Впереди показался Мачингс-Энд. Я вытащил часы.
— К чаю успеваем, так что вопросов возникнуть не должно. Но если все же возникнут, мы плавали в Стритли расклеить объявления о ярмарке.
Я натянул еще сырой блейзер, Верити поправила прическу и надела шляпку.
Шестнадцать минут. А на той переброске, когда она спасала Принцессу, — девять. То есть даже при средней величине сдвига Верити имела все шансы не увидеть, как топят кошку, и упустить возможность устроить диссонанс. Девять минут — совсем небольшой сдвиг. Что стоило сети увеличить его до средних параметров? Или захлопнуться, не допустив диссонанса вовсе? И почему она захлопнулась в Ковентри, не выпуская Каррадерса?
До причала оставалось несколько сотен метров.
— Если повезет, никто и вовсе не узнает, что мы были на реке, — начал я, подгребая к берегу.
— Везение, похоже, кончилось, — вздохнула Верити.
Я повернулся. По берегу, маша нам, бежали Тосси с Теренсом.
— О, кузина, вы нипочем не догадаетесь, какие у нас новости! — воскликнула Тосси. — Мы с мистером Сент-Трейвисом помолвлены!
Глава шестнадцатая
Правил никаких нет, а если и есть — они не соблюдаются. Просто невероятно, до чего трудно вести игру, когда все вокруг живое.
Вероятность дождя — Еще лебедь — Что покупают на барахолках — Номера три, семь, тринадцать, четырнадцать и двадцать восемь — Мне предсказывают будущее — Впечатление бывает обманчивым — Я отправляюсь на Ту Сторону — Сражение при Ватерлоо — О важности чистописания — Судьбоносный день — Число пятнадцать — План — Непредвиденный визит
— Ты не виноват, — доказывала Верити на следующее утро. Мы раскладывали товар на барахольном прилавке, впервые улучив минуту для разговора после того «ошеломляющего», по версии миссис Меринг, известия. — Это все из-за меня. — Верити выставила фарфоровый голландский башмак с нарисованной на нем бело-голубой мельницей. — Не надо было соглашаться на столько перебросок.
— Ты трудилась для пользы дела, искала зацепки, — возразил я, разворачивая яйцеварку. — Это я оставил Тосси с Теренсом без присмотра. И подал идею. Ты же его слышала вчера. Он подождал бы с предложением, не напугай я его своими «время быстротечно» и «упущенного не вернешь».
— Ты действовал по моей указке, — вздохнула она, раскрывая японский веер. — «Поворачивай „Титаник“, Нед, ничего не случится, мы обойдем айсберг»…
— Все еще возитесь? — раздался над ухом голос миссис Меринг, и мы дружно вздрогнули. — Пора бы уже открывать.
— Сейчас закончим, — пообещала Верити, выставляя супницу в форме салатного кочана.
Миссис Меринг озабоченно посмотрела на затянутое тучами небо.
— Ах, мистер Генри, дождя ведь не будет, верно?
Разумеется, будет. Удача от нас отвернулась.
— Нет, — ответил я, разворачивая гравюру с Паоло и Франческой — еще одни страдальцы.
— И то хорошо, — сказала миссис Меринг, обмахивая от пыли бюст принца Альберта. — О, а вот и мистер Сент-Трейвис. Я должна поговорить с ним о катании на пони.
Я с интересом посмотрел вслед хозяйке, нацелившейся на Теренса. На ней было синее праздничное платье со всеми полагающимися викторианскому наряду буфами, рюшами, розетками и кружевными вставками, однако поверх него она набросила летящую мантию в красно-желто-фиолетовую полоску, а лоб ее перехватывала широкая бархатная лента с большим страусиным пером.
— Она сегодня гадалка, — объяснила Верити, выкладывая швейные ножницы в форме цапли. — И когда она будет мне гадать, я намерена спросить, где епископский пенек.
— Вполне может быть где-то здесь. — Я поискал, куда приткнуть банджо вдовы Уоллис. — Среди этого барахла ему самое место.
Верити посмотрела на пеструю мешанину вещей на прилавке.
— Да, барахолка в чистом виде, — протянула она, добавляя в общую кучу чашку для усачей[41].
Я окинул кучу-малу критическим взглядом.
— Чего-то все же не хватает. — Утащив с прилавка Тосси перочистку, я воткнул ее между пресс-папье и набором оловянных солдатиков. — Вот! Теперь все в порядке.
— Если не считать помолвки Теренса с Тосси, — возразила Верити. — И как только я могла поверить, что она действительно пробудет у Каттисборнов до вечера?
— Вопрос не в том, по чьему недосмотру состоялась помолвка, а в том, как теперь быть.
— И как теперь быть? — переставляя фигурки Арлекина и Коломбины, вздохнула Верити.
— Может, Теренс выспится, одумается и поймет, что совершил ужасную ошибку? — предположил я.
Верити покачала головой:
— Это нас не спасет. Помолвка в викторианскую эпоху уже почти что свадьба. Разрыв помолвки грозит джентльмену жутким скандалом. Так что Теренсу не выпутаться, если только Тосси сама не освободит его от обязательств.
— То есть встретит мистера К, — протянул я. — А значит, нам нужно как можно скорее выяснить, кто он.
— Для этого кому-то нужно явиться к мистеру Дануорти и узнать, расшифровала ли криминалистка фамилию.
