Тёмный взгляд скользит по моим губам, шее и груди. В платье она кажется больше, да. Мне бы отойти и перевести всё в шутку, но я не хочу. Сердце подпрыгивает к горлу, учащённо бьётся. Захват на моих запястьях ослабевает. Отвернётся? Оттолкнёт? Посмеётся?
Но Кирилл неожиданно наклоняется надо мной и действительно целует. Прижимается ближе, медленно посасывает мои губы и зарывается пятернёй в распущенные волосы. От него исходит самый настоящий жар, кажется, что он передаётся и мне. Тело пылает и плавится в мужских руках.
Я обвиваю шею Кирилла, встаю на носочки, тянусь. Внизу живота сладко пульсирует. Как он целует, мамочки…
Неторопливо проскальзывает языком в мой приоткрытый рот и ласкает так умело, что кожа покрывается мелкими мурашками, а внутри будто всё переворачивается вверх дном. Этот поцелуй даже лучше, чем я себе представляла и видела во сне. В сотню раз!
Ноги отрываются от пола, Кирилл подхватывает меня под бёдра и куда-то несёт, а затем опускает на твёрдую поверхность и разводит колени в стороны, вклиниваясь между ними и заставляя почувствовать эрекцию. Я так поглощена нашим безумством, что не сразу понимаю, где нахожусь. Пусть хоть на краю света, только бы он продолжал меня к себе прижимать и ласкать языком.
Нервно ёрзаю на месте, совершая недвусмысленные движения и всем своим видом показывая, что хочу. Всего того, что обычно делает мужчина с женщиной. Для меня это будет впервые. Но именно сейчас я как никогда чётко осознаю, что именно Кирилл — тот, кому бы я себя доверила.
Тёплая шероховатая ладонь начинает скользить по внутренней стороне бедра, вырывая из груди громкие стоны. Сдержать их просто невозможно, как ни пытаюсь. Господи, я подумать не могла, что это может быть настолько… Не больно. Не страшно. Не так, как рассказывала Машка. Приятно и даже очень.
Кирилл прекращает целовать, отстраняется и выразительно на меня смотрит. Его зрачки слились с радужкой и стали беспросветно чёрными.
— Остановишь меня или слабо? — спрашивает он с усмешкой.
— Не остановлю, мне всё нравится, — отвечаю осипшим голосом и тут же спешно добавляю: — Продолжай, пожалуйста.
Самсонов сцепляет зубы так крепко, что на скулах играют желваки. Он поднимается ладонью выше, касается насквозь мокрого белья и надавливает пальцами на чувствительную точку, заставив меня дёрнуться и укусить себя за губу, чтобы сдержать рвущийся наружу крик.
Смотрю на Кирилла из-под опущенных от блаженства ресниц, он на меня — полными кромешной темноты глазами. Я шепчу что-то несуразное и глупое, совершенно не контролируя речь, а он молчит и резко задирает моё платье вверх, почти до талии. Упирается в меня каменным членом, совершает движения бёдрами. Он хочет меня, а я хочу его. Всего.
Кирилл отодвигает в сторону тонкую полоску стрингов и гладит меня без какой-либо преграды, лаская чувствительные, набухшие складочки. Нежно и умело.
Одежда и волосы пропитываются его запахом, меня потряхивает от той откровенности, что между нами возникает. Я перед ним вся, как на ладони. Голая, беззащитная, готовая отдать себя без остатка.
Кирилл делает с моим телом совершенно невероятные вещи! Снимает бретели платья, оголяя грудь с затвердевшими сосками, наклоняется, втягивает их поочередно губами, облизывает влажным языком, совершая круговые движения. Как тут не сойти с ума от всего происходящего?
Я тянусь к пряжке его ремня, волнуюсь безумно. Не понимаю, почему всё удовольствие достаётся только мне? Хочу, чтобы Кирилл был во мне и на мне. Чтобы по-настоящему, по-взрослому, чтобы и ему приятно. Кожа к коже, ритмичные движения и бесконечные поцелуи. Кирилл, он… сводит меня с ума. Здесь и сейчас, на этой кухне, на этом обеденном столе.
Кирилл ускоряет движения пальцев, я тянусь к нему за поцелуем. Возможно, неумело и неправильно. Действую так, как чувствую. В тот момент, когда наши губы соприкасаются, меня подкидывает на месте. Так сильно, что я теснее прижимаюсь к Кириллу и крепче его обнимаю. Мой первый оргазм с мужчиной. Мужчиной который старше на пятнадцать лет. Между нами нет отношений, только разовая вспышка, импульс. Его пальцы во мне, язык терзает мой рот. На прикосновения реагирует всё тело. Ощущения такие яркие и красочные, что кажется, будто за спиной появились крылья и я парю высоко над землёй.
— Боже мой… Боже… — шепчу срывающимся голосом. — Я хочу тебя.
Кирилл усмехается, но как-то по-доброму. Прекращает ласки, крепко впивается влажными от смазки пальцами в мои бёдра и утыкается лбом в мой покрытый испариной лоб. Я глажу его колючую щетину, целую краешек губ. Самсонов громко вздыхает.
— Ты выпила, я тоже, — горячо говорит он. — Пожалеешь потом.
Я отрицательно мотаю головой и сбивчиво привожу доводы, хотя отчётливо понимаю, что это не поможет. Самсонов всё решил за двоих.
Глава 23
Захлопнув дверь в свою спальню, я прислоняюсь к стене и медленно оседаю на пол. В голове ни единой мысли, только сердце едва не выпрыгивает из груди.
