«Вскоре все будет предано забвению» — вот на чем хладнокровно построили свой расчет турецкие палачи.
Не на ту же ли забывчивость рассчитывал спустя двадцать пять лет после армянской резни другой палач — Адольф Гитлер, напутствуя своих эсэсовцев перед вторжением в Польшу: «Безжалостно уничтожайте мужчин, женщин и детей, главное — быстрота и жестокость. Скоро все забудется. Кто помнит сегодня о резне армян?..»
К сожалению, это было так — спустя двадцать пять лет фашистские палачи, окрыленные безнаказанностью этого преступления и надеясь на забывчивость человечества, смогли уже, вместо Тер-Зора и Мескене, построить Освенцим, Бухенвальд и Дахау и, вместо двух миллионов армян, уничтожить (ведь способы умерщвления были технически усовершенствованы!) шесть миллионов русских, поляков, украинцев, белорусов, чехов, евреев…
Но в конце концов они просчитались — это был уже не 1915 год, а год 1945-й… Иными стали времена, иным стал мир, в нем уже существовал сокрушитель фашизма — великая Советская страна…
В разгроме логова палачей в Берлине участвовала также армянская Таманская дивизия, воины которой, хорошо помня трагедию прошлого, карали за новые преступления против человечности…
Да, жестоко заблуждались и турецкие палачи, и немецкие фашисты, полагая, что незлопамятность человеческая распространяется и на такие чудовищные преступления, как геноцид — истребление целых народов.
И не случайно, когда боннские реваншисты, надеясь на ту же «забывчивость», пытались в 1964 году спасти от справедливого возмездия фашистских палачей, мотивируя свои действия юридическим понятием «давности преступления», против них восстало все прогрессивное человечество.
Для таких тяжких, чудовищных преступлений нет ни смягчения наказания, ни забвения, ни давности срока, и, сколько бы ни прошло времени, палачи должны ответить за свои преступления, — твердо заявил Советский Союз всему миру постановлением Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 года, выражая желание и волю всех народов…
После событий 1915 года лишь горстка армян осталась на родной земле — в Восточной, русской Армении — десятая часть народа на десятой части родной земли.
Казалось, все кончилось, на месте Армении лишь прах и пепел, руины и могилы…
Казалось, за три-четыре года уничтожен и стерт с лица земли народ, идущий из глубины веков и несущий миру сокровища своей древней культуры.
Казалось, борьба между чудовищем и человеком кончилась победой чудовища, а сражение между мрачным средневековьем и светом будущего — победой тьмы…
Все «союзники» и «друзья» оказались несостоятельными.
«Мы бы желали помочь Армении, — фарисействовали английские дипломаты, — но что поделаешь, ведь наши корабли не в силах взойти на вершину Арарата…»
Однако нашелся в мире корабль, который пришел на помощь нашему потопленному в море крови народу, и назывался этот корабль «Аврора»…
Жестоко ошиблись те, кто полагал, что можно стереть с лица земли Армению и армянский народ, хотя этот преступный опыт они пытались повторять и после 1915 года, устраивая кровавую резню в Баку и Восточной Армении вплоть до 1920 года. Они не поняли, да и не могли понять, что сила народа — не столько в количестве, сколько в его духовной стойкости.
Геноцид, если можно так выразиться, убил плоть, но укрепил дух. И прав один из очевидцев, написавший впоследствии: «Турецкая резня имела материальную удачу, по потерпела поражение в сущности…»
Да, всего семьсот тысяч армян осталось на маленьком клочке земли — территории нынешней Армении.
Но это был народ, испытанный страданием, народ, ценою вековых мучений постигший тайну возрождения.
Ведь так он жил испокон веков. Плененный — сохранял достоинство, в поражении одерживал победу и умирая — жил.
Лишь в Евангелье поведано об единственном случае воскресения смертного — легенда о том, как бедняк Лазарь, умерший и погребенный, вновь обрел жизнь от моления Христа.
Воскреснуть-то он воскрес, восстал из гроба и прожил еще долгие годы, однако на лице его больше ни разу не появилась улыбка.
Что же сказать о нашем народе, который не только обрел возрождение и продолжает жить, но и, несмотря на перенесенные страдания, полнокровно и широко улыбается миру…
Да, такими мы были всегда — нам больше доводилось умирать, чем жить, однако мы не только продолжали жить, но и творили, боролись, веровали… И даже едва тлеющий, огонь наш был неугасим. И если мы иногда и безмолвствовали, то — как стрела праотца Айка, готовая сорваться с натянутой тетивы…
Даже во времена самых страшных бедствий миру слышна была не только наша неумолкающая песня, но и гром боев за свободу — от Аварайра до крепости Цура, от Зейтуна и вершины горы Муса до Сардарапата.
Да, осталось всего семьсот тысяч армян на своей земле, но они были теперь окружены дружной семьей братских народов.
