Выхожу из спальни мамы и направляюсь к себе. После выпитого чая сильно хочется спать. Вот бы закрыть глаза и тут же уснуть. Фантастика, конечно, но всё же…
Громкие шаги за спиной заставляют меня подпрыгнуть от неожиданности! Оборачиваюсь и вижу в конце коридора, где находится кабинет Владимира Степановича, высокий мужской силуэт. Умом я понимаю, что, кроме меня и Кирилла, быть здесь никого не может, но почему-то истерично спрашиваю:
— Кто здесь?!
В коридоре тут же загорается свет. Я жмурюсь и тяну вниз короткую футболку, пытаясь прикрыть полностью обнажённые ноги.
— Это я, малыш, — произносит глубоким голосом Самсонов. — Испугалась?
Я открываю глаза, привыкая к чересчур яркому свету. Смотрю, как Кирилл, сунув руки в карманы камуфляжной формы, направляется ко мне. Расслабленная походка и насмешливая улыбка на губах, которую он даже не пытается скрыть. Бесит! От чего так тащатся все женщины? И даже мама Аньки! Вот Ваню Соколова из моего посёлка можно назвать красивым: густые светлые кудри, длинные, по-девичьи изогнутые ресницы и идеальные черты лица. А этот… Короткостриженые тёмные волосы, широкие брови, наверняка не одиножды перебитый нос с горбинкой и массивная челюсть. При этом от него исходит такая неприятная и давящая энергия, что хочется забиться в уголок и тихо скулить, пока он не уйдёт.
— Не испугалась, — отвечаю Кириллу, вздёрнув подбородок. — Просто не ждала, что ты приедешь так поздно.
— Сам не ждал. Нужно срочно передать юристу кое-какие бумаги. Завтра я уезжаю в командировку.
Кирилл останавливается в полуметре от меня и бесстыже рассматривает с головы и до ног, из-за чего щёки становятся пунцовыми, а температура тела повышается на несколько градусов.
— Молодец, что решила остаться. Именно так поступают не дуры.
Хочу что-то сказать в ответ, но тут же замолкаю. Я хочу учиться… очень сильно хочу.
— Надеюсь, мы поладим, Вита. У меня есть только одна просьба: чтобы ты вела себя тихо и давала о себе знать лишь в редких, исключительных случаях. Идёт?
— Идёт, — киваю Кириллу. Это меня более чем устраивает. — Я могу идти?
— Можешь. Почему нет?
Жду, что Кирилл отступит и уйдёт с дороги, а я спокойно проберусь к себе в комнату и закроюсь на щеколду, но он стоит неподвижно, словно скала, продолжая смотреть на меня с нескрываемой иронией.
Оттянув футболку ещё ниже, хотя, казалось бы, ниже некуда, тяжело вздыхаю и прохожу мимо Самсонова, ощущая, как громко колотится сердце. При этом пахнет он довольно приятно. Вовсе не по́том, хотя заехал сюда явно после работы. Каким-то освежающим гелем для душа и парфюмом с терпкими нотками.
Лопатки жжёт от пристального взгляда, а тело покрывается испариной, когда я наконец оказываюсь у своей комнаты.
— Доброй ночи, — произносит с издёвкой Кирилл, прежде чем я с грохотом захлопываю дверь.
Глава 4
— У меня мозг кипит от обилия информации! — жалуется сокурсница, едва мы выходим из аудитории.
— Сложно, но интересно, — заключаю я.
— Мне очень понравилась анатомия. А ещё наш сокурсник Назар Болотов. Он был великолепен.
Я смеюсь и шутливо толкаю Машку в плечо. Он мне тоже понравился. Назар. Красивый парень и очень умный. У него вся семья — квалифицированные врачи. Мать, отец, бабушка и дедушка. Последний — известный профессор, преподаёт в нашем вузе.
— Пойдём в столовку посидим? — предлагает Маша. — Проголодалась я что-то…
Мы с сокурсницей познакомились ещё летом, когда подавали документы для поступления. Оказалось, обе хотим изучать педиатрию. Обменялись номерами телефонов, много болтали и переписывались.
Маша неоднократно оставалась ночевать в доме Владимира Степановича, когда прилетала из Казани. В общагу на тот момент её не поселили, а снимать гостиницу слишком дорого. Мне не трудно было постелить ей в гостевой комнате. Всё равно целыми днями я находилась в доме одна. Просто родители Машки, чтобы оплатить обучение в вузе, продали машину, поэтому с деньгами в их семье было туго.
В столовой заняты все столики, кроме одного. Я покупаю чай и пирожное, Машка берёт себе порцию супа и вареников.
— Видишь того парня за крайним столом? — заговорщицки произносит сокурсница, откусывая чесночную пампушку.
— Светленького?
— Угу. Он вчера ко мне клинья подбивал. Типа я в его вкусе, и он любит полненьких. Лучше плыть по волнам, чем биться о скалы.
— М-м, романтик. А ты что?
— А я ничего. Отшила. Мне не нужен какой-то нищеброд из общаги. Я хочу остаться в столице, поэтому буду отвечать взаимностью исключительно парням с московской пропиской.
— При знакомстве паспорт просить будешь? — улыбаюсь я.
— Возможно. Зачем тратить драгоценное время?
Я заинтересованно рассматриваю присутствующих. Как новенькая, студентка-первокурсница, я веду себя немного отстранённо и настороженно. Надеюсь, что немного освоюсь и вольюсь в весёлую студенческую жизнь. Машка такие истории забавные рассказывает, что происходят в общежитии. Понимаешь, что там целое мини-государство со своими законами. Интересно же!
