– У нас все просто отлично, – ответила я.
Марья Гавриловна улыбнулась бледной улыбкой.
– Я заметила, что Элла Сергеевна не отходит от Максима Леонидовича…
– Да, – подтвердила я с энтузиазмом. – У них намечается второй медовый месяц.
– Слава богу, – повторила домоправительница вслед за мной.
– Элла Сергеевна сейчас не вникает в хозяйство…
– Это понятно.
– Вы уж возьмите все на себя, – договорила я.
– Само собой, – ответила домоправительница. Ее лицо обрело привычное деловое и корректное выражение. Минуту она смотрела на меня озабоченным взглядом, потому решилась и спросила:
– А больше никаких… новостей?
– Самоубийство, – ответила я одним словом, понимая, о чем она спрашивает. Марать очистившийся воздух дома именем Стефана мне не хотелось.
Домоправительница слегка поджала тонкие губы. Выражение ее лица не изменилось, только в глазах мелькнуло мстительное удовлетворение.
– Я рада, – коротко сказала она.
И, не дожидаясь ответа, пошла прочь по коридору.
Я проводила ее взглядом. Что ж, проницательного человека трудно обмануть
Саша появился у нас только через неделю. Как я поняла, Семен Петрович раскопал нужные сведения. И сведения эти никакого удовлетворения Саше не принесли.
Его лицо осунулось, глаза запали в темные ямы, выкопанные бессонницей.
«Бедные мужчины!» – подумала я. – Рабы своего ущемленного самолюбия…»
– Как дела? – спросила я весело.
Мы расположились в зимнем саду, служившем в доме гостиной. Элла сидела возле изголовья больного Макса, Генриэтта делала уроки, Марья Гавриловна руководила хозяйством. Все в доме пришло в состояние непрерывного счастья, и атмосфера, еще недавно бывшая удушливой и непригодной для дыхания, наполнилась сплошным озоном.
Саша сел в кресло. Осмотрелся кругом, точно был здесь впервые. Протянул руку и оборвал листики растения, стоявшего рядом.
– Понятно, – резюмировала я.
– Я просто не знаю, что тебе сказать, – ответил Саша больным голосом.
Я с сочувствием посмотрела на него.
– Ты ее нашел?
– Нашел, – ответил Саша без всяких эмоций.
– Где она?
Он посмотрел на меня.
– Она в Канаде, – ответил он спокойно.
– В Канаде? – удивилась я. – Что она там делает?
– Она на каком-то творческом конгрессе театроведов. Уже полтора месяца. Вернется назад в Саратов только через две недели.
Я немного помолчала.
– Может, это только слух, что она в Канаде? – предложила я бальзам для Сашиных душевных ран. – А на самом деле она в Москве?
Саша досадливо отмахнулся от моего неуклюжего утешения.
– Не считай меня идиотом! Конечно, я все проверил!
– Например?
Он надулся.
– Например, проверил визу. Билет. Регистрацию. Факт прибытия.
Он сделал паузу.
– Даже позвонил в Канаду, – сознался он.
– Зачем? – удивилась я.
– Не знаю. Мне все время казалось, что ответ где-то рядом. Что я иду по следу, только чуть-чуть отклонился в сторону… И я позвонил в гостиницу, в которой она живет.
– Кстати, она Инна или Инга? – перебила я.
– Инна, – ответил он угрюмо.
– И она действительно живет в этой канадской гостинице?
– Ровно полтора месяца.
– Уверен?
– Я говорил с руководителем нашей делегации…
Саша сделал паузу.
– И с ней тоже.
– С Инной? – изумилась я. – Ну, ты даешь! Упорный, прямо как бультерьер! И что она тебе сказала?
– Она сказала, что я ненормальный, – ответил Саша несчастным голосом.
– Она плохо тебя знает, – заступилась я.
Саша сорвался с места и обошел гостиную кругом. Остановился у стеклянной стены, сунул руки в карманы и уставился на улицу.
– Я просто болен, – сказал он, не глядя на меня. – Я с ума сойду, если не раскопаю эту историю. Я же знаю, что ответ совсем рядом. В миллиметре…
– Успокойся! – начала я.
Он повернул голову и посмотрел на меня, как на ненормальную.
– О чем ты говоришь? Как я могу успокоиться?
Мне стало стыдно.
– Саш, я просто не знаю, как тебе помочь.
– Мне не нужна помощь, – сказал он отрывисто.
– Это плохо, – заметила я философски.
– Может быть.
Он еще раз обошел комнату и сел напротив меня.
– Ладно, – начал Саша, делая над собой героическое усилие. – Оставим это. Пока.
– Оставим, – согласилась я охотно.
Может, у него действительно само собой переболит? И он забудет эту историю?
«Ой, не рассчитывай!» – предупредил меня внутренний голос.
Я вздохнула. Да. Нужно быть реалисткой. Рано или поздно он до всего докопается.
И что тогда будет?
Не знаю…
– У вас как дела? – спросил Саша.
– У нас все хорошо, – ответила я, радуясь, что могу сообщить приятные вещи. – Элла с Максимом наконец-то выяснили отношения.
– И? – спросил Саша.
– Все хорошо, – повторила я с чувством. – Все очень хорошо.
Минуту он смотрел на меня. Затем его губы дрогнули и расплылись в слабой нерешительной улыбке.
– Я рад, – сказал он просто. – Макс это заслужил.
