Во вторник у меня начались месячные. Денис интересовался, может ли приехать, я ответила, что занята.
А сегодня, выходя из офиса поставщика, вдруг сама написала Гончарову. Спросила, далеко ли он находится. Он ответил, что в получасе езды. Идея секса без обязательств кажется мне заманчивой, но только в теории. Когда же дело доходит до практики… не знаю, что-то не то. Я столько раз пыталась прекратить нашу связь. И вот снова написала ему первой.
— Да, черный, — отвечает Дениса. — Положи побольше сахара.
— А поесть? Ты голодный? Обратно долго ехать. Дороги замело.
— Уж я-то в курсе! — перебивает он. — Ладно, давай перекусим. Занимай столик, я буду через десять минут.
Мы находимся на другом берегу, ближе к промзоне, вряд ли нас кто-то узнает. Я выбираю стол, листаю меню. Денис появляется, как и обещал, вовремя. Садится напротив, улыбается как обычно широко и доброжелательно.
— Привет! Как прошла встреча? — спрашивает, рассматривая меня пристально. Тем самым немного смущая.
— Нервно, — отвечаю я. — Босс в командировке, я выполняла его работу. Ответственности много. Устала. Очень рада, что завтра уже выходной! Как у тебя дела?
— Да всё так же, — отмахивается.
Он выглядит недовольным, немного будто замученным, хотя прямо сейчас смотрит на меня и нагловато, в своей привычной манере. Каким-то образом я научилась за эти редкие встречи считывать его мимику.
— Давай быстро перекусим и домой. Шумновато здесь, — говорит Денис, на что я киваю.
Мы выходим на улицу уже через двадцать минут, но за это время «Камри» успело прилично засыпать снегом.
— Седьмой раз за день, блин, — с досадой разводит руками Гончаров. Смиряется с судьбой и лезет в багажник за щеткой. Первым делом стряхивает снег с моей двери, открывает ее, приглашая сесть.
— А ты думал, почему я без машины? — подшучиваю я, присаживаясь в кресло.
— Может, поможешь? — расплывается он в улыбке, добродушно протягивая мне щетку.
— Щас, — усмехаюсь я и быстренько закрываю за собой дверь. Он тоже смеется. Кажется, вполне весело.
В машине тепло, она заведена и прогрета. Очень чисто и пахнет приятно. Денис расчищает снег, я сжимаю колени. Кажется, скоро мы впервые займемся любовью, когда я буду трезвая. И не в отчаянии. Не преследуемая единственным желанием зажмуриться и забыться. Проглотить заветную таблетку. Наш секс случится будто по-настоящему. Впервые. Непривычно. Аж кожу покалывает. Слегка, ненавязчиво. Что это? Страх? Предвкушение?
— О, Денис, привет! — незнакомый женский голос такой звонкий, что я умудряюсь расслышать даже через стекло.
Поворачиваю голову и вижу, как к Денису подбегает незнакомая мне девушка. Обнимает его за шею и целует. В щеку или губы — невидно. Зато заметно, что она очень хорошенькая.
— Увидела твою машину и глазам не поверила! Вот так повезло! Докинешь до дома? За благодарностью не постою, — ее голос звучит мягко. — М-м?
Он отстраняет ее. Говорит что-то в ответ. Стоит ко мне спиной, и я не могу считать его мимику. Но наверное, улыбается во все тридцать два, как обычно.
— А, работаешь, — девушка бросает разочарованный взгляд на машину. Поджимает губы. И начинает сокрушаться: — Как жаль! У меня ужасный долгий день, я собиралась позвонить тебе, как сяду в автобус. Может, приедешь хоть вечером? Я ужасно по тебе соскучилась! — она тянется и сжимает его рукава.
Ее тон, слова, надежда в голосе — всё вместе будто дух из меня выбивают. Я быстро выхожу из машины и говорю:
— У меня появились кое-какие срочные дела. Я отменяю заказ. Спасибо.
— О, прекрасно! — радуется девушка. Даже в ладоши хлопает.
— Ксюш, — возмущается Денис. — Сядь в машину. Я сейчас закончу и поедем.
— Нет, всё в порядке, — я быстро киваю этой девушке и иду в сторону кафе, из которого мы только что вышли, смеясь. У меня почему-то дрожат руки и наворачиваются на глаза слезы. Это необъяснимо, но обида такой силы, что к земле прижимает.
— Ксюша, блин! — кричит Денис вслед.
Я оборачиваюсь и быстро качаю головой, дескать, не ходи за мной. Он смотрит зло и раздраженно. Я захожу в кафе, достаю сотовый и вызываю такси. Сердце колотится так, что вся грудь болит. Я не знаю почему. Просто не понимаю, отчего такая сильная реакция из-за этого малолетнего засранца!
Домой еду почти два часа. Пятница вечер, снегопад, у нас мертвые пробки. Весь путь меня штормит.
Мы не вместе, не пара. И никогда ею не будем. По сути, я просто с ним сплю. Иногда. Три раза это было, каждый из которых я была пьяна и морально раздавлена, чем он и пользовался.
Я пораженно качаю головой.
Нет, я не в обиде. Сама хотела, сама к нему ехала или звала к себе. Я… виновата не меньше. Но мне в голову не приходило, что мой любовник с кем-то встречается! Я вспоминаю как чувствовала себя на вечеринке в воскресенье, когда Андрей не приехал, и искреннее сочувствую этой девушке.
Вот сученыш! Гребаный дембель! Мне вдруг становится смешно. Везде успевает! И со мной спит, и отношения строит. Наверстывает, наверное, год воздержания. Хорошо устроился!
