Хамас напрягся, но женщина заговорила дальше:
– Я буду постоянно с ней и не спущу с нее глаз. Хельге нужна природа, а там хоть и нет древа, но есть растения и обычные деревья, от которых она может насытиться энергией. Она увядает, Господин, – спрятала Халифа глаза, опуская их вниз.
Шейх начал раздражаться. Не о том он хотел услышать. Опять увядает? Так она только несколько недель назад была в священных местах. Раньше этого хватала надолго. Но с другой стороны, почему бы не разрешить ей погулять по саду. Конечно же он понимал, что ее оттуда никто не сможет украсть или увести, ведь сад хорошо охраняется, и в нем так же живут другие нимфы, которых он холит и лелеет, боясь дышать на них, только наслаждается красотой. Как раньше, глядя на Хельгу.
– Погуляйте, – коротко сказал он. – Только Армана предупреди, не хочу, чтобы вы уж совсем оставались без охраны.
Халифа, кланяясь, попятилась назад.
– Вечером я хочу увидеть Хельгу у себя.
Женщина на миг подняла глаза, и он заметил в них беспокойство, но она тут же их отвела и, поклонившись в последний раз, вышла из покоев.
Он монстр. Самый настоящий монстр. Но в прошлый раз все было хорошо, и он надеялся, что и сейчас он не сорвется, когда увидит это чудное тело юной соблазнительницы. В паху снова напряглось.
– Ибаадат! – крикнул он чуть громче, дверь открылась, и на пороге появился все тот же слуга. – Скажи, что я велел Хадии прийти ко мне.
Слуга поклонился и вышел.
Нет, все-таки нужно удовлетворить себя, вымотать, прежде чем встречаться с дриадой.
– Да, Господин? – женщина появилась в дверях.
Сегодня она выглядела плохо, не так, как всегда. Уставшая, осунувшаяся. Видно было, что она чем-то озадачена.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – начал Хамас издалека. Все-таки она была одной из лучших его слуг. Он ей доверял, но видимо, зря.
– Господин, – женщина склонила голову, – у меня нет от вас секретов, я стараюсь угодить и исполнить любое ваше желание…
– Посмотри на меня, – прервал ее Хамас.
Женщина напрягла плечи. И ему даже показалось, что она уменьшилась в размерах. Она нехотя подняла на него взгляд, и тут же ее грузное тело свалилось на колени. Мужчина сверлил ее взглядом, выуживая все черные помыслы, что скрыты в ней, наружу. Жаль, что не со всеми он мог так поступить.
– Господин… – прохрипела она, закатывая глаза.
Еще секунда, и Хамас моргнул, прерывая зрительный контакт. Хадия была чиста, только вот ее мысли постоянно крутились возле его матери и Халисы. Может, они, что-то задумали? Только он подумал он жене, как его накрыла волна гнева. Какая она самонадеянная дрянь, готовая ради власти пожертвовать жизнью его матери и, скорее всего, пожертвует и жизнью их ребенка, если этого потребуют обстоятельства. И осознание этого его еще больше злило. Теперь его будет мучить вопрос, что эта змеиная шкура задумала. Как он был неосторожен, когда выбрал именно ее из предлагаемых дочерей шейха. Повелся на красоту и обаяние. Жаль, что тогда он не смог увидеть всего того коварства, что запрятано в глубине ее души. Очень умело она его скрыла под толщей обожания, которое плескалось первое время в ее глазах вплоть до того момента, пока он не взял ее в жены. А ведь не хотел, но все же когда и мать заговорила о ней, как об идеальной кандидатке на роль матери его детей, он сдался. Потому что в его возрасте уже должен был завестись потомством. Только вот после смерти Хатун он никого к себе так близко не подпускал, а когда она умерла, у него будто что-то перемкнуло внутри, словно лопнул ошейник, что сдерживал зверя внутри.
Он отвлекся от мыслей, глядя на хрипящую женщину, что стояла перед ним на коленях.
– Приведи мне Халису, – коротко бросил он.
Хадия выползла из его покоев на коленях, а он, наблюдая за ней, словно и не понимал, что причинил боль женщине без причины. Хотя нет, причина была, и она крылась в его жене.
Хамас пятерней смял на затылке Халисы волосы и потянул на себя, заставляя ее спину выгнуться сильнее, чтобы войти как можно глубже в ее податливую плоть. Ее длинные черные волосы маленьким озерцом лежали возле ее извивающегося под ним тела. Она стонала и облизывала губы своим раздвоенным язычком. Шейх же вдалбливался в нее так яростно, что казалось, еще немного, и он порвет, поломает девушку, которую сжимает в своих руках. Злость – вот что сейчас двигало им. Хотел наказать, подчинить ее, чтобы эта тварь забыла обо всем на свете, чтобы просила пощады, но она молчала, лишь только требовательнее подставляя свои бедра под его резкое и жестокое вторжение.
Когда Хадия привела жену к нему, и та, опустив глаза, встала перед ним на колени, он сразу предупредил кальфу, чтобы к нему больше никого не пускали. При этих словах Халиса подняла глаза, и в них проскользнуло удивление. И что-то еще, Шейх не успел разобрать, потому как она снова опустила голову, пряча за веером густых ресниц свой взгляд.
Как только Хадия вышла за дверь, Хамас схватил девушку за волосы и рывком дернул голову, заставив ее посмотреть себе в глаза. Она молча повиновалась, лишь только закусив нижнюю губу.
