– Вот, тренируйся, а я с удовольствием посмотрю, – улыбнулся Сергей. – Ты такая хозяюшка… Знаешь, я вдруг на минуту представил, что это наш дом.
Аля обернулась к нему:
– Здесь хорошо, это верно… но…
– Ты хочешь сказать, что привыкла к большому дому, людям, которые вам помогают по хозяйству… Ты привыкла немного к другой жизни?
– Да, у меня была обеспеченная жизнь, но я знаю, что может быть все иначе. Я вообще-то говорила о другом. Я подумала о наших родителях. Очень не вовремя, но тем не менее.
Аля повернулась к плите и стала взбивать яйца.
Через несколько минут они сидели за столом и ели. Сергей принес вино, чем очень удивил Алю.
– Я думала, что ты вообще не пьешь! Где бы ни были, ты ни разу не пил спиртного, даже пиво.
– Пиво я терпеть не могу. Остальное… Остальное – иногда, немного… Знаешь, мне совершенно некогда. А спиртное предполагает тишину, покой, расслабленность… У меня просто нет на это времени.
– Интересное рассуждение. Другие предполагают, что стресс снять только так можно. Выпил, выдохнул и дальше побежал, – рассмеялась Аля.
Батенин с удовольствием ел омлет.
– Очень вкусно!
– Я рада, впервые готовила, – улыбнулась Аля, – и должна сказать, что получилось хорошо.
Она положила вилку и взяла бокал:
– Давай за нас выпьем? За то, чтобы прошлое никогда нас не коснулось. Пусть оно остается прошлым.
– Хороший тост.
Аля отпила из бокала, поудобнее устроилась и улыбнулась:
– Вкусно, очень вкусно. И стало тепло.
Сергей поглядел на нее:
– Ты очень красивая. Ты всегда была красивой. Даже когда была маленькой девочкой.
– Ты за мной подглядывал. Я знаю. И вообще, меня это начинает пугать.
– Я за вами подглядывал. Вы так отличались от знаменских.
– Тебе казалось, – улыбнулась Аля.
– Ты помнишь, когда на берегу реки были огромные песчаные горы? Когда укрепляли берег? Когда яхт-клуб строили?
– Помню, не очень хорошо, но помню. Я же тогда не очень взрослая была, – рассмеялась Аля.
– Тогда ты была «мелкой»! – подтвердил Сергей. – Вы тогда еще на лодке плавали, а потом костер жгли.
– Да, было такое…
– А я часто сидел на самой вершине горы. Я все так же прятался и наблюдал за вами. Опять стыдно в этом признаваться, но так притягательна была ваша жизнь. И я тогда не был взрослым. Мне хотелось посмотреть, как живут другие. Понимаешь, мы же тоже не бедные. В нашей семье всегда водились деньги. Земли у нас много… Но наша жизнь была скучной. Понимаешь, эти деньги красоты не добавили, тепла и ласки тоже. Я тогда не мог это сформулировать, но чувствовал.
Сергей замолчал. Он вспоминал совсем недавнее прошлое…
…В тот год на берегу возвышались горы песка. Местный маленький яхт-клуб только начинал функционировать, и все участники проявляли завидную энергию по его обустройству. Деревенские, коренные жители Знаменки, смотрели на это с недоверием и ухмылкой. Им казалось, что берег реки и так хорош. С давних времен они рассматривали реку не как место для отдыха, а как полезное место, например для ловли рыбы.
В доме Батениных по поводу яхт-клуба тоже зубоскалили. Батенин-отец, глядя в окно, как-то произнес:
– Жили – не тужили, а теперь будем наблюдать их дамочек расфуфыренных…
Сергей слушал отца и не понимал, на что же он так злится.
Сергею нравилось наблюдать, как строят причалы, облагораживают берег. Как эти люди, у которых огромные дома и дорогие машины, сами копают землю, их жены сажают цветы, красят заборчики и моют окна. Сергей Батенин не видел ничего дурного в происходящем и очень хотел когда-нибудь вступить в этот клуб. Но поскольку он еще не подходил для этого по возрасту, то тайком наблюдал за происходящим. Особенно за Олегом Петровичем Кочиным.
…Ветер рвал парус. Волна за кормой откатывалась, убегала, потом, возвращаясь назад, набрасывалась на борт яхты и заливала всю палубу. Сергей с высоты песчаной горы видел, как их сосед Олег Петрович, словно впечатавшись в холодный мокрую палубу, управляет яхтой. Яхта Кочина подходила к берегу. Осталось совсем немного. Осталось обогнуть маленький мыс с низкими соснами, взять курс немного правее, и вот уже будет новая пристань яхт-клуба. Кочин был первым. Далеко, там, где Истра впадает в Москву-реку, шли другие участники соревнований. Соревнования были дружескими, но амбиции одержали верх и превратили шутливое состязание в настоящую битву! Сергей уже отчетливо видел лицо Кочина, и казалось, ликование рвется из его груди, и он закричит победным голосом. Но Сергей уже знал, что Олег Петрович сдержится, совладает с собой и победит как удачливый и храбрый капитан и сдержанный мужчина. Сергей со своей песчаной верхотуры видел, что за Кочиным наблюдают десятки глаз, а главное, там, на берегу, под большим зеленым зонтом сидит его жена Татьяна, у ее ног, положив длинную морду на вытянутые лапы, спит пес Бублик. Причем собачий хвост мелко подрагивает, словно псина чувствует, что вот-вот хозяин ступит на берег и ей дозволено будет во весь опор броситься ему навстречу. Чуть дальше, совсем в тени, закрыв пол-лица огромными смешными розовыми очками, сидит маленькая девочка. Она делает вид, что скучает, а на самом деле ей ужасно нравится, что ее отец такой смелый, что все вокруг только о нем и говорят. Сергей Батенин прямо чувствовал, как эта девочка гордится отцом и тем, что им восхищаются другие. Ей нравится, что он победил в этих гонках и такой красивый, загорелый стоит на носу своей большой яхты, совсем как герой какого-нибудь фильма о любви. Сергею бы тоже это нравилось.
