А коли загасил ее без осознания последней затяжки, то и не курил ты вовсе.
Даже, если дошел огонек до самого фильтра.
Пустая трата времени.
Кайфа нет. Смысла нет.
Спросите меня,
а зачем эта вся хрень
здесь и сейчас?
Что в ней особенного?
Почему вы должны это читать?
Есть смысл.
Не для всех, конечно, но есть!
Можете дальше не читать.
Случается, что наше общение похоже на сигарету без последней затяжки.
Люди появляются.
Разговаривают, пишут,
делают бизнес,
спрашивают совета,
даже рожают детей.
Некоторых из них ты знаешь.
Некоторых не помнишь.
Некоторых никогда не видел.
А что особенно любопытно,
так это появление теней из прошлого.
Я почти всегда отвечаю, вступая с ними в контакт.
По доброте и незнанию.
Исключая, само собой, клинические случаи охуяжа
и неприкрытого дегенеративного панибратства.
Но радоваться «встречам с юностью» давно перестал.
Они же, знакомцы старинные, самые знающие и любопытные.
Но и самые
быстрорастворимые.
Мозг еще не дал команду на последнюю затяжку, на последнее слово,
а человека и след простыл.
И получаются какие-то недокуренные разговоры.
А есть же такие и в кладовках памяти.
В багаже исторического наследия каждого из нас.
Из времен, когда социальных сетей не было.
И мобильных не было.
Когда мы просто убегали.
От решений.
Трусы.
Исчезали друг от друга, так и не договорив.
Слишком, слишком много недокуренных,
подвешенных в воздухе,
уже мертвых
и еще живых бесед.
Без последней затяжки.
Времени жаль!
Хотя процессы все объективные
и обид быть не должно!
Только если на себя.
Не хер было обольщаться!
А вот вести себя надо было прилично.
Человек не окурок.
С ногтя щелчком в небытие не отправишь.
Но и докуривать уже порой нечего!
И незачем.
Повторюсь, чтобы самому не забыть.
Слишком много
недокуренных разговоров.
На сегодня.
Навсегда.
К вопросу о странных снах после пятидесяти, овощном магазине на улице с коммунистическим названием и королевском варенье из айвы
Ну вот, наконец-то снова приснился запах.
Так получилось,
никто никого ни о чем не просил.
Уже давно не удивляюсь,
что запахи и вкусы внезапно
и без спроса
заходят в гости в тот момент, когда мозг находится
вне зоны контроля.
Даже вижу в этом приятную закономерность.
Хотя иногда кажется,
кстати не мне одному,
что этот мозг постоянно
вне зоны контроля.
Но именно эта бесконтрольность и придает всему процессу сонного обоняния чистоту, естественность и немного космоса.
Когда-то именно во сне услышал сладковато-терпкое сочетание меда и сухого укропа,
в котором почему-то варились раки.
Все это имело далеко идущие последствия,
я вам скажу честно.
И многие в них пребывают до сих пор
и даже используют по прямому назначению. Сваренные в укропе с медом раки –
прямой результат того сна.
Интересно, что свой вкус,
а частенько и запах,
стали иметь еще и воспоминания.
Уж не старость ли это приближается?
Вот мамины жареные пирожки,
а вот пионерский лагерь, поезд, который везет меня домой из армии.
Сын.
Ужас в кабинете стоматолога. Все пахнет!
Сегодня вот запахла осень. Прошу не путать с «в воздухе запахло осенью».
Это важно.
Сначала во сне, а затем и наяву!
Каков аромат?
Хороший вопрос.
Простой, но важный.
Как и ответ.
Соками своими. Соками. Самыми, что ни на есть живыми.
Ручной работы.
В прямом смысле этого слова. Яблочным или томатным.
Сырье для него,
эти яблоки и помидоры,
я на своем горбу таскал с дачи.
Полный рюкзак и пара ведер.
Впридачу. При даче.
Несколько километров до пристани.
Первый заход.
Потом час на кораблике.
И до квартиры на пятом этаже в сталинке без лифта.
Это заход второй!
Стоп.
Яблоки точно таскал, помню отчетливо, а помидоры?
С ним все не так просто.
А помидоры сами как бы сползались в наш дом отовсюду.
Со своей не очень любимой дачи,
с дач друзей,
с дач друзей друзей,
из ближайшего овощного на улице Советской.
Я привозил их из колхоза. Школьников тогда по осени использовали в качестве сборщиков.
Детский труд.
Потом все плоды садов и огородов непременно проходили через мои руки.
Сначала соковыжималка, следом процесс термической обработки и закатывания
в предварительно стерилизованные на кипящем чайнике
стеклянные банки.
Этакое приспособление
в виде кусочка фанеры
с круглой дыркой,
в которую и вставлялось горлышко прозрачного монстра.
Чаще всего трехлитрового. Ставили картонку вместо крышки на чайник и вперед. Стерилизацией и закруткой банок командовал папа.
Яблочного изготовлялось нашей бригадой на зиму литров 250–300.
А томатного меньше, но не сильно.