Идеальный представитель своего пола.
Единственное, что мне непонятно, — откуда у меня столь сильная реакция?
Ну изменяет он своей девушке, мне-то что из этого? Я о ней даже не знала!
И все же от одной мысли, что они вместе…. Что он ее парень… Боже! Я тянусь к сумке и проверяю, нет ли с собой бутылки воды. Очень хочется пить. Сильно.
Наконец, я захожу к себе в квартиру. Неужели этот бесконечный день подходит к концу? Не верится.
Но едва успеваю разуться и снять дубленку, как в дверь стучат. Громко, бесцеремонно. А потом ее дергают на себя, и на лестничной площадке оказывается Гончаров. Да ладно!
— Я устала и хочу спать. Уходи, пожалуйста, — говорю я ему строго. Хватаю ручку и тяну на себя.
Гаденыш ставит ногу в проход, из-за чего у меня не выходит закрыться. Его наглость в очередной раз поражает! Денис рывком распахивает дверь. Я отпрыгиваю назад, он заходит в квартиру.
— Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, что сейчас было.
— Эй! — возмущаюсь я.
— Вот коза гордая! Ты какие-то курсы закончила по теме, как от себя людей отталкивать? Или это импровизация? — психует он. Снимает куртку и по-хозяйски вешает ее на крючок. — Что случилось-то такого страшного? И почему, блин, ты так медленно ехала? Я уже час жду в подъезде, спарился.
Я беспомощно всплескиваю руками, снова оторопев.
— Договорились, что сегодня ты моя. Я настроился.
— Я передумала, — пожимаю плечами.
— Передумай еще раз. В чем проблема? Я хочу тебя.
— Нет.
— Что изменилось-то? У тебя видать мужик до меня особенно понимающий был. Готовый хер положить, если ему вот так отказывают. Я не понимающий, Ксюша. У меня из машин девушки так просто не выскакивают. Что не так?
Он утыкает руки в бока и смотрит на меня. Сжимает губы. Непривычно серьезен.
У меня же внутри все шипит, грохочет и сжимается. Там какая-то адская какофония. Я смотрю на него и вдруг осознаю, что ревную. Примитивно, неадекватно и отчего-то дико. Ревную к той девушке, которая схватила его за рукава куртки. И которая обещала ждать вечером.
Обреченно качаю головой. Боже, передо мной пацан двадцатилетний, три перепиха по-пьяни! Да я мужа ни разу так сильно ни к кому не ревновала, как этого кобеля! Это какое-то безумие. Мое помутнение переходит мыслимые границы!
— Мальчик, ты мне тут права не качай, — говорю я холодно. — Я сегодня тебя не приглашала, уматывай. Когда позвоню, тогда и нарисуешься.
— Я тебе не мальчик, — обрубает он резко и идет ко мне.
Глава 21
— Я не понял, ты ревнуешь, что ли? — спрашивает он, нахмурившись.
Повисает пауза.
Денис значительно выше ростом. Почему я каждый раз забываю об этом простом факте? Понимаю, что не боюсь его. А когда начинаю думать, что стоило бы, — передо мной по сути едва знакомых бугай метр восемьдесят с чем-то, он вдруг расплывается в улыбке. Такой счастливой и широкой, что у меня от ярости внутри всё взрывается.
— О, дерзкую всю из себя независимую Ксюшу бесит, что я трахаю не только ее. Да ладно!
— А ты трахаешь? — прищуриваюсь.
— Бывает.
Я размахиваюсь и влепляю ему пощечину. Он сжимает зубы.
— Какие психи. Ты втрескалась, что ли? В меня.
— Мне просто противно.
— Ой ну надо же! — он закатывает глаза. — Противно ей.
— Отойди, мне некомфортно.
— Неа.
Я изо всех сил толкаю его в грудь, чтобы отодвинулся хоть на миллиметр! Тогда он хватает мои руки, фиксирует их, тянется и целует в губы.
— Ты спятил! — шиплю я сквозь зубы. — Пошел нахер!
В ответ он снова чмокает меня в губы! А потом еще раз! Я отворачиваюсь, тогда он наклоняется и зло шепчет на ухо:
— А чего ты хотела?
Его интонации кожу царапают, словно наждачкой.
Я застываю. Лишь сердце колотится, где-то под горлом бахает. Он продолжает:
— Верности? Преданности? Как щенка меня три недели шпыняешь. Приезжай — не приезжай. Хочу не хочу. Буду не буду. Сегодня обнимаешь, завтра с мужем миришься. Я же не спрашиваю тебя, спишь ты с ним или нет.
Его голос, не агрессивный, но при этом отрывистый, до костей меня продирает. Я не привыкла к столь сильным эмоциям. Их много, они густые, хоть ножом режь. Они пугают меня до писка.
Но вместо того, чтобы закричать, дернуться или хотя бы зажмуриться, я отстраняюсь и заглядываю в его глаза. Холодею. Боже… Как много в них огня! Сколько в этом огне дикой необузданной ревности. У меня волоски на коже дыбом, я забываю дышать.
Денис вновь бросает взгляд в пол. Делает шумный вдох. Потом смотрит уже спокойнее, будто осознал, что переходит грань. Хватка рук становится легче. Но нижняя челюсть по-прежнему напряжена.
— Слово лишнее, взгляд не тот — на выход, — говорит он тише. — До следующего дня, когда у принцессы хорошее настроение случится. А когда оно случится — неизвестно. И неясно, случится ли вообще!