– Смотри в глаза, – прошипел он.
И она смотрела, некоторое время Хамас пытался прочесть в глубине ее омутов то, что она скрывает, но потом понял, что если не прекратит контакт, то сам в них и утонет. Эта тварь тоже обладала силой, и ему не хотелось убеждаться в том, насколько она могущественнее его. Сейчас на его стороне мужская мощь и зверь, что скрыт внутри. Хамас отпустил ее голову.
– Что ты скрываешь, Халиса? – начал он, решив действовать дипломатично.
Девушка помолчала, а потом, подняв глаза, в зрачках которых брезжило не только желание, но и полнейшая покорность, заставила мужчину усомниться в своих подозрениях, что липли к нему назойливыми мухами.
– Я вся раскрыта перед тобой, мой муж, читай, – тихо проговорила она припухшими от покусываний губами, смотря на него прямо и не моргая.
«Не смотри! – рычал его зверь внутри. – Не смотри».
Хамас, сделав усилие над собой, все-таки смог отвести глаза. Девушка недовольно скривилась и тут же получила пощечину.
– Ты что, тварь, – он схватил ее за шею и, рыком повернув к себе спиной, бросил на кровать. Содрал одежду, скрывавшую ее тело, не заботясь о том, что при этом почувствует Халиса, – захотела на мне применить свои способности?
Видимо не все он о ней знает, если только сейчас заметил, насколько сильна его жена. Одним рывком освободил чресла – восставший фаллос уже был в полной готовности – приподнял Халису за живот и вошел в нее на всю длину. Она вскрикнула. Он почувствовал, что она была не готова, но ему плевать, он хочет ее наказать.
Резкий толчок, и он наконец-то изливается, но уже ей на спину. Халису трясет. Ее тело покрыто испариной. Когда Хамаса отпускает оргазм, он переворачивает девушку на спину и, схватив за лодыжку, стаскивает с кровати, они приземляется на пол. Ее глаза, словно два угля, блестят дьявольским пламенем, там крутится ядовитая смесь порока. Она подползает к Шейху и змеей овивает его ноги, поднимается выше, к фаллосу, который опять в полной готовности и требует продолжения. Ее взгляд черных зрачков устремлен на лицо Шейха, Халиса зажимает в руках его плоть и проводит по крупной головке языком, слизывая с кончика семя, что осталось внутри. Хамас прикрывает глаза, когда ее губы плотно сжимаются на упругой плоти. Движения вверх и вниз, и она вбирает его в себя. При этом, что так прельстило Шейха еще в самом начале, она использует свой язык по назначению, опутывает им фаллос и сжимает, продолжая так же интенсивно работать ртом.
Широкая ладонь оказалась у девушки на затылке, когда Хамас почувствовал, что до следующей разрядки ему осталось совсем немного. Надавил, и Халиса взяла его глубже. Шейх издал то ли стон, то ли рык, когда почувствовал, как головка уперлась в ее гортань. Он глянул на жену и заметил, с каким она упоением делает это, будто только для этого и создана. Она закрыла глаза и не видела, с каким безразличием наблюдает за ней мужчина. А девушка самозабвенно старалась доставить ему удовольствие. Хамас это видел, но не понимал, для чего ей это. Возможно, лишь потому, что она сама испытывает от этого удовольствие. И только лишь.
Но когда она немного прикусила плоть и двинулась вперед, царапая ее зубками, Хамас все же выпустил струю семени ей в рот. Девушка, отпустив фаллос, облизала губы и призывно улыбнулась, обнажив при этом ряд белых зубов.
– Уходи, – брезгливо выдавил Шейх.
С лица Халисы тут же сошла улыбка. Она непонимающе посмотрела на мужа.
– Я что-то сделала не так? – спросила дрогнувшим голосом.
– Я не повторяю дважды, – только и проговорил мужчина, поворачиваясь к ней спиной.
А зря. Если бы он увидел, с какой ненавистью в его спину вперила Халиса взгляд, то задумался бы, с чего это она настолько самозабвенно ласкала его, и точно бы понял, что жена задумала неладное. Но мужчина не обернулся и не посмотрел, как Халиса, подбирая свою одежду и зло ухмыляясь, шла к выходу, повиливая изящными бедрами. Он смотрел в окно и уже был весь в предвкушении встречи с дриадой. Шейх выпустил пар и то неудовлетворение, что скопились в нем за несколько дней. Голых ступней коснулся поток холодного сквозняка, и дверь захлопнулась. Ушла.
На город опустились сумерки, и Хамас, вдохнув прохладного воздуха, позвал слугу и приказал приготовить ванну. Хотелось смыть с себя только что случившееся соитие, хотелось избавиться от запахов Халисы. Конечно, он бы мог ее наказать по-другому, например, не допускать к себе в постель, но на данный момент она оказала ему услугу. Теперь с нимфой он мог вести себя спокойно, а не набрасываться, как оглодавший зверь. Его губы растянулись в улыбке. Вот что она с ним делает? Даже на расстоянии, не видя Хельги, он мечтает о ней, мечтает держать ее тело в своих руках и ласкать до умопомрачения. Пока она не сойдет сума и не будет просить пощады от его ласк.
– Господин, все готово, – просовывая голову в приоткрытую дверь, проговорил слуга.