– Они оба это заслужили, – поправила я.
Саша пожал плечами.
– Я Эллу почти не знаю, – сказал он, словно извиняясь. – Вполне возможно, что она хороший человек.
– Она хороший человек, – ответила я твердо.
Саша, не отрываясь, смотрел на меня. Слабая улыбка не сходила с его губ.
– Ты верный друг, – сказал он одобрительно.
Я насупилась.
– Стараюсь…
– Да тут старайся, не старайся, ничего не выйдет. Или есть у человека такая способность, или ее нет. Третьего не дано.
– Ты максималист, – укорила я.
– Я друг Максима, – подтвердил он, неуловимо скаламбурив.
Я не нашлась, что сказать. Саша хлопнул себя по коленям.
– Ладно. Мне пора. Привет всем передай.
Он поднялся с кресла и пошел к лестнице. У ступеней задержался и спросил:
– Ты пока никуда не уезжаешь?
– Скорее всего, нет, – ответила я. – А что?
Он пожал плечами.
– Ничего. Просто спрашиваю.
Спохватился, отвесил мне галантный иронический поклон и заявил:
– Было бы жаль больше тебя не увидеть, прекрасная Анна.
Я задумчиво почесала нос.
– Наверное, в школе ты дергал за косички тех девчонок, которые тебе нравились? – предположила я.
– Ваша проницательность просто безгранична, – заявил он в том же неприятном ироническом тоне. – Особенно, если учесть, что в школе я ни разу не влюблялся.
– Значит, за косички ты никого не дергал, – уточнила я.
Саша приподнял бровь.
– Не дергал, – признался он. Подумал и рассмеялся.
– Чему смеемся? – поинтересовалась я.
– Просто подумал, как ты поступала с мальчиками, которые тебе нравились?
– И как же?
– Думаю, ты их защищала, – ответил он серьезно.
Я пожала плечами.
– Очень проницательно. Особенно, если учесть, что в школе я ни разу не влюблялась.
– Один-один, – заявил Саша, не отрывая от меня сумрачного взгляда.
– Принято.
Он отвесил мне еще один прощальный поклон.
– До свидания, прекрасная Анна. Прощу, не исчезай бесследно.
– Это зависит от того, насколько ты исчезнешь сам, – ответила я с подтекстом, ставшим привычным в наших диалогах.
Он усмехнулся.
– Ненадолго, – пообещал он мягко. – Дождись меня. Ладно?
– Ладно.
Он посмотрел на меня загадочным взглядом и побежал вниз по ступенькам. А я уселась на диван и взяла в руки детектив Агаты Кристи.
«Ну, вот, все и устроилось», – подумала я рассеянно.
Все счастливы. Все довольны. Даже Марийка.
Марийку мне удалось пристроить в дом к Саше. Нужно сказать, что оба они яростно сопротивлялись. Но вмешательство Макса как обычно положило конец недоразумениям. Марийка была принята на работу с испытательным сроком в два месяца. Этот компромисс Сашу слегка успокоил.
Интересно, что бы он сказал, узнав, что сам принят Марийкой с испытательным сроком в один месяц.
– Поработай один месяц, – убеждала я Марийку. – Если тебе не понравится, уйдешь.
– Куда? – спрашивала Марийка со слезами на глазах.
– Я тебя к себе заберу, – ответила я решительно. – Куплю квартиру и заберу.
– Правда?
Она обрадовалась так искренне, что я была тронута.
– Правда. Нужно продержаться какое-то время. У меня своей квартиры пока нет. Но скоро будет.
– И ты меня заберешь? – уточнила Марийка.
– Заберу, – пообещала я. – Потерпи один месяц.
Марийка задумалась.
– Ну, месяц-то я потерплю…
– Вот и славно! – обрадовалась я. – Саша не кусается.
– Все равно боюсь, – пожаловалась она.
– Чего, глупая?
– Он мне четыреста баксов платит…
– Ну, и радуйся!
– Вежливый такой…
– Прекрасно!
– И на «вы» со мной разговаривает, – закончила Марийка перечислять хозяйские недостатки.
– Ну? – спросила я укоризненно. – И чем ты недовольна?
Марийка поковыряла пальцем сиденье стула.
– Как-то все подозрительно хорошо…
Я расхохоталась и отправилась по своим делам.
Забыла сказать, что мы остались без шофера. Толик прошел пробы в каком-то комедийном сериале, который продюсировал Макс, и забросил свои прямые обязанности. Хотя я уже запуталась, какие обязанности считать его прямыми.
В общем, в школу мне пришлось возить Генриэтту самостоятельно.
Привыкать к московским дорогам было сложно. Вначале я мучилась и терялась в бесконечном потоке машин, потом привыкла и начала воспринимать происходящее хладнокровно.
Максим перегрипповал и теперь медленно приходил в себя. Причем не столько от болезни, сколько от счастья, внезапно свалившегося ему на голову.
Они с Эллой практически не расставались. Она даже перестала выходить к столу, предпочитая комнату Макса. За столом мы теперь сидели вместе с Генриэттой.
– Ань, мама, что, снова влюбилась в папу? – спросила она как-то.
Я чуть не подавилась супом.
– А ты против? – сказала я осторожно. Честно говоря, совершенно не представляю, как разговаривать с нынешними детьми на подобные темы. Они в этом разбираются гораздо лучше меня.