Воскресенье ж. Какая работа?
Ищу решения. Прикидываю. Перебираю варианты.
В соседнем доме, рядышком, через арку, живет мой дядя Боря. Брат мамы.
С тетей Люсей и детишками – Машей и Ромой.
Двинул было туда.
А там та же история.
Те же 10 кнопок.
Чего делать-то?
Бегать под окнами и будить весь дом криками «ПАААПА!!!».
Нет, не вариант.
Искать 2 копейки и бежать в телефонную будку?
На улице ж ни души!
И неизвестно, как бы все разрешилось.
Спасли меня собачники.
Собачкам же все равно, какой день недели.
Писать и какать утром и в воскресенье, и в среду хотят
одинаково.
Дверь и открылась.
Соседи спросонья меня не узнали.
Но дверь перед носом не захлопнули.
И на том спасибо.
Но мне было уже все равно.
Я уже стоял на лестничной клетке пятого этажа.
Без лифта.
Утихомирил дыхание.
Собрал силу воли, куда следует,
и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыли быстро.
За дверью… мама.
Маленькая такая.
В халате.
Смотрит на меня внимательно и говорит:
«Сына, здррраствуй!»
Вы ничего не поняли?
Вот и я не понял сразу.
Впервые услышал и осознал.
Моя мама картавила.
Я четко слышал ее грассирующее «эр».
Конечно, она не начала так разговаривать, пока я служил.
Просто 19-ть лет я этого не замечал.
И тут я почувствовал, как долго мы не виделись.
Как мы тосковали друг по друга.
Внутри. Там, где надо!
Моя еврейская мама преподавала русский язык с еврейским
акцентом.
Даже мне.
Но ее ученики этого не замечали.
Я это точно знаю.
Или очень хочу, чтобы так было.
И я вывел свой первый жизненный закон.
Первое правило.
Я, конечно, не Исаак Ньютон, но все-таки!
Я назвал его «Эффект картавости».
Это когда не замечаешь в любимых людях «недостатков»
и недостатков.
Почувствуйте разницу!
Не замечаешь не от того, что ты благороден.
А от того, что это твои любимые люди. Самые.
Столько лет прошло.
Работает закон.
Не без исключений. Не без них.
Но работает.
Эффект маминой картавости.
Любимой мамы и любимой картавости.
Амэн.
Сыну!
Мой сын!
Два коротеньких слова!
Местоимение и существительное!
Всего 6 букв.
Но сколько в них смысла. Целая жизнь.
Ты вырос, мой мальчик. Ты так быстро вырос!
Теперь ты не просто сын. Ты мужчина и мой друг!
Мой лучший друг.
Ты можешь давать мне советы. И я счастлив прислушиваться к тебе.
Ты умен и честен. Ты добр и справедлив.
Иногда, правда, не можешь сдержать эмоции! Но ты научишься
это делать, я знаю.
Не предавай себя! Меняйся, учись!
Набирайся опыта, но не изменяй себе.
Дружи искренне.
Учись прощать людям их слабости.
Мечтай смело, иди к поставленной цели с упорством.
Не бойся трудностей, трудности – часть нашей жизни. Они только
укрепят тебя!
Слушай свое большое и доброе сердце, но не отключай свой ум…
Он у тебя свежий и открытый.
Дари людям добро.
Не мсти. Борись, но не мсти!
Люби жизнь!!! Она для тебя!
Я всегда рядом, где бы не был, и всегда на твоей стороне!
С Днем Рождения, МОЙ СЫН. Мой главный человек!
Выше голову! Ты сила!
Нас ждут Великие Дела!
Люблю тебя! Папа.
К вопросу о настоящей горечи, ягодах и выброшенной пасте
Как молоды мы были, как вкусно ели-пили! А иногда не ели…
Неудачи случаются у всех. Рано или поздно. И к этому надо быть готовым, но иногда не получается, ибо ты падаешь лицом вниз в том самом месте, которое изучено досконально, абсолютно, всеобъемлюще.
И никаких подвохов быть не может просто потому, что их не может быть!
Но бывает.
Возьмем кулинарные провалы. Бывают же. По незнанию, случайно, из-за переоценки собственных возможностей, из-за незнакомых продуктов.
Возможны провокации, проделки завистников и конкурентов. Причины разные, но результат всегда один и есть результат этот невозможно. В прямом смысле слова. Несъедобно.
Хорошо, коли это твоя домашняя ошибка и дальше собственной кухни у нее пути нет.
Попробовал – сморщился – выплюнул – выкинул – забыл. И молчок!
А если все происходит при свидетелях? Прилюдно, так сказать? И выкинуть ЭТО незаметно нет ну единого шанса, ибо глаз вокруг полно, ибо репутация. Статус. Одно определяет другое и наоборот.
И ждут голодные, попробовать хотят, и в глаза тебе заглядывают, и некоторые рецептик требуют и в блокнотик так и норовят оный записать.
Или чего хуже – может же ударить и оборотной стороной медали. Приходишь ты в гости, усаживают тебя за стол. Хозяйка, вся такая в кудряшках и обязательно в веселеньком фартуке, живенько рассказывая про историю рецепта, заветы бабушки и эксклюзивные продукты, накладывает тебе в тарелку горку чего-то незнакомого. С премьерой вас, дорогой друг! Ты осторожно и незаметно нюхаешь (вдыхаешь «аромат»), пробуешь (чаще всего это не более, чем попытка просто прикоснуться к еде языком) и понимаешь – жрать «это» невозможно.