Что это было? А-а-а, мамочки, что это, чёрт возьми, только что было?
Сначала мы с Кириллом целовались, а затем всё зашло очень далеко. Было на грани. Казалось, я хожу над обрывом и вот-вот рухну вниз. Страшно, опасно, но дьявольски захватывает дух.
Я вспылила, обругала Кирилла и ушла к себе в комнату. Он пытался меня остановить, чтобы поговорить и разложить по полочкам, почему «нет», но я не захотела слушать. Не потому, что было неинтересно, а потому, что не хотелось портить такой момент. Хотелось лишь прокручивать его, как в замедленной съёмке, вспоминая всё до мельчайших деталей.
Я прохожу в ванную комнату, смотрю на отражение в зеркале. Ничего особенно важного не случилось, но взгляд изменился. Глаза горят, а губы то и дело плывут в улыбке. Касаюсь их кончиками пальцев, надавливаю. Самсонов целовал так горячо, что они до сих пор пылают. Это же надо… Несколько месяцев назад я его ненавидела. Две недели назад не хотела, чтобы он жил со мной в одном доме. А сейчас… сейчас мечтаю, чтобы он вошёл в мою комнату и вновь делал все те грязные вещи, что и двумя минутами ранее. Кирилл был возбуждён. Он хотел, сильно хотел. Меня… Поверить не могу, но в этом нет никакой ошибки!
Засыпаю я счастливая. Прекрасный вечер, танцы до изнеможения, а затем не менее чудесное окончание. Обещаю себе, что не расскажу о случившемся ни одной живой душе, постараюсь сохранить сокровенные моменты в тайне.
Утром просыпаюсь после девяти. Мне к третьей паре: занятия по анатомии человека временно перенесли, потому что наш преподаватель уехал на конференцию за границу. Ожидаемо, что Кирилла уже нет — он просыпается рано, делает пробежку и тут же уезжает. Завтракает только тогда, когда я тоже встаю рано. Говорит, что их и на работе вполне сносно кормят, но всё же подозреваю, что он просто не умеет готовить.
Мы встречаемся с Машкой в холле университета. Подруга возмущённо делится новыми подробностями из жизни студентов в общаге. Я с интересом слушаю, пока иду в аудиторию. Ночью в одной из комнат случился пожар, эвакуировали весь этаж. Оказалось, замкнуло проводку. Бессонная ночь, долгие разборки. Всё спихнули на старшекурсника, у которого работал обогреватель.
— Моё терпение на исходе! — жалуется Маша. — Давно бы квартиру сняла, но одной слишком дорого.
— Поищи на сайтах. Вдруг кто-то ищет подругу по комнате.
— Поищу, но жить с незнакомым человеком тоже страшно. А ты? Не хочешь съехать?
— Н-нет…
— Сама же жаловалась, что у тебя лютый опекун!
Жаловалась, да. Но сейчас безумно хочу его увидеть.
На одной из перемен к нашей парте подходит Давид и предлагает после занятий проведать Назара. Он звал всех в гости. И меня в том числе. Из-за сломанной ноги, которая сильно болит, Болотов пока не может посещать университет.
Мы с Машей переглядываемся, согласно киваем.
— Обязательно проведаем!
— Хорошо, тогда встречаемся в три часа на остановке.
Пары пролетают быстро и интересно, но я часто достаю телефон и гипнотизирую его. Кирилл никогда лишний раз не тревожит звонками, и я, впрочем, его тоже, но сегодня хочется, чтобы он черкнул хотя бы одно короткое сообщение. Ему ведь понравилось, я знаю об этом, чувствую. Наше притяжение было взаимным и такой силы, что казалось, разнесёт всё вокруг на мелкие щепки.
Назар живёт в коттеджном посёлке «Бристоль», который находится примерно в десяти километрах от моего дома. Мы с ребятами скидываемся деньгами и покупаем в кондитерской шоколадный торт и лимонад. Добираемся общественным транспортом примерно за час.
Нас встречает загородный трёхэтажный особняк с красной черепичной крышей. Высоченная изгородь, личная охрана, бескрайняя территория и чудесный сад с плодово-ягодными деревьями.
Назар прыгает на костылях. Выглядит немного исхудавшим, но в целом такой же обаятельный, как и раньше. Я не видела его чуть больше недели, и за этот период в моей жизни всё кардинально изменилось.
— Рассказывай, как нога? — спрашивает Олег, занимая место в беседке.
Мы рассаживаемся вокруг стола и начинаем есть торт, который горничная любезно порезала на кусочки.
— Нога чуть лучше, но заживать будет долго. Сказали, что до месяца точно.
— Фига себе, — присвистывает Давид. — Ты всё это время будешь сидеть дома? Как же занятия?
— Думаю, что со следующей недели вернусь. Пока больно ходить и нога опухает. Как батя скажет, короче… Я теперь наказан и лишён всех материальных благ.
— Прямо как Вита! — отчего-то смеётся Машка.
Все сочувствующе смотрят в мою сторону, а мне не по себе становится. Не хочется обсуждать действия Кирилла.
— Концлагерь какой-то, — качает головой Назар.
Закрыв тему, мы много хохочем, оживлённо болтаем и даже играем в настольные игры.
Я постоянно поглядываю на телефон и думаю о том, что если хочу приготовить ужин, то пора выезжать, потому что на улице начинает темнеть.
Чуть позже домой возвращаются родители Назара. Они окидывают нас строгим взглядом и направляются в дом. Становится ясно, что гостям здесь не слишком рады.