— Натуль, ты как, помогать будешь или останешься в роли стороннего наблюдателя? — без преувеличения обожаемый взгляд Богдана застывает на мне, из-за чего тело будто сковывает.
— Я… а я лучше понаблюдаю пока за ходом строительства, — отвечаю, неуклюже присаживаясь на диван, где открывается самый лучший обзор.
— Итак, Катюш, какими будут твои пожелания? Ты хочешь миниатюрный домик или побольше? — интересуется Богдан, раскладывая возле себя доски по размеру.
И я не могу не заметить того, как он периодически смотрит на мою дочь. Так разве что любящие отцы любуются своими детьми.
— Большой, конечно же, — Катюша раскидывает руки в стороны, демонстрируя ему нехилый размер. — Такой, чтобы всем птичкам места хватило! Они будут там отдыхать все вместе, кушать и укрываться от снега и дождя!
— Ого! Это нам тогда нужно будет целый птичий комплекс возводить, — иронизирует Богдан со смехом и, подмигнув дочери, принимается за работу.
А я с затаенным дыханием наблюдаю за тем, как слаженно они работают вместе. Дочка командует и следит за ходом, передавая Богдану необходимые инструменты, а тот, в свою очередь, старательно вырезает «входы» для птичек, сверлит отверстия под крепеж, умело орудуя и лобзиком, и дрелью, и еще как-то умудряясь следить за тем, чтобы Катюша не засадила себе заноз.
Как только стрижатник принимает готовый вид, они сообща начинают расписывать его разноцветными красками. Катя с помощью кисточки рисует цветочки, а Богдан, макнув палец в баночку с красной краской, старательно выводит три сердечка, в каждом из которых пишет наши имена.
За ними было так увлекательно наблюдать, что я напрочь теряю счет времени.
За окном уже начинает смеркаться, когда мы втроем выходим во двор, чтобы повесить за домом стрижатник.
Ну и ну… Никогда еще не видела домика для птиц красивее, чем этот… Двухэтажный, расписной, с имитацией гнезда внутри. Готова поспорить, стрижи будут биться за место в нем… Будь я птицей, то с большим удовольствием в нем поселилась бы.
Мы заходим за дом. Богдан шустро прибивает к стволу березы крепление, а затем аккуратно сажает Катюшу на плечи и, подойдя к раскидистому дереву, передает ей новый домик для стрижей.
— Торжественно объявляю новое птичье гнездышко открытым! Залетайте, стрижи, будьте как дома! — официально произносит Богдан, стоит Катюше справиться со своей задачей и закрепить стрижатник на ствол, после чего он опускает ее на землю.
— Ура! Теперь у птичек есть свой дом! — радости дочери нет конца и края, она обнимает за ноги Богдана, а потом принимается наматывать круги вокруг березы, желая поскорее увидеть в домике первого «жителя».
— Спасибо тебе, Богдан, — тихо говорю ему, не скрывая своей счастливой улыбки, — ты, можно сказать, исполнил мою детскую мечту. Хоть я и не принимала участие, но всё равно, я очень здорово провела время.
— Я рад, Ната, — смущенно отвечает он, подхватив меня за руку и не выпуская ее из своей ладони. — Готов хоть каждый день исполнять твои мечты, только бы ты почаще улыбалась.
А у меня сердце замирает…
Понимаю, что Богдан сказал это несерьезно. Просто к слову. Но от этого моя улыбка становится только шире. Мне по-прежнему легко и радостно на душе.
Так же легко и радостно проходят следующие пять дней, за время которых мы четыре раза мастерили различные поделки, трижды устраивали пикники на природе, дважды проводили вечера при совместном просмотре фильмов и даже разок ездили в магазин за продуктами. Всё остальное время Богдан проводил в своем кабинете, работая удаленно.
Он вел себя очень достойно. Как со мной, так и с Катюшей. Ухаживал за нами, как за принцессами. Всегда интересовался, не нуждаемся ли в чем-то. Он правда был шелковым, как и обещал.
И это дало свои плоды… С каждым днем я всё больше и больше замечаю за собой, что меня влечет к Богдану. Когда он дома, у меня всегда приподнятое настроение, рядом с ним я ощущаю себя счастливой юной девушкой, проживающий конфетно-букетный период, ведь он всё для этого делает, но стоит ему уехать куда-нибудь, так мне вмиг становится тоскливо, будто всю радость из меня выкачали.
Неужели я влюбляюсь в него?
Нет. Глупости всё это.
Не могла я влюбиться в мужчину за столь короткий промежуток времени, а вот с дочкой моей совсем другая история. Она души в Богдане не чает.
Вчера перед сном она так заговорилась с ним, что случайно назвала его папой. У Кати просто вырвалось. Конечно же, она сразу исправила себя, назвав его «дядей».
Я чуть без чувств там же не свалилась, а вот Богдан проявил себя наилучшим образом. Он невозмутимо пожелал Катюше сладких снов, но я видела тот блеск, поселившийся в его глазах в тот момент.
Он был бы хорошим отцом. У него всё для этого имеется. А еще мне кажется, он мог бы стать весьма неплохим мужем. Его будущей девушке очень с ним повезет. И эта девушка точно не я. Мы с ним из разных миров.
Через четыре дня вернется бабушка из санатория, и я надеюсь, Богдан к этому времени уже успеет наиграться в семью и опустит нас с миром раньше положенного срока. Все-таки мы здесь не пленницы.