И надо моментально придумать отговорку, чтобы любыми способами избежать попадания этой еды в себя.
И обижать кудряшки и фартук неприлично.
Да еще и при живом-то муже и его маме.
Не ресторан, однако, назад на кухню не отошлешь…
Из счета не исключишь. Шефа для разборок не вызовешь.
Опытный человек именно поэтому, приходя в гости, всегда готов к подобному развитию событий.
Интересуется заранее ингредиентами новых блюд и иногда сразу придумывает причину отказа – аллергию или еще чего-нибудь. Все идет в ход – от несварения желудка до завтрашнего похода к врачу.
А надо кровь сдавать на голодный желудок. Кто ж этого не знает.
Поэтому просит много в тарелку не накладывать
Если что (всяко бывает – вдруг вкусняшка), то и аллергия проходит и врача можно перенести на послезавтра! Так вкусно.
Но бывает, что не хэппи-энд подкрадывается незаметно.
Приходит беда, откуда не ждешь.
Из этой серии непредвиденных кулинарных фиаско наша история.
Много лет назад по вторникам из кухни «Серебряного Дождя» (популярная московская радиостанция конца XX и начала XXI века) вел я свой «Ужин с Провинциалом» (популярная программа на популярной радиостанции).
Вечером, с 19 до 20-ти.
На станции все эту программу любили, так как еда после окончания эфира выставлялась на общак, была чаще всего очень вкусной, а народ у нас был веселый, молодой, всегда голодный, поэтому ел быстро или очень быстро и нахваливал, эпитетов не жалея.
Руководство «Серебряного Дождя» тоже относилось ко всему этому благосклонно (рекламодатели исправно платили), и иногда само (руководство) снисходило до нас (в прямом смысле этого слова – со второго этажа на первый) и отужиновало тугезер с народом!
Ну и я ж старался сильно!
Слушатели чертыхались от голода, ведь час пик, в стране пробки, а в машине у тебя пупочками куриными в сливочном соусе с овощами и специями тушеными пахнет, по-настоящему, знаете ли, пахнет!
За это я ручаюсь!
Или аждапсандалом (аДЖапсандалом?), или пюре с трюфелями.
Возбуждали аппетит мы, чего скрывать!
Но программу слушатели любили еще больше работников.
Рецепты присылали.
В гости напрашивались.
И спонсорам нравилось!
Некоторое время партнером «Ужина…» был прекрасный ресторан «Шоколад».
Хороший такой ресторан, с казино.
Ну или казино с рестораном. В самом центре Москвы.
И был там прекрасный начальник отдела маркетинга и рекламы.
Мой полный тезка – Плотников Михаил Самуилович.
Да и родились мы в один день и в одном городе.
И продукты мне привозили оттуда.
Не из Волгограда, а из ресторана.
Иногда я сам забирал.
Благо меня все там знали, от портье до владельцев. Поэтому встречали радостно, а продукты всегда были высшего качества.
И вот…
Решил я приготовить сладкую пасту.
День был весенний солнечный! Радостный такой. Ну и еды захотелось красивой и вкусной! (можно подумать, что когда-нибудь кому-то хочется невкусной или некрасивой еды).
Рецепт придумал давно, проверил и опробовал на десятках людей и был абсолютно уверен, что все будут в восторге – работники Дождя Серебряного, слушатели, спонсоры и такса Сильвер, что жила на радиостанции.
Вот список продуктов! Красота неописуемая!
Судите сами.
Клубника, малина, маскарпоне, Филадельфия (сыр, не город), сливки, мята…ванильный сахар…
Такой несложный набор для сладкого соуса. Пасту можно брать любую!
Собрали мне в ресторане продукты.
Привез ваш покорный слуга и кулинар их на радио.
Сам, обратите внимание, заехал в ресторан, проверил по списку и забрал.
Все так красиво упаковано.
Ну и понеслась готовка!
Грею сливки, за пару секунд до появления пенки добавляю сыры!
Сыры тают, а я помешиваю
Они тают. Я помешиваю…
Добавляю ягодок. Малинку целиком, а клубничку половинками.
Цвет соуса меняется со сливочного на сливочно-розовый.
Огонек убавляю до минимума.
Томлю ягодки, бросаю щепотку ванильного сахара.
Мятки перечной листик кладу, крышкой плотной накрываю.
Отвариваю пасту, и немедленно ее в сотейник с соусом. Прогреть надо еще минутку!
Паста сразу приобретает розоватый оттенок.
Но что-то идет не так, спинным мозгом чувствую, не так!
Запах вкусный, но почему-то слишком активный…
Хотелось аромата, а имеем запах!
А это, согласитесь, две большие разницы.
Непривычно даже.
Но кто ж будет обращать внимание на такую мелочь в преддверии очередного триумфа?
Вы ж помните, что дело происходит в прямом эфире.
Я ж еще со слушателями общаюсь, разговоры разговариваю.
Не до мелочей мне.
Пасту на огромное блюдо!