Хотя на «К» Верити клацнула вовремя, я уже понял, что каши мы не сварим. Такими темпами «О» нам больше не видать.
— «А»… — произнесла миссис Меринг.
Я с силой наступил на ногу мадам, но было поздно. Хрусть. С неприкрытой яростью. Как бы она и вправду палец там не сломала.
— К-А… — соединила буквы миссис Меринг.
— КошКА! — безапелляционно заключила мадам Иритоцкая. — Дух хочет передать нам весточку от кошки мисс Меринг. Я вещаю от имени Принцессы Арджуманд, — хрипло провыла она нечеловеческим голосом. — Она здесь, с нами, в ином мире…
— Принцесса? В ином мире? — изумилась Тосси. — Но этого не может быть! Она ведь…
— Не горюйте о ее безвременной кончине. Ей хорошо здесь.
Как раз в этот момент Принцессе Арджуманд вздумалось прыгнуть на стол — все отпрянули, Тосси взвизгнула.
— Ой, Принцесса! Конечно же, ты не ушла в мир иной. Мадам Иритоцкая, почему дух так сказал?
Я не стал дожидаться объяснений.
— Значит, это не КА. Начнем опять с «К», раз она все время повторяется. Что ты пытаешься поведать нам, дух? АБВГД… — затараторил я с пулеметной скоростью.
Верити клацнула в нужный момент.
— КО? — озвучила результат Тосси. — КО. С «ко» много слов начинается.
— Куда может звать нас леди Годива? — задал я наводящий вопрос.
— Ковентри, — догадалась миссис Меринг, и я готов был ее расцеловать. — Дух, ты зовешь нас в Ковентри?
Неистовое клацанье.
— А куда именно в Ковентри? — уточнил я, надавив на ногу мадам Иритоцкой, и галопом понесся по алфавиту.
Верити благоразумно решила не размениваться на «святого» и «церковь». Она клацнула на «М» и «И», а когда мы чудом добрались до «Х», я, не представляя, сколько еще смогу нейтрализовывать мадам, пошел ва-банк: «Михаил? Святой Михаил?» — и получил подтверждающий «клац».
— Ты зовешь нас в церковь Святого Михаила?
Ликующий «клац», и я убрал ногу.
— Церковь Святого Михаила! О, мадам Иритоцкая, выезжаем завтра же утром! — загорелась миссис Меринг.
— Тихо! — велела мадам Иритоцкая. — Я чувствую злонамеренное присутствие.
Я принялся лихорадочно шарить ногой под столом.
— Ты злой дух? — вопросила мадам.
Хрусть. Я надеялся, что Верити клацнет вдогонку, но услышал только судорожное шуршание. Видимо, она поторопилась на радостях поддернуть подвязку с коробочкой повыше.
— Тобой управляет скептик? — продолжала мадам. Хрусть. — Бейн, включайте свет. Кто-то здесь стучит вместо духа.
Сейчас меня засекут с торчащей из рукавов проволокой. Я попытался выдернуть руку, которую сжимала мадам (или граф), но хватка оказалась железной.
— Бейн, свет! — повторила мадам Иритоцкая властно, чиркая спичкой и зажигая свечу.
Из французских дверей повеяло ветром, свеча погасла. Тосси взвизгнула, и даже Теренс не удержался от сдавленного возгласа. Все обернулись на раздувающиеся парусом гардины. Послышался глухой стон, и в проеме показалось что-то светящееся.
— Боже правый! — выдохнул преподобный мистер Арбитидж.
— Явление… — пробормотала миссис Меринг.
Явление медленно проплыло в открытые французские двери, слегка кренясь влево и излучая зеленоватое призрачное сияние.
Железная хватка ослабла, я высвободил руку и засунул проволоку поглубже в рукава — до самых локтей. Верити рядом со мной, пошуршав юбками, втиснула коробочку в мой правый ботинок.
— Граф де Веккио, включите свет! — не унималась мадам Иритоцкая.
— Una fantasma! [45] — воскликнул граф, крестясь.
Верити выпрямилась и взяла меня за руку.
— О явление, ты дух леди Годивы?
— Граф де Веккио, я приказываю вам зажечь лампу! — распалялась мадам.
Добравшись до французских дверей, явление словно взлетело, и в темноте проступили очертания лица. Под плотной вуалью блеснули большие выразительные глаза. Приплюснутый нос. Брыли.
Рука Верити, сжимавшая мою, слегка дрогнула.
— О дух, — произнесла она бесстрастно, — ты зовешь нас в Ковентри?
Явление плавно скользнуло за порог, повернулось и растворилось в темноте, словно скрывшись под темным плащом. Двери захлопнулись.
— Дух повелевает нам ехать в Ковентри, — подтвердил я. — А духам перечить опасно.
— Вы видели? — полуобморочным голосом проговорил граф. — Кошмар, суйщий кошмар!
— Я узрел серафима во плоти, — благоговейно отозвался преподобный.
Вспыхнул свет. У мраморного столика с лампой стоял Бейн, спокойно подкручивая фитиль.
— Ах, мадам Иритоцкая! — провозгласила миссис Меринг, оседая без чувств на ковер. — Это было лицо моей дражайшей матушки!
Глава восемнадцатая
Во всех моих странствованиях… я еще не встречался с тем, что можно назвать пустяками.
