— Не говоря уже о Восхитительном Крайтоне и Льюисе Кэрролле. Нет, не подходит, это псевдоним. Тогда Томас Карлейль. И Уилки Коллинз. Отличные женихи, все как на подбор. А ты чем займешься, пока я буду пасти Тосси? — поинтересовался я.
— Обыщу ее комнату на предмет дневника. Она его прячет, и в прошлый раз поиски пришлось прервать, потому что вошла Джейн. Но сегодня все будут заняты ярмаркой, так что мне никто не помешает. А если не удастся, переброшусь в Оксфорд и узнаю, какие успехи у криминалистки.
— Заодно спроси у Уордер, какой был сдвиг на той переброске, когда ты спасла Принцессу Арджуманд.
— То есть когда возвращалась с ней в Оксфорд? Так ведь на обратных перебросках не бывает сдвигов.
— Нет, на переброске сюда, когда ты увидела, как Бейн топит кошку.
— Хорошо. Все, пожалуй, нам пора.
Она закупорила баночку с клеем и дернула сонетку.
— Бейн, — обратилась Верити к возникшему на пороге дворецкому, — велите подать коляску, а потом приходите в комнату для завтрака.
— Как пожелаете, мисс.
— Благодарю, Бейн.
Взяв обклеенную ракушками шкатулку, Верити направилась в столовую.
Миссис Меринг все еще допрашивала Теренса.
— О, какая прелесть! — воскликнула она при виде шкатулки.
— Нам еще очень много нужно сделать к ярмарке, тетя Мальвиния, — вздохнула Верити. — И я так хочу, чтобы барахолка удалась! Вы составили список?
— Позвони Джейн, пусть принесет, — распорядилась миссис Меринг.
— Она сейчас в приходе, забирает ткань для флажков, — сказала Верити и, дождавшись, пока миссис Меринг пойдет за списком сама, повернулась к Теренсу. — Мистер Сент-Трейвис, могу я попросить вас об огромном одолжении? Нам не привезли китайские фонарики, которые планируется развесить между киосками. Не окажете любезность съездить за ними в Стритли?
— Пускай Бейн съездит, — нахмурилась Тосси. — Теренс будет сопровождать меня к Каттисборнам.
— Бейна ваша матушка не отпустит, он ей нужен, чтобы ставить чайный шатер, — возразила Верити. — А с вами отправится мистер Генри. Бейн, — велела она вошедшему дворецкому, — принесите мистеру Генри корзину, чтобы складывать вещи для барахолки. Коляска подана?
— Да, мисс, — ответил он и вышел.
— Но… — Тосси надула губки.
— Вот адрес. — Верити вручила Теренсу записку. — И заказ на фонарики. Вы так любезны! — Она выпроводила его за дверь, не давая Тосси даже слова вставить.
Бейн принес корзину, Тосси понадобилось наверх за шляпкой и перчатками.
— Не понимаю, почему бы мистеру Генри не съездить за фонариками, — выдвинула она последний аргумент, поднимаясь вместе с Верити.
— В разлуке чувства крепнут, — ответила кузина. — Непременно наденьте ту шляпку с вуалеткой в горошек, пусть Роза Каттисборн оценит.
— Я впечатлен, — признал я, когда Верити спустилась.
— Беру мастер-классы у леди Шрапнелл. Будете у Каттисборнов, попытайся разузнать, когда возвращается домой Эллиот Каттисборн — тот самый, у которого тебе взяли одежду. Вдруг она с ним тайно переписывается, пока он в Южной Африке. А вот и Тосси.
Тосси порхнула к нам, взмахнув вуалеткой в горошек. Ридикюль и кружевной зонтик тоже были при ней. Мы зашагали к воротам.
Через минуту нас догнал Бейн.
— Ваша шляпа, сэр, — запыхавшись, выдохнул он, протягивая мне канотье.
Соломенная шляпа, которую я в последний раз видел плывущей по реке и у которой лента уже начинала линять на промокшую тулью. Бейн каким-то чудом умудрился вернуть ей первоначальный вид: лента ярко голубела, хрусткая солома золотилась как новенькая.
— Спасибо, Бейн, — поблагодарил я. — Не чаял ее снова увидеть.
Я надел шляпу и мгновенно почувствовал себя победителем: рядом с таким неотразимым кавалером Тосси не то что отвлечется от Теренса, она и думать о нем забудет.
— Позволите? — Я предложил Тосси руку.
Она посмотрела на меня сквозь вуалетку в горошек.
— Кузина Верити говорит, в этой шляпе вы смотритесь фатовато, — задумчиво протянула она. — Но вы не горюйте. Не всем же уметь носить шляпы. «Ну вазве мистей Сент-Твейвис не дуська в своем канотье? — спросила меня пусечка Жужу сегодня поутру. — Вазве он не квасавец из квасавцев?»
Я думал, хуже сюсюканья нет ничего — но когда сюсюкает кошка…
— Вроде бы где-то в этих местах живет один мой школьный приятель, — попытался я сменить тему на более продуктивную. — Только вот фамилию уже не припомню. Что-то там на «К».
— Эллиот Каттисборн?
— Нет, точно не он. Но все равно на «К».
— Школьный приятель? — Тосси задумчиво поджала губы. — Вы учились в Итоне?
— Да, — кивнул я. — В Итоне.
Почему бы и нет?
— Есть Фредди Лоренс. Но он оканчивал Харроу. А вы учились вместе с Теренсом?
— Роста он был такого, чуть выше среднего. В крикет еще хорошо играл.
— И фамилия на «К»? — Тосси помотала локонами. — Нет, никого не припомню. А Теренс играет в крикет?
