Слова, что я заготовила, уже готовы были сорваться с языка, но в этот момент я зачем-то посмотрела на ее губы, которые выпятились немного вперед, приоткрывая щелочку, и оттуда показался раздвоенный змеиный язык. Я остолбенела, на меня даже кентавры не так подействовали, как это создание. Кто она? Поднимаю взгляд и смотрю в ее глаза, зрачки которых уже сделались вертикальными и теперь внимательно смотрели на меня.
– Ну, что, маленькая болотная дрянь, ты мне сделаешь? – шипит она, показывая через слово свой язык.
Меня это настолько удивило и напугало одновременно, что я попятилась от нее назад, а она, видя мой растерянный вид, на шаг приблизилась.
– Прекрати, Халиса, – выступила вперед Хадифа, – чего ты добиваешься? Шейх и так тебе много внимания уделяет, неужели тебе мало быть хадин11? – после этих слов кальфе оглядела брюнетку с головы до ног. – Не позорься, – прибавила она и, развернувшись, поманила меня и мулатку пальцем.
Мы тоже развернулись и последовали за ней, а Халиса так и осталась стоять на месте, зло прищурив глаза.
Как только мы отошли на безопасное расстояние, я все же оглянулась, но брюнетки и след простыл. Моргнув пару раз, я прибавила ходу. Бр-р-р, все-таки еще придется привыкать к этому месту.
– Ох и Халиса, никак не хочет успокаиваться, – сокрушенно качала головой кальфе.
А Хадра, ища небольшие камешки на дороге, перескакивала с одного на другой, словно подросток, который играет сам с собой.
– А что ей вообще надо? – наконец-то решила я выйти из тени. Ведь снедаемая любопытством, не могла удержаться, чтобы не спросить.
Мои спутницы замерли, будто каменные. Переглянулись друг с другом, но мне было уже все равно, что они обо мне подумают, мой мозг возжелал информации. За то недолгое время, что я провела в этом мире, он начал меня угнетать. Как я могу с кем-то разговаривать или защитить себя от вот таких змеюк, что только что напала на меня? А если она еще умеет кусаться, и у нее есть яд, как спасаться от вот такого рода «зверей»?
Женщина молча развернулась, не удостоив меня ответом, и мне ничего не оставалось делать, как следовать за ней. Хадра замыкала нашу троицу.
– Все скоро встанет на свои места, – шепнула она мне на ухо и, вновь отступив на шаг, последовала за мной.
Мы обогнули широкий двор, и фонтан, что был расположен посредине, привлек мое внимание, уводя от тревожных мыслей. По бортику расселись веселые девчонки, которые плескались друг с другом, зачерпывая воду в ладошки. Я смотрела на них и невольно улыбалась. Откуда у них такая беззаботность? Или возможно, здесь они живут с родителями? Хотя по тому, как они сверкали своими глазками при виде Шейха, можно было бы сказать, что далеко не детские страсти кипели в их мыслях.
– Кто они? – чуть приостановившись, наклонилась я к Хадре, указывая кивком головы на девочек.
– Рабыни, как и мы с тобой, – ответила та, и на ее лице в этот раз я не увидела и тени удивления.
Скорее всего, мулатка поняла, что память я потеряла, а может, такое уже было, вот только они не могли до сих пор в это поверить.
– Хотя нет, ты теперь игбал и должна гордиться этим, не каждому выпадает такая честь.
Халифа притормозила возле небольшой ниши и, согнувшись немного в спине, нырнула в нее, мы последовали за кальфе.
Секунду зрение привыкало к мраку, что стоял в помещении. Потом все встало на свои места, и теперь можно было различить предметы, что находились здесь.
Столы и стулья, перевернутые и укрытые разноцветными тряпками, большие узлы, наваленные горами.
«Кладовка», – мелькнула в голове, но надолго кальфе здесь не задержалась, ловко лавируя между преградами, подошла к двери, толкнула ее.
Перед нами открылось еще одно большое помещение, я стояла и оглядывала его, не понимая, что все-таки это за здание, и откуда здесь столько места.
Все выложено мраморной плиткой. То ли у Шейха болезнь, то ли любовь к мрамору, но то, что его было преизбыточное количество, я сразу заметила. Посредине был размещен бассейн, с четырех сторон которого возвышались массивные колонны, подпиравшие такой же сводчатый потолок, что и в остальных помещениях. По бордюру стояли вазы с живыми цветами и низкие деревья, которое разбавляли стерильность зала, внося хоть глоток жизни. Я, словно зачарованная, пошла на зов этих деревьев, будто невидимая сила тянула меня. Я слышала их, они просили помощи, и тоска поселилась в моем сердце.
«Света, им мало света, – поняла я, – почему нет солнца?»
Взгляд метнулся к потолку, но там глухая крыша, она никогда не пропустит свет. Я сделала шаг вперед.
– Стой, – зашипела Хадифа, – посмотри, там мать Шейха, не стоит ей показываться сейчас, – и она, снова взяв меня за руку, потянула за собой в противоположную сторону.
Я же, придя в себя, наконец-то увидела, что возле одного такого искусственного оазиса стоит кушетка, рядом замерли слуги с опахалами в руках, а молодые чернокожие парни («Видимо, рабы», – промелькнуло в голове) склоняют голову перед женщиной, что, откинувшись на подушках, вкушает яства, расставленные перед ней на подносах. Я ее не смогла разглядеть, потому что сидела она ко мне спиной. Но вот вид еды вызвал закономерное урчание в животе.
