Обратная дорога отчаянно напоминала отступление Наполеона после Ватерлоо: паника, спешка, неразбериха, а потом бездействие и отчаяние. Впопыхах чуть не потеряли Джейн по пути на вокзал, миссис Меринг была на грани обморока, вблизи станции небеса разверзлись снова, и Теренс чуть не выколол Тосси глаз, раскрывая зонт.
Бейн удерживал поезд практически силой.
— Быстрее, — поторопил я миссис Меринг, помогая ей выбраться из экипажа. — Поезд сейчас отправится.
— Нет-нет, без нас отправляться нельзя, — на полном серьезе заявила миссис Меринг. — Мое предчувствие…
— Тогда нужно спешить.
Верити подхватила миссис Меринг под вторую руку, и вместе мы почти бегом проволокли ее к вагону первого класса.
Препиравшийся с Бейном станционный служащий смягчился при виде Тосси, путающейся в юбках и зонтике с оборочками, и подсадил ее в вагон, церемонно приподняв фуражку.
— Знаю-знаю, — бормотнул я. — Выяснить фамилию.
Искать носильщика было некогда. Мы с Теренсом, презрев сословные предрассудки, сграбастали корзины, ранец, свертки, пледы и Джейн и закинули все скопом в вагон второго класса.
Я сбегал расплатиться с извозчиком, который, получив деньги, погнал так, словно за ним неслись пруссаки Блюхера. Когда я влетел на перрон, поезд уже трогался, тяжелые колеса с каждым разом проворачивались все быстрее. Станционный служащий отошел от края платформы, заложив руки за спину.
— Как ваша фамилия? — выдохнул я, подбегая.
Ответ заглушила трель паровозного свистка. Поезд набирал ход.
— Что? — прокричал я. Снова раздался свисток.
— Простите? — крикнул в ответ служащий.
— Фамилия!
— Нед! — поторопил меня Теренс из тамбура первого класса. — Забирайтесь же!
— Иду! Как ваша фамилия? — Я прыгнул в вагон.
И промахнулся. Однако правая рука успела уцепиться за медный поручень, на котором я и болтался пару секунд, пока Теренс не ухватил меня за левую руку и не затащил на подножку. Прижавшись к поручню, я выглянул наружу. Служащий спешил скрыться в здании вокзала, втянув голову в поднятый воротник.
— Фамилия! — крикнул я в шум дождя, но служащий уже исчез за вокзальной дверью.
— Что это с вами? Вознамерились повторить судьбу Анны Карениной? — обеспокоился Теренс.
— Ни в коем случае. Где наше купе?
— Третье с конца, — ответил Теренс и направился туда, где у окна, провожая взглядом стремительно удаляющийся перрон, стояла Верити.
Дождь поливал опустевшую платформу.
— «Судьба — как и у всех, другой судьбы не жди, — продекламировал Теренс. — Ведь в каждой жизни моросят дожди, и дни бывают мрачны и унылы»[48].
Он открыл дверь купе. Миссис Меринг полулежала в подушках, дыша в обшитый кружевами платок.
— Ты уверена, что пятнадцатого именно у Тосси случилось знаменательное событие, а не у ее матери? — шепнул я Верити.
— Мистер Генри, Верити, садитесь сюда, — позвала миссис Меринг, взмахнув платком. В нос шибануло пармской фиалкой. — И закройте дверь, сквозит.
Мы вошли. Закрыли дверь. Сели.
— «И вот в обратный путь мы радостно пустились», — ободряюще улыбнулся всем Теренс.
Никто не улыбнулся в ответ. Миссис Меринг всхлипнула в платок. Верити посмотрела встревоженно, а Тосси, нахохлившаяся в углу, чуть не испепелила его взглядом.
Если она и пережила что-то судьбоносное, на ней это пока не отразилось. Она выглядела усталой, хмурой и промокшей. Оборочки поникли и не трепетали, а золотистые локоны пушились от влажности.
— Могли хотя бы на чай остаться, маменька, — подосадовала она. — Ручаюсь, священник собирался нас пригласить. Это ведь не единственный поезд. Уехали бы в пять тридцать шесть, угостившись чаем без всякой спешки.
— Когда возникает страшное предчувствие, — заявила миссис Меринг, приходя в себя, — уже не до чая. — Она взмахнула платком, и меня снова окатило удушливой фиалковой волной. — А ведь я уговаривала Мейсела поехать с нами!
— Ваше предчувствие касалось полковника Меринга? — уточнила Верити. — Он в опасности?
— Нет. — У миссис Меринг появилось прежнее отсутствующее выражение, с которым нащупывают обломок зуба. — Там… Там была… вода. Что, если он упал в пруд и утонул?! Сегодня как раз должны привезти эту злополучную рыбку.
Миссис Меринг откинулась на подушки, шумно дыша в платок.
— Папенька умеет плавать, — успокоила Тосси.
— Он мог удариться головой о каменный бортик, — гнула свое миссис Меринг. — Что-то случилось. Что-то ужасное, я чувствую!
И не она одна. Я украдкой покосился на Верити. На лице ее было написано глухое отчаяние. Нужно с ней поговорить.
— Принести вам что-нибудь, миссис Меринг? — предложил я. Как бы выманить Верити из купе? Может, передать записку с проводником? Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения. — Здесь довольно зябко, не хотите ли дорожный плед?
— Холодно, — согласилась она. — Верити, пусть Джейн принесет мне шотландскую шаль. Тосси, тебе тоже?
— Что? — Тосси безучастно смотрела в окно.