Здоровый сон — Самозванец — Неожиданный отъезд — Еще самозванцы — Мадам Иритоцкой предсказывают будущее — Разгадка тайны перочистки — Епископский пенек как орудие убийства — Кража — Разгадка тайны рубинов — Разгадка тайны дневника — Затянувшийся отъезд — Поезд до Ковентри — Потрясение
У меня ушел битый час и бутылка бензола на то, чтобы под неусыпным взором Принцессы Арджуманд отмыть Сирила от бальменовской светящейся краски. Мы, видимо, здорово надышались, поскольку следующее, что я помню, — Бейн тряс меня за плечо со словами: «Простите, что беспокою, сэр, но уже седьмой час, а полковник Меринг просил разбудить его и профессора Преддика в семь».
— М-м-м, — промычал я, стряхивая сон.
Сирил зарылся поглубже в одеяло.
— Джимми Сламкин, сэр, — произнес Бейн, наливая горячую воду в умывальник.
— Что?
— Настоящее имя графа. Джимми Сламкин. Так значится в его паспорте.
Сламкин. Что ж, значит, и он отпадает в качестве кандидатуры на роль таинственного мистера К. Оно, вероятно, к лучшему, однако хотя бы один подозреваемый нам нужен. У пресловутого лорда Питера и месье Пуаро, напротив, от подозреваемых отбоя не было. Ни представляю себе детектива совсем без подозреваемых.
Я спустил ноги с кровати.
— Точно Сламкин? Не Кламкин, например?
— Сламкин, сэр. А что?
— Мадам Иритоцкая предсказала мисс Меринг замужество с кем-то на «К», — объяснил я, слегка подтасовав факты.
Бейн продолжил раскладывать бритвенные принадлежности.
— В самом деле? Возможно, опять кто-то что-то недослышал и имелось в виду «Г»? Граф?
— Нет, — покачал я головой. — Совершенно точно «К» и совершенно точно «мистер К», так что это не титул. Вы, часом, не припомните в здешней округе подходящих женихов с фамилиями на «К»?
— Женихов? Нет, сэр.
Меня побрили, одели, и я попытался растолкать Сирила.
— На этот раз я тебя не понесу.
— Там сегодня довольно прохладно и пасмурно, — заметил Бейн, портя мне все уговоры. — Вам лучше надеть пальто.
— Пасмурно? — пропыхтел я, подпихивая Сирила к краю кровати.
— Да, сэр, — подтвердил Бейн. — Похоже, собирается дождь.
Бейн не преувеличил. Судя по набрякшим тучам, полить могло в любую минуту, а холод стоял такой, словно я вдруг переместился в середину декабря. Сирил, едва высунув нос наружу, рванул со всех ног обратно, и только на лестнице я отловил его и стащил вниз.
— На конюшне теплее, — уговаривал я.
Наглая ложь. Там было промозгло и темно. Конюх, видимо, тоже проспал. Нашарив спички и лампу, я зажег фитиль.
— Привет, — раздался голос Верити. Она сидела на тюке с сеном, болтая ногами. — Где ты был?
— Что ты здесь делаешь?
— Мадам Иритоцкая с графом уехали в четыре. Подкупили конюха, чтобы отвез их на станцию.
Сирил, притворявшийся, будто без посторонней помощи не одолеет и лестничную ступеньку, одним махом взлетел на тюки — к Верити на колени.
— И тебе привет, Сирил! Нед, я подумала, вдруг ты правильно предполагал, что мистер К — это граф, поэтому я на всякий случай проследила за нашим гостем. Хотела убедиться, что с ним не убегает Тосси.
— Он не мистер К, — опроверг я устаревшую версию. — Он Джимми Сламкин.
— Знаю, — почесывая Сирила за ухом, кивнула Верити. — Он же Том Хиггинс, граф де Фано и Боб Вексфорд по прозвищу Хорек. Я перебросилась после их отъезда и посмотрела в архивах Скотленд-Ярда. И еще я догадываюсь, зачем они приезжали.
— Прощупать почву?
— Возможно. — Сирил с блаженным вздохом перевернулся на бок, и Верити принялась чесать ему брюхо. — Позавчера мадам Иритоцкая проводила специальный сеанс для Общества психических исследований, чтобы они удостоверились в подлинности ее дара. Ее связали по рукам и ногам и заперли в собственном шкафчике, после чего явился дух Клеопатры. Он играл на бубне, приплясывал вокруг стола, дотрагивался до участников сеанса и предрекал им дальнюю дорогу. — Верити посмотрела на меня с лукавой улыбкой. — К несчастью, на одного из представителей Общества чары Клеопатры подействовали так сильно, что вопреки предостережениям мадам Иритоцкой он схватил царицу за руку и потянул к себе на колени.
— И что потом?
— Дух вцепился ему в волосы и начал кусаться, тот завопил от боли. Тогда другой участник включил свет, отпер шкафчик…
— В котором, как ни странно, оказалось пусто.
— И сорвал с Клеопатры вуаль, под которой обнаружилась мадам Иритоцкая. Три дня спустя они с подельником сбежали во Францию, где ее разоблачил Рише, даром что верил абсолютно во все и вся. Потом она отправилась в Калькутту и там научилась у индийского факира новым фокусам, в 1922 году перебралась в Америку — где ее вывел на чистую воду Гудини, — а оттуда обратно в Оксфорд, где Артур Конан Дойль назвал ее «величайшим медиумом на свете» и заключил, что «в подлинности ее дара не может быть ни малейших сомнений».
Верити с обожанием посмотрела на Сирила.
— Когда надежно сосватаем Тосси за мистера К, — пообещала она, почесывая его за ухом, — я, пожалуй, заберу тебя с собой. Шучу, — успокоила она меня, лукаво блеснув глазами. — Я завязала с диссонансами. Но бульдога завела бы с радостью.