Никаких добавок.
Чистейший натуральный продукт. И вкуснейший!
Представляете, какой запах стоял не только в квартире,
но и на лестничной клетке! Это как раз и есть запах моей осени,
вернее – один из них.
Да, совсем забыл.
Для полной картины с запахами не хватает чуть-чуть.
А где-то в углу плиты стоял тазик с еще теплым вареньем. Подернувшийся горячим инеем сладкой пенки.
Пенку разрешалось есть
в процессе приготовления. Варенье – нет.
Накапаешь себе на блюдце ее тепленькую, совсем немного, пару-тройку ложек,
и макаешь в нее хлебушек. Нет, лучше, само собой, блины, но это придется ждать воскресенья.
Блины у нас по воскресеньям!
Будем ждать. Варить, выжимать, закатывать и ждать.
К варке варенья меня лет до 15-ти не допускали,
это была мамина прерогатива.
Но и с вареньем тоже не все так просто.
Тут осень тоже отличилась.
Осенью у нас варили варенье из поздних слив и груш.
И из айвы.
Сливовое я не любил,
отдавая предпочтение сваренному еще летом клубничному и абрикосовому, а вот грушевое (с ударением на У) уважал сильно.
Но с айвовым не могло
и не может сравниться ни одно из них.
Айвовое варенье!
Души моей осенняя весна!
Вы пробовали резать и чистить айву?
Нет? Тогда попробуйте!
Тогда вы меня поймете!
Это тяжелый и весьма опасный труд.
Иногда сопровождавшийся небольшой кровопотерей. Резали пальцы.
Главное, чтобы не при маме. Она не могла видеть кровь. Сразу падала в обморок.
Отвлекся? Простите великодушно!
К айве возвращаюсь.
Эти золотые, почти прозрачные, светящиеся на солнце радостью и счастьем, упругие и немного шершавые кусочки, о которые так смешно можно было почесать язык, стоили всех мук.
Хотя мама почему-то называла королевским варенье из крыжовника.
Ну чего там королевского? Так себе продукт,
хоть красив до одури.
Но вкуса королевского нет. Понты одни.
То ли дело айва!
Вот настоящая принцесса!
Потом?
Прямо за ней стоят абрикос, клубника и вишня!
Такая будет наша иерархия на сегодняшний день!
И на завтрашний!
Мы люди воспитания старорежимного,
и нам вкусы менять негоже,
да и неприлично уже это в нашем возрасте.
А еще я не люблю повидло, даже слово это мне не нравится.
Должен признаться.
У нас в доме такими глупостями, как изготовлением сладкого «давла» не занимались.
Только ягодки или кусочки, которые можно разжевывать. Варенье это же что? Правильно!
Еда!
Значит ее нужно жевать!
А как жевать повидло?
Его надо намазывать!
А намазывали мы икру черную на булку с маслом,
но сегодня не об этом!
Что-то изменилось?
С тех пор ничего не изменилось?
Риторических вопросов не счесть.
Давно нет овощного магазина на Советской, 8.
Там теперь, однако, блинная, как мне кажется.
Или уже что-нибудь другое. Какое это имеет значение?
Не овощной…
А еще в этом овощном школьником, по пути домой из храма учебы номер 81, частенько покупал бочковые соленые огурцы и помидоры. Помидоры старался брать бурелые.
Недоспевшие, но такие вкусные в соленом виде.
Штук по 6. Или 7.
По смешным ценам. Рупь ведро.
Покупал и никогда не мог донести до дома все,
съедая большую часть по дороге,
прямо по ходу движения, на улице.
Мама очень не любила, когда я ел на улице.
Оно и понятно.
Но это было так истошно вкусно.
Вгрызаться в эти упругие, соленые и недоспевшие, упругие, как мячики для тенниса, помидоры. Мгновенно замирать от резкого вкуса сока, брызжущего тебе неуправляемым фонтаном на небо.
Особенно, если было уже близко к зиме,
или уже совсем зима.
И эта соленая помидорная кровь становилась еще и обжигающе холодной! Обжигающей небо.
Небо, небо.
Небо, небо.
А потом идти и еще и хрумтеть огурцом.
Хрум-хрум.
Хрям-хрям.
В такт шагам.
Вы себе могли позволить заедать соленый помидор соленым огурцом?
А мы могли.
Как по мне, так это было ничуть не хуже мороженого.
Клянусь! И цена одинаковая.
Может оттуда все и пошло. Точно. Оттуда!
Из этой достаточно тесной кухни из детства,
из этого советского овощного на Советской, 8.
Все такое жизненное кулинарное сумасшествие.
Дача. Пароход. Рюкзак. Лопата. Овощной.
Много банок с вареньем. Сотни литров сока.
Десятки ящиков с зимними яблоками в сарае.
Хорошее начало.
Ведь в нашем доме были и сарай, и погреб.
Не удивляйтесь, такое случалось.
Там хранили картошку и заготовки.
Тогда вся эта «баночная» снедь называлась одним емким словом. Заготовки.