И вскоре с «уничтоженной» родины «уничтоженного» народа на весь мир прозвучали мелодии Арама Хачатуряна, засверкали радуга красок Мартироса Сарьяна, отблеск серебристых куполов Бюраканской обсерватории и розовокаменного Еревана, прозвенели чеканные стихи Чаренца:
И вот я стою
На вершинах гор моей разоренной страны,
Стою уверенно и пою…
И громоподобную песню свою
Шлю народам всех стран,
Страждущим людям во всех краях…[22]
Да, осталось всего семьсот тысяч армян, но это означало миллион четыреста тысяч созидающих рук…
И всего через несколько десятков лет Армения стала посылать самые сложные и совершенные машины и точные приборы в более чем 80 стран (в том числе и Турцию), а изготовленные на армянской земле части космических устройств дошли до Луны и других планет…
Эти семьсот тысяч армян, в течение нескольких десятилетий превратившись в два с половиной миллиона, создали на пепелище ту могучую, возрожденную Армению, которая является лучшим памятником жертвам 1915 года…
После начала второй мировой войны весь армянский народ и на родине, и в изгнании сделал для священной освободительной борьбы против фашизма все, что мог.
Больше трети нашего маленького народа участвовало в боях против фашизма, сотни тысяч погибли на полях сражений. Сотни отважных стали Героями Советского Союза, а такие выдающиеся полководцы, как маршал Советского Союза Баграмян, адмирал флота Исаков, маршал Бабаджанян, маршал Хамферян (Худяков) и многие другие, получили широкую известность и удостоились искренней благодарности всех народов Восточной Европы.
Десятки тысяч зарубежных армян боролись против фашизма не только в союзнических армиях, но и в партизанских отрядах, в боевых группах движения Сопротивления, в концлагерях и тюрьмах — от Парижа до Софии, от греческого города Кокина до Освенцима и Бухенвальда.
Среди героев и жертв этой борьбы были и легендарный командир парижской Интернациональной бригады поэт Мисак Манушян, имя которого ныне носит одна из улиц Парижа, и повешенная немцами восемнадцатилетняя партизанка-армянка Герминэ Разкратлян, и убитая в концлагере писательница Луиза Асланян, и погибший в союзнической армии писатель Гегам Атмаджян, и многие другие.
Характерно, что немцам не удалось отправить в бой против нашей страны даже замученных и обреченных на голодную смерть в фашистских концентрационных лагерях военнопленных-армян, в которых, казалось бы, должны быть задавлены последние проблески непокорности и сопротивления.
Когда первый батальон армянских военнопленных, организованный после громких речей и заверений в одном из концентрационных лагерей Польши, в Пулаве, повезли на фронт, принуждая выступить против своих, то военнопленные, еще не доехав до передовой, подняли восстание под руководством офицера Красной Армии Исаака Андреасяна и других товарищей и, перейдя фронт, стали героически сражаться против немцев.
Наученные опытом, немцы не решились более приближать другие батальоны армянских военнопленных к нашему фронту и отправили их во Францию.
О том, чем это кончилось, красноречиво рассказывает героический путь Александра Казаряна, Бардуха Петросяна и их соратников. Во Франции они тотчас примкнули к партизанам и так отважно сражались, что генерал Де Голль лично прикрепил к их груди высокие французские ордена…
По свидетельству прессы многих европейских стран, армяне, уже испытавшие в прошлом ужас геноцида, были в числе самых яростных борцов против фашизма. Понимали это и сами немецкие фашисты. Не случайно в «Зеленой папке» Геринга содержалась рекомендация фашистским палачам «при вступлении на Кавказ учитывать особую ненависть армян».
Да, была эта «особая ненависть» к германским милитаристам.
В первой мировой войне младотурки были их союзниками, и предшественники фашистов не только не удержали кровавую руку своих варварских союзников, но и, пообещав им на Кавказе земли за счет России, еще более разожгли пантюркистские устремления Талаата и Энвера.
«Метод прусский, осуществление турецкое» — так писали историки и очевидцы событий 1915 года, отмечая постыдное участие германских милитаристов в этом преступлении.
Рассеянные по всему свету армяне ничего не жалели для борьбы против фашизма. Они твердо знали, что победа, одержанная над фашизмом немецким, означает победу над всеми видами фашизма, старыми и новыми, и от этой победы зависит судьба всех народов мира, в том числе и армянского народа и его возрожденной родины, возвращение в лоно которой было их заветной мечтой.
Есть глубоко поучительный исторический смысл в том, что осуществление этой мечты стало возможным лишь после победного окончания Великой Отечественной войны.
Именно победа над немецким фашизмом спасла жертвы фашизма турецкого — армянских изгнанников, дав им возможность вернуться на родину.
Всего за несколько лет почти со всех концов света на родину вернулись двести тысяч армян. Истосковавшиеся по — родной земле, они внесли свою лепту в ее возрождение и расцвет.