Побег мог бы оказаться удачным, если бы не одно «но». Мне было запрещено не только молчать, но и двигаться, о чём я совсем не подумала.
Хищная натура демона и отточенные годами инстинкты позволили ему предугадать мои действия и своевременно отреагировать. Стоило моим ступням коснуться прохладного пола, как край шёлкового одеяния оказался в стальном захвате. Рывок. Ласковый шёлк скользит по плечам, оголяя их. Стекает по рукам, падает на пол рубиновой лужицей. И именно в этот момент наш остров любви выныривает из зелёных океанских вод на свежий воздух. Утреннее солнце с любопытством заглядывает в комнату, озаряя всё вокруг, подсвечивая мою наготу. Будь Ульс подслеповатым, и то разглядел бы всё в мельчайших подробностях.
— Если это не провокация, то я даже не знаю, что это, — довольно мурлычет он, вмиг оказавшись за моей спиной. Горячие руки обнимают талию, неспешно опускаются ниже. Чувствую, как его нос касается ушка, проводит ласково…
— Это не то, о чём ты подумал! — быстро проговорила я, разворачиваясь в его руках, чтобы убедить продолжить разговор, прекрасно понимая, что всё. Момент упущен. У меня уже плывёт перед глазами и смотрю я на него совсем не строго. Вообще.
— Никакого желания думать, — сообщил Ульс и впился в мои губы жестким и требовательным поцелуем. Ни капли не нежным. Не заботливым. Не чутким. Он брал то, что по праву его. Я сама отдала всё, чем владела, проиграла в сражении страсти и здравого смысла. И ни капли не жалела об этом.
Не знаю, бушевало ли море, качая из меня силу, закручивая белоснежные гребни, взрываясь бриллиантовыми брызгами. Не знаю, подыгрывал ли морю ветер, радуясь шторму и возможности расправить крылья, отдаться потоку.
Я не чувствовала единения со стихией, которой была отдана богами ещё до рождения.
Сейчас я принадлежала лишь ему. Моему любимому демону. Неистовому и страстному. Беспощадно жадному до моего тела. Сладострастному и неделикатному. Сладко-жестокому и восхитительно-неутомимому.
Моему!
Мы так и не вышли на свежий воздух. Не поговорили. Не обсудили то, что следовало. Короткие перерывы лишь усугубляли нашу страсть, еда служила ей топливом, вода придавала сил, а солнечный свет не позволял отключиться и заснуть, несмотря на сумасшедшую усталость, которая испарялась, словно её и не было, при любом прикосновении к великолепному телу любимого мужчины.
— Есть что-то приятное в покорности, — произнесла я едва слышно, когда мы, обессиленные и счастливые, упали на кровать после очередного взрыва страсти. — Так уж и быть, передаю тебе пальму первенства в любовных делах.
— Забавная девочка. Ты так говоришь, будто заслужила её и она твоя, — хмыкнул Ульс, прижимая меня к себе и укладывая мою голову на плечо.
— Ты мне сам её отдашь, — проговорила с закрытыми глазами. — И не раз. Для разнообразия.
— Вполне возможно. Но не факт.
— Отберу, — шепнула, уткнувшись носом в атласную кожу любимого, и в тот же момент отключилась.
Не знаю, сколько прошло времени: сутки, двое, трое. Но, когда я проснулась, остров не притворялся спящей на дне кувшинкой и грелся на ярком послеполуденном солнышке. Ульс ещё спал, и я быстро привела себя в порядок в огромной восточной комнате для омовений. Покрутилась перед зеркалом, удалила проступившие синяки и даже почти не покраснела от воспоминаний о вчерашнем.
Ну ладно, покраснела. Но никто ведь не видел! А я не скажу!
— Или позавчерашнем, — произнесла, разглядывая синяки под глазами. — Нет, наверное, всё-таки вчерашнем.
Ещё одно заклинание — и я выгляжу словно принцесса. Красивая, молодая, яркая. С безупречной алебастровой кожей, слегка вьющимися светлыми локонами и невероятно порочными глазами. А всё потому, что только и делаю, что думаю о мужчине, который окончательно свёл меня с ума!
— Ты должна быть сильной и умной, — напомнила отражению в зеркале. — А не как вчера.
— А мне очень понравилась вчерашняя незнакомка, — донеслось от двери. — Такая раскованная, страстная…
— Тихо-тихо-тихо! — перебила я поток комплиментов, хотя готова была слушать их вечно. — Давай мы всё-таки договорим, а затем со спокойной душой продолжим… наши эксперименты.
Завершила фразу скомкано. Смутилась. Но взгляд не опустила. Отчасти потому, что кое-кто вновь щеголял в чём мать родила, а я пока была смелой лишь в процессе получения удовольствия. До и после — по-прежнему робела.
— Хорошо, я расскажу, — пошёл на поводу у требовательной меня Ульс, проходя мимо, но не обнимая и не целуя.
Я напряглась. Это было довольно странно и совсем ему не свойственно. Он ко мне тянулся всегда! На мгновение мелькнула мысль, что не стоило потакать его желанию до свадьбы, но я старалась не лгать себе и прекрасно понимала: оно было обоюдным. И Ульс никогда бы не настоял на том, к чему я была не готова. Он думал о моих желаниях едва ли не больше, чем я сама.