Наконец яхта под ликующие возгласы толкнула деревянный причал, дернулась, зацепилась канатами и осталась качаться на мелкой волне. Олег Петрович Кочин, счастливый, держа в руках белые спортивные тапочки, бежал к своей семье. Бублик встретил его на полпути, бросился передними лапами на грудь и оглушил всю округу звонким лаем. Девочка в розовых очках неспешно, кокетливо выворачивая детские узкие ступни, пошла навстречу отцу. Все они собрались у большого шезлонга, в котором сидела его жена.
Сергей наблюдал за ними и представлял свою семью. Но фантазии, видимо, у него не хватало, и подобная картинка с участием его отца и матери выходила неубедительной.
Это был не первый раз, когда Сергей Батенин встречал на реке соседскую семью.
Однажды, когда частый дождь прекратился и сквозь тучи уже пробивались голубые полосы неба, Сергей покинул свое убежище – низкорослую корявую сосну – и почти на четвереньках вскарабкался на самую вершину песчаной горы. Теперь ему были видны противоположный берег, пустынный, зеленый, с двумя большими кирпичными зданиями вдалеке, мост и узкая мокрая полоска, заливаемая мелкой волной. Эта узкая полоска была прямо под ним, в основании горы, на которой он сидел. Сергей поерзал, удобнее устраиваясь в песке, и замер, глядя на воду.
Здесь, на берегу, он сидел уже часа три. Еще не было никаких туч, и ветер не пригибал к земле сосновую поросль, еще бегали мальчишки с мячом на том берегу, еще неспешно прохаживались пожилые дачники вдоль берега. А потом налетел ветер, день из радостного превратился в унылый, и пошел дождь. Вскоре на берегу остался он один. Идти домой ему не хотелось. Во-первых, там ссорились родители. Вернее, не ссорились, они просто решали, в каком углу их огромного участка надо строить сарай для инвентаря. Вопрос был не очень сложный, но обсуждался он сварливо. От этого в доме было тревожно, казалось, что родители вот-вот поссорятся. Мишка в таких ситуациях забивался в свою комнату, ложился на кровать и поворачивался к стене. Он предпочитал притворяться спящим. А Сергей уходил из дома. Раньше он слонялся по деревне, а теперь, с появлением новых соседей, шел на берег. Он знал, что сюда обязательно придут Кочины, за которыми он с жадным детским любопытством наблюдал уже несколько месяцев.
Они появлялись со стороны дороги. Первым бежал большой рыжий пес. Он заливисто лаял на волну, пытался ее догнать, мочил лапы и с гневом бежал к хозяевам пожаловаться на обидчицу. Следом шла пара – сосед Кочин с женой Татьяной. Мужчина был с короткой стрижкой, обветренным лицом. Он был одет всегда аккуратно и красиво. Женщина была очень худенькой, с короткими волнистыми волосами. Она тоже была красиво одета. Иногда они были с дочкой, иногда вдвоем. Эти люди всегда улыбались или смеялись. Бывало, они гуляли молча, но они никогда не ругались. Во всяком случае, Сергей не помнил, чтобы они ссорились или были друг другом недовольны. Усевшись на песок, соседка ждала, пока муж отвяжет от мостков маленький белый катер и приготовит его к плаванию. Когда все было готово, его жена усаживалась на мягкие подушки, а мужчина начинал кричать: «Отчаливаем! Внимание, отчаливаем!» После этого из-за горы показывались девочка и собака. Они тоже устраивались в лодке, мужчина заводил мотор, и лодка, чуть наклоняясь над водой, отплывала. Сергей следил за ней и видел, как вся семья, улыбаясь, отправлялась в путешествие.
Иногда они приходили на берег, но никуда не плыли. Олег Петрович возился с мотором, его жена читала на песке, а девочка копалась на мелководье. Она собирала камешки в разные коробочки и иногда подбегала к отцу и хвасталась находкой:
– Смотри, а это просто чудовище, – говорила она, подсовывая отцу обычный с виду камень.
– Да нет, это не чудовище, это обычное членистоногое, только окаменелое, – мужчина начинал рассказывать девочке что-то, но Сергей не слышал слов, ветер относил их в сторону. Через какое-то время женщина отрывалась от чтения, доставала пластмассовую коробку, открывала ее и раздавала всем бутерброды. Собака прыгала между ними, просила кусочки, они смеялись над ее хитростью и угощали чем-то собачьим. В ненастные, но спокойные дни мужчина и женщина приходили сюда одни, без девочки, а только с собакой. Они не спеша прогуливались по берегу. Иногда Олег Петрович обнимал жену, и в этот момент Сергею становилось неловко, но Кочины не целовались, не проявляли никакой нежности, они надолго застывали, глядя на воду. Были дни, когда они спорили, громко, весело. Жена Олега Петровича звонко хохотала, произносила длинные мудреные фразы, мужчина спорил горячо, потом, махнув рукой, сдавался, что еще больше веселило женщину.