я и прижимают к себе, я же обвиваю его шею. Женщина стоит и смотрит сквозь нас, и, кажется, совсем не слышит Шейха, а он злится, чувствую это по тому, как напряглись его мышцы, что сейчас под моими ладонями.
– Она чужая, – чуть хрипловато говорит, наконец, она. – Чужая, – и ее вмиг, ставший костлявым палец тычет в меня.
У меня внутри все замирает. Черными глазами Шейх впивается в мое лицо, а я смотрю на него, выбросив все посторонние мысли из головы, и лишь как заклинание повторяю про себя: «Я Хельга, я Хельга».
Наконец, мужчина отрывается от созерцания моего лица и смотрит серьезно на женщину.
– С сегодняшнего дня Хельга – игбал!9 — его взгляд прикован к ее лицу. – Выбери ей самую красивую комнату, и пусть выберет рабынь сама себе. Это мой первый тебе подарок, – говорит уже мне, чуть тише, голосом, ласкающим слух, – в твоем новом статусе. Воспользуйся им правильно.
Глава 8
Пока мы шли по коридору, я наивно полагала, что Шейх несет меня к себе в комнату, и хоть немного я все-таки смогу прийти в себя после недавней стычки с кальфой. До сих пор тело пробирал озноб после ее выходки. Чего она этим пыталась добиться? Здесь же ясно, как Божий день, что я нравлюсь. И то, что она пытается втоптать меня в грязь, мне на пользу – его реакция идет от обратного.
Впереди послышался шум. Женские голоса наперебой разносились под сводчатым потолком эхом. Я вся обратилась в слух, но ни одного слова разобрать так и не смогла.
– Не бойся, игбал, – ровным голосом проговорил Шейх, – здесь ты будешь в безопасности.
Он отпустил меня, и я предстала перед дверью, над которой были написаны слова на непонятном мне языке.
– Это двери в гаремлик10.
Он начал перебирать на поясе связку ключей, я удивилась этому и вопросительно смотрела на него, ожидая ответа, но Шейх, будто не замечая моего вопросительного взгляда, все внимание обратил к двери.
– Надеюсь, как только поговорю с кальфой, – посмотрел он на меня, – она перестанет вести себя подобным образом, μάγισσα [мАгиса] (ведьма).
Мне показалось, что он со злостью выплюнул это слово, но оно мне не показалось чем-то ужасным. Углубиться в размышления мне не дал визг, что раздался за дверью.
Шейх открыл ее и подтолкнул меня сзади. Я шагнула внутрь просторного двора и оказалась в райском уголке. А его обитатели, что населяли этот оазис, устремили сейчас в нашу строну свои взгляды, и в воздухе повисло молчание. Лишь только павлины, что бродили отдельными группками, издавали звуки. Оглушительную тишину нарушил детский вопль, и суета вновь наполнила двор. К нам со всех сторон потянулись разодетые девушки и женщины. Одни из них были полностью одеты, и даже на головы их были повязаны платки, чем они напомнили мне мусульманок, другие же наоборот, скромностью вида не отличались, и большую часть из них составляли девушки, у которых была открыта грудь, а голые ноги прикрывались только воздушной органзой.
– Кириэ (господин)! — склонив голову, к нам подошла женщина в закрытой одежде. – Могу ли я помочь? – ее голос звучал мягко, и я тут же прониклась к ней доверием. Возможно, это произошло потому, что в этом мире мне нужен был союзник, и я его пыталась найти сейчас в любом, кто хоть немного вызывал симпатию.
– Кальфе Халифа!
От слова «кальфе» меня передернуло.
– Позаботьтесь, пока не придет кальфа Хадия, об игбал Хельге.
Женщина посмотрела на меня внимательнее, но в ее глазах, в отличие от Хадии, я не увидела ничего, кроме равнодушия.
– И еще можешь приказать служанкам собрать вещи Хельги.
Как только последние слова были произнесены, нас окружили разноцветной стайкой девочки, начали кружить в танце, то открывая, то закрывая прозрачной вуалью свои хорошенькие лица, но один взгляд кальфе, и они, словно испуганные пташки, разлетелись в разные стороны.
Я бросила взгляд по сторонам и заметила, как здесь и там, в разных концах двора образовались группы девушек, что поглядывали на меня далеко не дружелюбным взглядом, а те, кто не удосужился смотреть в мою сторону, во всю таращились на Шейха.
– Я поняла, господин, – проговорила Халифа и потянула меня за руку.
Шейх, бросив беглый взгляд на двор, развернулся и молча вышел. На меня же больше не взглянул.
– Ты плохо выглядишь, гедзе, – оглядела меня женщина, – или нет, теперь ты игбал. Я думала, что дерево восстанавливает ваши силы, а видно больно сильно тебя потрепало.
Вот тут-то и в ее голосе я услышала нотки раздражения. Поэтому решила, что целесообразно промолчать.
– Вернулась, сучка.
Я оглянулась, это явно было адресовано мне, но кто проговорил, я так и не смогла понять. Кальфе тянула меня все дальше от многолюдного двора. И лишь когда перед нами предстала пустая лавочка под аркой цветущих роз, она выдохнула и, усевшись на нее, взглянула на меня теплым взглядом.