— Не «кому-то», а мне, — заявил я твердо.
— А если наткнешься на леди Шрапнелл?
— Рискну, что ж поделать. А ты сиди здесь.
— Да, наверное, так лучше. — Верити потерла лоб. — Я кое-что припомнила из вчерашней околесицы, которую несла в лодке. — Она склонила голову. — Имей в виду, весь этот бред про лорда Питера Уимзи и канотье я плела исключительно из-за перебросочной эйфории и гормонального сбоя, а вовсе не потому…
— Разумеется. Я ведь тоже на «трезвую» голову не представляю тебя наядой, которая тащит меня в пучину, чтобы задушить в мокрых объятиях. И потом, — ухмыльнулся я, — меня уже обручили с Циннией Каттисборн.
— Тогда самое время выбрать ей подарок на помолвку. — Верити протянула мне отделанную золотым галуном стеклянную штуковину с мелкими дырочками, всю в розовых стеклянных левкоях.
— Что это?
— Понятия не имею. Что-то приобрести в любом случае придется. Миссис Меринг тебе не простит, если ничего не купишь.
Она взяла с прилавка плетеную корзинку в форме лебедя.
— Или вот, например.
— Нет, спасибо. У нас с Сирилом зуб на лебедей.
Верити выставила жестяную коробочку из-под засахаренных фиалок.
— Вот эту точно никто не возьмет.
— Ошибаешься, — возразил я, разворачивая покоробившуюся от воды «Старомодную девушку» Олкотт и подпирая ее с обеих сторон мраморными подставками для книг в виде Энея и Дидоны — еще одной парочки, которую постигла незавидная судьба. Есть ли в истории хоть одни влюбленные, которые благополучно поженились, родили детей и жили долго и счастливо? — На благотворительных барахолках метут все подряд. На ярмарке в пользу эвакуированных детей одна женщина купила ветку, случайно упавшую с дерева на стол.
— Не оглядывайся, — заговорщицки шепнула Верити, — сюда идет твоя невеста.
Я обернулся и увидел выросшую за спиной Циннию Каттисборн.
— О, мистер Генри, — хихикнула она. — Помогите мне, пожалуйста, устроить прилавок с рукоделием.
Она потащила меня раскладывать накидочки и вязанные крючком футляры для носовых платков.
— Вот эти я связала. — Цинния продемонстрировала мне пару тапочек, украшенных помпонами-цинниями. — На языке цветов означает: «Вспоминаю о тебе».
— Понятно, — ответил я и купил закладку с вышитым изречением: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут. Матфея 6:19».
— Нет-нет-нет, мистер Генри! — воскликнула миссис Меринг, пикируя на меня и вышитые крестиком кухонные полотенца, будто пестрая хищная птица. — Вам не здесь нужно быть. Вы мне требуетесь вон там.
Она повела меня прочь от киоска с рукоделием — мимо рыболовного аттракциона, кокосового тира и чайного шатра — на дальний конец лужайки, где обнаружилась огороженная деревянными рейками песчаная площадка. Бейн расчерчивал ее лопаткой на футовые квадраты.
— Это у нас «Поиски клада», мистер Генри, — объяснила миссис Меринг, вручая мне стопку картонных карточек. — Для нумерации ячеек. Шиллинги у вас найдутся, мистер Генри?
Я достал кошелек и высыпал наличность на ладонь.
Миссис Меринг выгребла все монеты.
— Три шиллинга на мелкие призы, — она вручила мне три серебряных кругляша, — а остальное сгодится на сдачу для киоска с шерстью.
Единственную золотую монету она мне тоже вернула.
— А это вам на бесценные сокровища барахольного прилавка.
Кто-то еще сомневался в ее родстве с миссис Шрапнелл?
— Сами выбирайте, в какие ячейки зарывать шиллинги и главный приз. Только смотрите, чтобы никто не увидел, — наставляла меня миссис Меринг. — Ни в коем случае не по углам и на не счастливые числа — тройку, семерку и тринадцать, их всегда выбирают в первую очередь, а если клад раскопают сразу, мы не заработаем денег на церковь. Номера до двенадцати тоже не стоит — дети имеют привычку выбирать ячейку со своим возрастом. И четырнадцать. Сегодня четырнадцатое июня, на дату всегда ставят. И смотрите, чтобы не копали по две ячейки за одну попытку. Бейн, где главный приз?
— Здесь, мэм. — Бейн протянул ей сверток в коричневой оберточной бумаге.
— Два пенса за ячейку и пять пенсов за три, — назначила цену миссис Меринг, разворачивая сверток. — А вот и наш главный приз!
Она выдала мне тарелку с изображением иффлийской мельницы и подписью «На добрую память о Темзе». Точь-в-точь как та, что мне втюхивали в Абингдоне.
— Бейн, где лопатка? — спросила миссис Меринг.
— Вот, мэм. — Он вручил мне лопатку и грабли. — Чтобы разравнивать, когда закопаете клад.
— Бейн, сколько времени? — не отставала миссис Меринг.
— Без пяти десять, мэм.
Хозяйка едва не рухнула в обморок.
— У нас ничего не готово!.. Бейн, ступайте объясните профессору Преддику насчет рыболовного аттракциона и принесите мой хрустальный шар. Мистер Генри, не мешкайте, зарывайте клад.