– Сейчас, уже скоро придем, – прошептала кальфе, – там и покушаешь. Халиса знала, что скоро обед, потому и устроила всю бучу. Не дай Всевышний, узнала бы об этом шейх-вайлидэ12 Хасима.
И вот, наконец-то, мы дошли до того заветного закоулочка, где, как оказалось, стояли несколько топчанов. Я настолько устала, пока мы шли по этим нескончаемым переходам, что согласна была на любое лежбище, только бы вытянуться на нем и отдохнуть. Сделав шаг к близстоящему, я уже хотела было опуститься, но не успела.
– Игбал! – окликнула Халифа и указала на тот, что находился рядом с ней. – Садись. Я не могу больше на это смотреть.
Я ухнулась на указанное место и, взяв покрывало, что лежало, свернутое в несколько раз, под головой, накрыла голое тело.
«Сейчас немного полежу, и тогда встану и оденусь», – проскользнула мысль в голове, но видимо кальфе думала по-другому.
Она села на пуф, что стоял возле стены, а Хадра пристроилась рядом на полу, на той самой подушке, что все время тащила с собой. Надо бы запомнить, что это очень удобно.
– С какого момента твоя память покинула тебя? – посмотрев мне в глаза, спросила Хадифа.
Я задумалась, как бы помягче сказать, что вообще ничего не помню, и при этом не вызвать подозрения.
– Мои мысли иногда выхватывают картинки прошлой жизни, но я не знаю, к какому конкретно периоду они относятся, – почти правду сказала я и не стала уточнять, что этих картинок было всего-то две.
– Значит, сильно ты пострадала от господина, – горько вздохнула женщина. – Но древо жизни потрудилось на славу, восстанавливая тебя.
Она встала, подошла ко мне, приподняла нежно лицо за подбородок и впилась своими черными глазами в мои.
Что она хотела там увидеть, не знаю, но то, что увидела я, смотря в ее глаза, меня поразило.
Картинки начали сменять одна другую, и все путалось в диком круговороте, я не могла ухватиться ни за одну из них.
– Держи их, Хельга, держи, – вкрадчивым голосом проговорила кальфе, – это твое прошлое. Смотри в глаза, не отрываясь.
И я не отрывалась, смотрела внимательно и впитывала информацию, как губка.
Кухня походила на складское помещение, множество сковородок и кастрюль было расставлено по полкам, что расположились на стене. Девочка лет десяти с красно-рыжими волосами прячется за одной из печек, коих в этом помещении была не одна. Эти каменные сооружения разделяли на несколько зон кухню, то тут, то там сновали молчаливые слуги.
– Хельга, ты где? – послышался голос Халифы. – Вот маленькая лесная бестия, найду и выпорю тебя.
Девчонка выскочила из своего укромного места и пустилась бежать к двери, сбивая на пути чернокожих слуг.
– А вот и не догонишь! – прокричала она своим тоненьким голоском и, звонко смеясь, унеслась прочь.
Маленькая комнатушка, та же девочка, только вот волосы ее теперь похожи на белый снег, лицо осунувшееся, с зеленоватым оттенком кожи и с темными кругами под глазами. Над ее кроватью стоит Халифа и читает молитву, возносит просьбы Всевышнему и просит о здоровье для беззащитного дитя. Девочка, кажется, и не дышит вовсе. Женщина периодически склоняет над ней голову и прислушивается к дыханию. В дверь постучали, и Халифа, встрепенувшись, пошла открывать. На пороге стоял Шейх.
– Господин, – кальфе упала ему в ноги, – не загубите дитя, ее надо увезти к древу жизни, или она умрет, ее силы тают с каждой минутой все быстрее и быстрее.
Мужчина стоял в тени, и его лицо сложно было рассмотреть, но глаза словно, раскаленные угли, сверкали в темноте.
– Собери ее, я сейчас пришлю каргалара13, – сказал мужчина и, развернувшись, ушел прочь.
Женщина подошла обратно к кровати и, присев на колени, взяла руку девочки в свои ладони, поцеловала пальцы.
– Да защитит тебя вечно процветающий Сильван14, – зашептала кальфе.
В дверь снова постучали, и в этот раз женщина осталась на месте. Дверь распахнулась, и в комнатушку вошел такой же темный, как заполнявший эту комнату сумрак, чернокожий человек.
– Адам, – женщина тронула слугу за плечо, – присмотри за ней.
Мужчина кивнул в ответ и вышел, унося с собой недвижимое тело девочки.
Солнечная поляна, на ней веселятся два странных существа. Один – похожий на молодого козленка мальчишка с руками и лицом человека, а вот нижние конечности обросли шерстью и заканчиваются копытами. Он проворно прыгает из стороны в сторону и пытается поймать девчонку. Ее волосы насыщенно-зеленого цвета треплет ветер, а кожа, что сейчас отливает на солнце зеленоватым оттенком, маскирует ее в зелени леса. Но мальчишка не теряет ее из виду, бежит по следу, а девочка, словно ящерица, изворачиваясь и изгибаясь, пытается увернутся и не попасться в руки преследователю. Но проходит несколько мгновений, и вот сатир держит в руках юное тело нимфы. Их глаза горят, а сердца трепещут в унисон друг другу.