И как бы нам с Катенькой ни было тут хорошо, наши с Богданом взгляды смотрят в противоположные направления. Он грезит карьерой, а я мечтаю о простой спокойной жизни, где нам с Катей ничего не будет напоминать о прошлом. Я уже и заявление на развод подала, и подходящий частный садик для дочери выбрала, и работу практически нашла (сегодня на мое резюме откликнулась одна компания).
Как раз в этот момент я читаю с телефона отзывы о компании, как вдруг на экране высвечивается ненавистное имя.
В ту же секунду жалею, что не заблокировала его номер. А надо было…
Глянув на Катюшу, играющую в куклы, я поднимаюсь с кровати и выхожу из комнаты в коридор, чтобы дочка меня не услышала.
— Что тебе нужно? — сухо отвечаю на звонок, глядя на себя в декоративное зеркало в форме солнца.
В нем я уже не вижу ту замученную женщину, какой я видела себя прежде. У меня свежий отдохнувший вид, здоровый и румяный цвет лица и горящие живым блеском глаза, которыми я не могу налюбоваться. В кои-то веки мне нравится собственное отражение.
— Натулечка, привет, дорогая! — лебезит Стёпка в трубку.
Обычно называл меня Наташкой, а тут Натулечка.
Молчу. А раздражение только нарастает.
— Я тут звоню узнать, как у вас с Катенькой дела. Где вы сейчас? — произносит он голосом провинившегося человека.
Да только он не провинился. Он вконец оборзел. Оскотинился! Слышать его не желаю, но, увы… Придется потерпеть, пока нас не разведут.
— Дела? — издаю смешок, поражаясь, как ему удается вести себя так, будто ничего не было. — Дела у нас с дочерью идут замечательно. А если ты подпишешь заявление на развод, будут еще лучше.
— Как раз об этом я и хотел бы поговорить. Сегодня утром мне пришло заявление на госуслуги, — говорит он вкрадчивым тоном, а я морщусь, его голос стал мне противен.
— Тогда почему ты до сих пор его не подтвердил? — напрягаюсь я.
Повисает недолгое молчание, а затем из трубки доносится его категоричное:
— А не хочу! Не хочу я ничего подтверждать! Передумал я разводиться!
Глава 21
Наташа
Первое время я не знаю, что и сказать. Меня словно парализовало, однако злость, вспыхнувшая в одночасье, приводит меня в себя.
— Да что ты? Передумал он! — цежу со всем презрением. — А как же беременная любовница? Или у тебя с ней не заладилось, вот ты и вспомнил о нас⁈ Так вот как вспомнил, так и забудь!
— Каюсь, каюсь, Натуль, — ноет Стёпа практически, чем еще больше раздражает. — Я же думал, она беременна от меня.
— Что? — вырывается из меня чрезвычайно вспыльчиво. — Беременна от тебя? Стёп, ты хоть слышишь себя? Или ты забыл о своем бесплодии⁈
— Так я думал, что вылечил его!
— Его нельзя вылечить!
— Машка утверждала об обратном. Она рассказала о чудодейственном препарате, который борется с последствиями свинки. Она даже познакомила меня с мужчиной, который прошел курс лечения, и благодаря нему у него появилось двое детей. Короче, я поверил ей и купил через нее этот чертов препарат, ну Машка потом и забеременела. Вот только… мне пришлось заложить квартиру и часть бизнеса, просто препарат был очень дорогой.
Чем дальше в лес, тем больше дров…
Так вот значит, куда уходили все деньги? На любовницу и препараты… А я как лошадь горбатилась на него, что-то предпринимала, чтобы вылезти из долговой ямы… И всё ради чего?
— Что ж, надеюсь, это того стоило… — у меня уже волосы шевелятся от ужаса, тем не менее я стараюсь сохранять спокойствие.
Меня его проблемы больше не заботят. Я должна думать только о себе и о Катюше.
— Да если бы! — отплевывается Стёпка злобно. — Я случайно узнал, что не было никого препарата! А принимал я обычную фолиевую кислоту! Машка просто хотела развести меня на бабки и отжать у меня квартиру с бизнесом! Но ничего! Я вышвырнул ее, пусть катится на все четыре стороны…
— Как же мне это знакомо, — вырывается с иронией, а Стёпка продолжает:
— Ну бес попутал, ну! Прости! Я всё сделаю! Я сегодня же обращусь к юристу! Он поможет мне признать сделку недействительной! Я всё верну! Обещаю, Натуль! Только прости меня, а⁈
Ну и ну…
Бумеранг в деле, что называется.
Впрочем, я догадывалась, что рано или поздно Стёпка поплатится за всё, но не думала, что это произойдет уже так скоро.
А сейчас я понимаю, что это может создать мне дополнительные проблемы. Стёпка бывает крайне настойчив в достижении определенных целей. А цель у него сейчас одна — сделать всё возможное, но не дать мне развода.
Да пропади всё пропадом!
— Ты мне врал! Изменял долгие месяцы! А сейчас хочешь, чтобы я простила тебя? А не о многом ли ты просишь?
— Да у меня было-то с ней всего раз! — выпаливает он, а потом осекается. — Ну ладно, два раза! Но мне даже не понравилось! Я поддерживал с ней связь только ради ребенка, я же надеялся, что он правда мой! Натуль, ну, прости меня, пожалуйста. Давай не будем рушить семью…