— Он занимается греблей. И плавает. Отлично плавает.
— Мне кажется, он совершил настоящий подвиг, спасая Принцессу Арджуманд, — заявила Тосси. — «Ну вазве он не хвабвейший лыцаль на свете? — спросила меня Жужу. — Самый-самый хвабвый!»
Она не умолкала всю дорогу до самого дома Каттисборнов — что, в общем, к лучшему, поскольку я все равно больше ничего не знал о Теренсе.
— Пришли, — возвестила Тосси, сворачивая на подъездную дорогу к большому неоготическому особняку.
«Все, самое страшное позади, — ободрил я себя, — дальше пойдет легче».
Тосси поднялась на крыльцо. Я подождал, пока она позвонит в звонок, потом вспомнил, что мы в викторианской эпохе, и позвонил сам, а потом отступил на шаг, чтобы дворецкий не задел меня дверью.
Дворецким оказался Финч.
— Доброе утро, мисс, сэр, — поздоровался он. — Как прикажете вас объявить?
Глава четырнадцатая
Это совсем не такая игра. Это совершенно другая игра, вот в чем беда.
Неожиданное явление — Дживс — Цветник — Хихиканье — Описание платья — Растолстевшая кошка — Межполовые отношения — Финч не уполномочен — Рассказы о Диком Западе — Удивительные сокровища, пылящиеся на чердаках — Снова дома — Краткий курс — Цивилизованная игра — Дурные вести — Крокет в Стране чудес — Еще более дурные вести
Не помню, что я сказал и как мы вошли в дом. Меня хватило только на то, чтобы не выпалить: «Финч! А вы что здесь делаете?!»
Хотя это как раз понятно без вопросов. Служит дворецким. Очевидно также, что образ он срисовывал с величайшего представителя профессии, вудхаусовского Дживса. Та же чопорность, безупречный выговор, а главное, каменное лицо. Нипочем не догадаешься, что он видел меня прежде.
Склонившись в четко отмеренном полупоклоне, Финч пригласил нас войти со словами: «Я вас объявлю!» — и двинулся к лестнице, но было уже поздно.
Миссис Каттисборн с четырьмя дочерьми спешила вниз навстречу нам, восклицая:
— Тосси, дорогая, какой сюрприз!
У подножия лестницы она остановилась, и дочери тоже, выстроившись за ней, — получилось что-то вроде гаммы на нотном стане. У всех, включая саму миссис Каттисборн, были курносые носы и русые локоны.
— А что это за кавалер с вами? — поинтересовалась миссис Каттисборн.
Девочки захихикали.
— Мистер Генри, мэм, — объявил Финч.
— Значит, вот он, тот молодой джентльмен, что нашел вашу кошку, — понимающе кивнула миссис Каттисборн. — Преподобный мистер Арбитидж нам все рассказал.
— Ах нет! — поправила Тосси. — Бедняжку Принцессу Арджуманд мне вернул мистер Сент-Трейвис. А мистер Генри просто его приятель.
— Вот как. Весьма рада знакомству, мистер Генри. Позвольте представить вам мой цветник.
Эта нелепица меня уже не смутила — в последние дни я постепенно начал привыкать.
Миссис Каттисборн подвела меня к лестнице.
— Мои дочери, мистер Генри. — Она принялась перечислять по очереди: — Роза, Лилия, Цинния и младшенькая — Камелия. Моя душистая клумбочка, а для какого-то везунчика, — она пожала мой локоть, — и свадебная бутоньерка в петлицу.
Девочки отзывались хихиканьем на каждое имя и дружно прыснули в конце, услышав про свадебную бутоньерку.
— Прикажете подать закуски в утренней комнате? — осведомился Финч. — Мисс Меринг и мистер Генри, без сомнения, утомились с дороги.
— Как вы предусмотрительны, Финч, — похвалила миссис Каттисборн, увлекая меня к правой двери. — Не нарадуюсь на нашего дворецкого. Ничего не упустит!
Утренняя комната Каттисборнов выглядела точь-в-точь как гостиная Мерингов, только в цветочек. На ковре раскинулись лилии, на лампах цвели незабудки и нарциссы, а на мраморном столе в центре комнаты возвышалась расписанная маками ваза с розовыми пионами.
Комната была заставлена так же тесно, как у Мерингов, поэтому к креслу, вытканному на удивление реалистичными розами, пришлось пробираться через лабиринт гиацинтов и ноготков. Я осторожно опустился на сиденье, почти всерьез опасаясь уколоться о шипы. Четыре дочери Каттисборнов устроились на кушетке напротив и захихикали. Как мне предстояло убедиться, хихикали они (все, кроме младшей, десятилетней Камелии) постоянно, по поводу и без.
— Финч — настоящее золото! — возвещала, например, миссис Каттисборн, и они прыскали. — Такой предупредительный! Не успеешь подумать, уже все сделано. Наш прежний ему и в подметки не годится. Как там его звали, Тосси?
— Бейн, — подсказала Тосси.
— Ах да, Бейн, — фыркнула хозяйка. — Самое подходящее имя для дворецкого. Но я всегда подозревала, что не имя красит слугу, а вышколенность. Бейн был вышколен достаточно, но не идеально. Постоянно читал, насколько я помню. Финча вот с книгой не увидишь, — похвасталась она.
— Где же вы его отыскали? — полюбопытствовала Тосси.
— Это поистине чудо! — (Хихиканье с кушетки.) — Я наведалась в приход, отдать на ярмарку наши вязаные дорожки для комодов, там он и сидел у викария в гостиной. Как выяснилось, его бывшие хозяева отправились в Индию, а он не смог их сопровождать из-за непереносимости карри.