— Шаль. Тебе нужна?
— Нет! — огрызнулась Тосси.
— Глупости. Здесь сквозняк. Захвати шаль и для Тосси, — велела миссис Меринг Верити.
— Да, тетя Мальвиния.
Верити вышла.
— Действительно, сквозит, — заметил я. — Хотите, я попрошу у проводника печку? Или нагретый кирпич под ноги?
— Нет. Тосси, почему, скажи на милость, ты отказываешься от шали?
— Жду чая, — буркнула в окно Тосси. — Я и вправду эстетически неразвитая?
— Какой вздор! — возмутилась миссис Меринг. — Ты знаешь французский. Куда вы, мистер Генри?
Я отпустил дверную ручку.
— Думал подышать воздухом на обзорной площадке. — Я продемонстрировал трубку в доказательство.
— Ну что за безрассудство? Там дождь льет.
Я сел обратно, посрамленный. Верити вот-вот вернется, и мы упустим свой шанс. Как упустили его в Ковентри.
— Мистер Сент-Трейвис, велите Бейну принести чаю, — продолжила миссис Меринг.
— Я сбегаю! — Вскочив, я вылетел из купе, пока меня не остановили.
Верити должна уже возвращаться с шалью, если удастся перехватить ее в вагоне второго класса, можно…
Из предпоследнего купе высунулась рука и, сцапав меня за пиджак, втянула внутрь.
— Ты где пропадаешь? — спросила Верити.
— От миссис Меринг так просто не отвяжешься, — оправдался я и, проверив, не идет ли кто по коридору, закрыл дверь.
Верити опустила шторы.
— Главный вопрос — что теперь делать. Я-то полагала, достаточно будет залучить Тосси в Ковентри. Она увидит епископский пенек, встретит мистера Кандидатуру-в-мужья, ее жизнь изменится, и диссонанс рассосется.
— Но, может, так все и вышло. Может, ее жизнь уже изменилась, просто мы не знаем. Сколько нам мужчин сегодня попалось — и на пересадке в Рединге, и проводник, и священник. И тот, похожий на Криппена. Даже Сирила нельзя сбрасывать со счетов, поскольку Теренс изучает древние языки, а по-гречески Сирил читается как Кирилл.
— Отпадает, — без улыбки возразила Верити. — По милости Тосси поездку в Ковентри он пропустил.
— Я лично ставлю на священника, — заявил я, садясь напротив. — Слегка лупоглазый и занудный, на мой вкус, но у Тосси со вкусом, уже доказано, «катастрофа», а как этот пастор пожирал ее взглядом, мы оба видели. Готов биться об заклад, завтра он под каким-нибудь предлогом явится в Мачингс-Энд — например, ударится в спиритизм или попросит совета насчет кокосового тира — и хоп, они влюбились, Тосси бросает Теренса, словно горячую картофелину, и не успеем мы оглянуться, как в газетах уже объявляют о помолвке мисс Тосси Меринг и преподобного…
— Бредни, — заключила Верити.
— Ну почему же, вполне вероятный расклад, — не сдавался я. — Ты ведь слышала, как они умилялись памятнику Альб…
— Бредни. Фамилия у него такая, — разъяснила Верити. — Преподобный мистер Бредни.
— Точно?
— Миссис Меринг поделилась, когда мы садились в коляску, — подтвердила она с мрачным кивком. — «Славный молодой человек, этот преподобный Бредни, но несколько недалекий. Абсолютно не понимает устройства загробной жизни».
— Ты хорошо расслышала? Именно Бредни, а не какой-нибудь…
— Кредни? — Верити покачала головой. — Нет, сказано было четко. Так что священник не мистер К.
— Ладно, тогда у нас остаются еще те из Рединга. Или мачингс-эндский священник.
— Он ведь Арбитидж.
— С его слов. Но вдруг это псевдоним?
— Псевдоним? Он же священник.
— Вот именно — прикрывает вымышленным именем непростительные для церкви грехи молодости. Не зря он постоянно отирается в Мачингс-Энде — явно положил глаз на Тосси. Кстати, почему к ней священники так липнут?
— Мечтают о жене, которая будет помогать с воскресной школой и церковными ярмарками.
— Барахолки, — пробормотал я. — Так и знал. А еще преподобный Арбитидж интересуется спиритизмом. И охотно уродует старинные церкви. Он…
— Он не мистер К. Я его нашла в архивах. Он женился на Камелии Каттисборн.
— На Камелии Каттисборн?
Верити кивнула.
— В 1897 году. Стал викарием церкви Святого Альбана в Норидже.
— А станционный служащий? Я так и не разобрал его фамилию. Он…
— Тосси на него даже не взглянула. Она вообще за весь день никем не заинтересовалась. — Верити устало откинулась на спинку дивана. — Пора признать очевидное, Нед: судьбоносного события не произошло.
— Но ведь в дневнике не сказано, что судьбоносное событие случилось в самом Ковентри, — попытался я приободрить Верити, не в силах видеть ее такой подавленной. — Только «Я никогда не забуду тот день, когда мы ездили в Ковентри». Может, оно ждет нас на обратном пути. Вот миссис Меринг предчувствует что-то ужасное. — Я улыбнулся. — Предположим, поезд сойдет с рельсов, и мистер К вытащит Тосси из-под обломков.
— Поезд сойдет с рельсов… — с надеждой проговорила Верити, вставая и подбирая шаль. — Нам лучше вернуться, пока миссис Меринг не послала кого-нибудь на поиски.