— Вон, смотри кто идёт! — кивает Машка с набитым ртом.
Перевожу взгляд в сторону входа и ощущаю, как потеют ладони. Это Назар со своими друзьями. Я давно его заприметила, потому что он необыкновенный. Красивый, харизматичный, весёлый. Бывает же так, что случается любовь с первого взгляда? Когда сердце учащает удары, а пульс зашкаливает. Когда в лёгких становится мало воздуха и каждый вдох даётся с огромным трудом. Это оно? То самое чувство влюблённости? Наверное, да…
Назар переводит свой взгляд на меня и, махнув рукой, направляется к нашему столику. Ох, не может этого быть!
— К вам можно присоединиться, девочки? — спрашивает он, обворожительно улыбаясь.
— Да, конечно, — отвечаю Назару, с трудом успокоившись после нахлынувшего волнения.
Парни садятся на свободные стулья и покупают кофе.
Мы весело общаемся и проводим время. С ними легко и нет никакой скованности. Я часто посматриваю в сторону Назара, а он — в мою, из-за чего на щеках каждый раз выступает румянец. Должен же быть какой-то подвох? Что-то отталкивающее? Назар не сморкается за столом и не отрыгивает. Не ковыряет в носу и не ругается матом. Чем больше времени я провожу в его обществе, тем больше понимаю, что он такой какой есть. Он идеальный, чёрт возьми…
Мы выходим на улицу и разбредаемся кто куда. Маша идёт к общежитию, а я на автобусную остановку. Транспорт до коттеджного посёлка ходит раз в час, и я как раз успеваю на трёхчасовую маршрутку.
— Вита! Ви! Подожди! — окликает меня Назар.
Обернувшись, замечаю, что он один. Улыбается, а затем затягивается сигаретой.
— Мне кажется, что Ви тебе больше подходит, чем Вита. Можно я буду так тебя называть?
— Можно, конечно, — отвечаю ему.
— Замётано. Ви, а ты разве не в общаге живёшь? — спрашивает он.
— Нет, я в коттеджном посёлке. Тридцать пять километров от МКАДа.
— «Бристоль», что ли?
— Нет, «Лесные поляны».
— Правда? — присвистывает Назар. — Вау! Так я тоже неподалёку живу! Ты не торопишься? Мы могли бы…
Не успевает Назар договорить фразу, как в моей сумочке начинает громко играть телефон. Я прошу прощения, достаю мобильный.
На экране светится номер Кирилла Самсонова, и моё приподнятое настроение мигом портится. Почему он звонит именно сейчас? Ну почему?
Впрочем, мне грех жаловаться. Кирилл, как и обещал, оплатил первый семестр моего обучения и ежемесячно присылает деньги на карту. Так много, что я не успеваю тратить даже десятую часть.
Наше общение ограничивается короткими сообщениями или звонками. Как я поняла, Кирилл в длительной командировке, поэтому не приезжает в дом своего отца и не контролирует меня. И это прекрасно. Если так пойдёт и дальше, то годы обучения пролетят почти незаметно.
— Слушаю, — отвечаю, сняв трубку, и с надеждой смотрю на парня, который мне безумно нравится.
Только бы не ушёл… Назар хотел что-то предложить. Спросил, не тороплюсь ли я? Мы могли бы… Что? Что он имел в виду? Прогуляться? Или где-нибудь посидеть?
— Деньги на счёт поступили? — без слова приветствия произносит Кирилл.
Ничего удивительного, я почти привыкла. Это нормальное общение для грубого солдафона.
— Да. Поступили. Спасибо тебе большое.
— Как дела?
— Всё хорошо, Кирилл. А твои?
Я говорю раздражённо, потому что Назар, заприметив каких-то девчонок, которые радостно махали ему руками, отошёл от меня. Чёрт… Ну нет же. Он вернётся?
Меня не интересует, как дела у Самсонова, правда. Всё дело в том, что меня, в отличие от него, мама учила элементарным правилам вежливости.
— Ты куда-то торопишься, малыш? — спрашивает Кирилл, сменив грубый тон на снисходительный.
— Вообще-то да. Я общалась с парнем, который мне нравится, но из-за твоего звонка ему стало скучно со мной, и он отошёл к другим девчонкам.
— Тогда он не стоит твоего внимания.
— Это не тебе решать, — резко отвечаю ему. — Что-то ещё?
— Да. Я возвращаюсь в город на следующей неделе. Заеду в гости проведать, будь готова.
— Хорошо, хорошо и ещё раз хорошо. Теперь-то всё?
— Будь умницей, Вита, — произносит Кирилл напоследок. — И до встречи.
Я тут же заканчиваю неприятный разговор и кладу трубку, забывая о Кирилле и его приезде.
Меня волнует другой вопрос. Нервно переминаюсь с ноги на ногу и размышляю, как лучше поступить… Подойти и попрощаться с Назаром или молча развернуться и уйти? Проходит бесконечное количество минут. На автобус я всё равно опоздала…
Но Назар настолько увлёкся, что больше не обращает на меня никакого внимания. Я выбираю вариант номер два и в подавленном настроении плетусь на автобусную остановку.
Глава 5
Говорят, что время лечит, но проходят дни, недели и месяцы, а рана, которая образовалась после смерти мамы, даже не думает затягиваться. Когда я нахожусь на занятиях, она не беспокоит, но едва мне стоит оказаться в пустом доме, где мама больше не готовит обеды и ужины, не копается в саду и не смотрит сериалы, рана начинает сильно кровоточить.