Нет, здесь я, конечно, здорово преувеличила. Папа меня избаловал на славу, так что я выросла себялюбивой эгоисткой, но, как утверждали подруги, доброй и милой, что всегда перевешивало. И неважно, что они немного лукавили из любви ко мне. Сказали «доброй и милой» — всё, это мои качества, никто не отберёт! Покусаю!
Итак, что случилось с демоном?
Я попыталась отключить эмоции и рассуждать как Серена. И это оказалось невероятно полезным! Ведь я тут же сообразила, что с утра все жаждут хоть ненадолго уединиться. Любовь любовью, но у организма есть другие потребности, а я нафантазировала лишь одну спальню и одну ванную! Могла бы и позаботиться о мужчине, отселить его в отдельные купели со всем необходимым.
— Я пойду быстренько окунусь в море и вернусь к тебе, тогда поговорим, — выдала первое, что пришло в голову, и сбежала, пытаясь не думать о некоторых нюансах совместной жизни.
Но как о них не думать? Эти мысли так и лезут в голову, вытесняя другие.
Выбежала из дома, преодолела небольшую полоску подсохшего на солнышке песчаного пляжа и с наслаждением нырнула в воду.
— У нас здесь купаются без одежды, — укорил меня голос, раздавшийся прямо в голове.
Я открыла глаза под водой, перенастроила зрение и с любопытством огляделась. Никого.
— Простите, — вежливо ответила неизвестному собеседнику и попыталась выйти из воды, чтобы вернуться в дом. Кто бы это ни был, пусть даже боги, я не готова купаться обнажённой при свидетелях.
Хрустальными колокольчиками зазвучал женский смех, но мне было совсем не весело — океан не отпускал. Ласковое тёплое течение не позволяло даже приблизиться к берегу!
— Кто это? — спросила вслух.
— Да я это, я! — рявкнула своим обычным мерзким тоном мурена.
— Иайана! — растягивая гласные, произнесла я, показывая, что все её шуточки с именем более неактуальны. — Рада тебя слышать! Так это ты периодически мне подсказывала, что к чему!
— Не напоминай, — фыркнула вредная рыбина.
Ну надо же, делает добро — и сама же его стесняется. У нас, оказывается, есть кое-что общее!
— Большое тебе спасибо! — произнесла с чувством и нырнула в воду, чтобы не только пообщаться мысленно, но ещё и видеть эту… красавицу.
— Выходит, он тебе всё рассказал. Простила уже? — поинтересовалась мурена с очень женскими интонациями. Любопытная!
— Простила?
— О! Так ты не в курсе! Вот это номер! — расхохоталась Иайана и исчезла из виду.
Я вынырнула из воды и решительно зашагала в сторону демона, которому сейчас придётся выложить мне всё!
Глава 31. Припереть демона к стене
Всем известно, что демоны — одна из самых древних и коварных рас. Им чужды сомнения. Они твёрдо знают, чего хотят и как это получить. А у кое-кого, не будем тыкать пальцем, ткнём сразу вилкой в сердце, ещё и дар специальный имеется. Так что у меня не было выбора, только и оставалось, что полностью влюбиться и ни в чём ему не отказывать.
Но что же он такого натворил, что даже мурена удивилась моему всепрощению?
От ужаса перехватило дыхание. Если этот гад, этот негодяй, самоуверенный, самовлюблённый наглец сделал меня своей женой без моего на то желания, ему не жить. Не прощу отсутствие шикарного платья и праздника!
Застыла перед входом в дом, положив руку на нагретое солнцем деревянное полотно двери. Ужаснулась маникюру и тому, что утром о нём даже не вспомнила. Использовала заклинание, чтобы выглядеть идеально. Лишь затем смогла вновь вернуться мыслями к загадке мурены.
Могу ли я быть замужем? Скорее нет, чем да. Точнее, это совершенно невозможно. Был объявлен отбор невест и наверняка есть правила, запрещающие объекту всеобщей страсти жениться на стороне. Это ведь не просто мероприятие, это договор между королевской семьёй и высшими родами подводного мира. А договоры нарушать нельзя.
Тогда что?
Или я мыслю совсем не в том направлении?
Я немного остыла и пошла в купальни уже куда спокойнее, на ходу рассуждая, что могла иметь в виду мурена. По всему выходило, что коварное древнее существо рыбьей наружности могло и просто подшутить.
А если нет?
Решила не забивать голову предположениями и спокойно всё узнать. В конце концов, язык нам дан и для этого тоже. Не только для…
Я открыла дверь в ванную комнату и увидела роскошного мужчину в хлопьях воздушной белоснежной пены. Он стоял ко мне спиной и намыливал голову. Пальцы действовали ритмично и чётко, плечи немного подрагивали, от чего мышцы ходили ходуном, проявляясь красивыми тенями на смуглом и безумно сексуальном теле.
— …облизывания, — произнесла, отчего-то вдруг перейдя на устную речь.
— Что? — спросил Ульс, поворачиваясь.
— Э-э-э, — попыталась я придумать хоть что-нибудь разумное, но мозг внимательно следил за тем, как мыльная пена скатывалась на пол по загорелому накачанному телу и на остальные раздражители не реагировал.
— Ты так решительно топала, что я на мгновение подумал, будто меня ждёт допрос, — пошутил Ульс, становясь под упругие струи воды, чтобы прополоскать волосы.