– Это была Халиса.
Я удивленно вскинула брови.
– Точно тебе говорю, это ее голос, вот же стерва неугомонная, – сплюнула она на землю, – но теперь услышала, что Шейх сделала тебя игбал, и не успокоится, – она взяла мою ладонь в свою, а второй рукой провела по моим волосам. – Что же с тобой случилось, деточка?
Я настолько была поражена мгновенной перемене, что случилась с женщиной, что не могла прийти в себя. Я вообще себя чувствовала в эти дни полностью дезориентированной, не могла сосредоточиться и действовать по обстановке. Все обстоятельства, что складывались вокруг, так и просачивались сквозь меня, делая мое восприятие ко всему бесчувственным, словно я не могла ухватить и выловить что-то важное, что происходит со мной. Оно постоянно ускользает.
– Это сделала Хадия? – спросила она.
Я кивнула, решила, что пока не будет конкретных вопросов, буду молчать, может, Ханифа мне расскажет что-то большее, что потом поможет восстановить картину жизни Хельги и как-то влиться в коллектив гарема.
– Эта ведьма на многое готова, – покачала печально головой женщина. – Но ты, в следующий раз, прежде чем творить такие глупости, обязательно посоветуйся.
Память тут же выкинула картинку про кровь и про большое помещение, где тело Хельги корчилось на полу от боли. А если быть точнее, то теперь мое.
– Вот послушала эту Халису и ее подпевалок, подумала, если провинишься перед Шейхом в третий раз, он тебя выгонит?
Я опустила глаза, но лишь для того, чтобы порадоваться, какая красноречивая собеседница мне досталась. Так вот оно что происходит, Хельга хотела уйти. Но не понятно почему, ведь я сама видела, с какой нежностью и теплотой относится к ней Шейх. Неужели к тому сатиру, что так страстно встретил меня в лесу? Щеки тут же вспыхнули, а кожа стала более насыщенного оттенка. Вспомнились губы этого юноши в сокровенных местах. О чем я только думаю?
– Ну, ты не переживай, девонька, – погладила меня по голове кальфе. – Мы теперь будем внимательнее. Может, каким-то другим способом тебе удастся вырваться отсюда.
Потом она вздохнула так тяжело и обреченно, что мне стало не по себе.
– Хотя навряд ли господин тебя теперь отпустит, ведь уже вкусил тебя, так что только ждать случая. Может, кто другой займет твое место или…
А вот мне от этих слов почему-то на душе стало спокойно. Не знаю, что тут происходило у Хельги, но на данный момент Шейх меня совершенно не отталкивал и не отпугивал, последнему я была несказанно рада.
– Хельга, – услышала я знакомый голос из-за спины. Все-таки нас обнаружили.
– Вот я вас и нашла, – перед нами появилась Хадра в костюме Шахерезады. – Уже думала, не найду тебя сегодня, – она присела рядом со мной на подушку, что держала в руках. – Рассказывай, как прошла ночь? – спросила заинтригованным голосом, с таким подтекстом, что со мной должно было что-то случиться.
Только я открыла рот, чтобы сказать своим новым старым знакомым, что все прошло хорошо, как нас перебили. Вынырнувшая будто из воздуха молодая девушка, сделав пару шагов в нашем направлении, застыла передо мною, покачивая своими округлыми бедрами, по бокам ничем не прикрытыми, только две узкие полоски ткани струились спереди и сзади. Длинная смоляная коса, будто змея, обвивала ее стан и заканчивалась ровной кисточкой, в которую были вплетены мелкие жемчужины, красиво искрящиеся на солнце. Грудь была прикрыта прозрачной тканью, расшитой по соскам замысловатыми узорами, что добавляло брюнетке загадочной сексуальности, волнами исходящей от нее. Длинная лебяжья шея, как принято называть такую у нас, держала аккуратную маленькую головку с чертами лица, напоминающими куклу Блайз, что красовалась у меня в комнате, на столике рядом с окном. Но это было так далеко отсюда, что я, невольно залюбовавшись живой Блайз, не сразу заметила, как мои собеседницы напряглись. А сама девушка с надменной ухмылкой разглядывала меня.
– А ты и вправду изменилась, – сказала кареглазая, протягивая руку к моим волосам, которые до сих пор были серебристого цвета. – Но как по мне, стала более отвратительной, чем была, – фыркнув, она отбросила мой локон и скорчила гримасу, будто боялась чем-то заразиться. – Жаль вот твоя зеленая жабья кожа не превратилась в белую.
Этого уже я не смогла стерпеть. Прямые оскорбления, что сейчас произносил ее маленький рот, я не собиралась выносить и дальше.
– Слышишь, ты, – я встала с лавки и сделала шаг к ней, но девушка даже не сдвинулась с места, – закрой свой рот и отправляйся туда, откуда пришла! – и голос ни разу не дрогнул, я позавидовала сама себе. Откуда только такая храбрость?
– А то что? – не унималась брюнетка, злобно сверкая глазами.
– Хельга, не связывайся с ней, – дернула меня за руку Хадра.
– Нет, – я выдернула руку и приблизила лицо к этой брюнетке, чтобы сказать пару фраз из русского лексикона, которые навряд ли бы ей понравились.