— Что-нибудь обязательно произойдет, вот увидишь. У нас остается дневник. И «смежное» задание Финча. И до Мачингс-Энда еще полдюжины станций и пересадка. Может, Тосси налетит на мистера К на редингском перроне. Или уже налетела: например, маменька отправила ее за тобой, и тут поезд качнулся на повороте, и она упала прямо в объятия суженого. Вся такая утонченная, аристократичная и невыносимая, а он оказался автором епископского пенька, и сейчас они увлеченно обсуждают в купе викторианское искусство.
Нет. Тосси по-прежнему кисла в углу, угрюмо глядя в окно.
— А вот и вы, — встрепенулась миссис Меринг. — Куда вы пропали? Я насквозь промерзла.
Верити поспешно укутала ее плечи шалью.
— Вы передали Бейну насчет чая? — спросила меня миссис Меринг.
— Как раз иду. Встретил по дороге мисс Браун и вернулся проводить ее до купе.
Я выскользнул обратно в коридор. Сейчас придется отрывать Бейна от «Промышленного переворота» Тойнби или дарвиновского «Происхождения человека». Но раскрытая книга лежала на сиденье, а дворецкий невидящим взглядом смотрел в залитое дождем окно. Судя по мрачному тону, которым он со мной заговорил, эскапада в соборе и ее возможные последствия не давали ему покоя.
— Мистер Генри, можно задать вам вопрос о Штатах? Вы ведь там были. Правду говорят, что Америка — страна безграничных возможностей?
Да уж, пробелы по девятнадцатому веку надо восполнять. Кроме Гражданской войны и нескольких золотых лихорадок ничего на ум не шло.
— Безграничных или нет, свое мнение там каждый волен выражать свободно. И выражает. Особенно в западных штатах. Миссис Меринг желает чаю, — передал я распоряжение.
После этого я удалился на открытую площадку и встал там, делая вид, что курю трубку, а сам смотрел на дождь. Он снова превратился в мелкую морось. Тяжелые тучи нависали над раскисшими дорогами, мимо которых грохотал поезд. Отступление из Ватерлоо.
Верити права. Нужно признать очевидное. Мистер К не появится ни в Рединге, ни где бы то ни было. Мы пытались залатать прореху в континууме, скрепляя оборванные нити, заманивая Тосси к назначенному месту в назначенный день.
Но в хаотической системе не бывает отдельной прорехи. Каждое событие связано с массой других. Когда Верити кинулась спасать Принцессу, когда я спустился с насыпи к вокзалу, мы затронули десятки, тысячи других составляющих континуума. В том числе и местоположение мистера К 15 июня 1888 года. Мы оборвали все нити разом, и холст на пространственно-временном станке начал распускаться.
— Порвалась ткань с игрой огня, разбилось зеркало, звеня, — процитировал я вслух. — «Беда, проклятье ждет меня!» — воскликнула Шалот.
— Как вы сказали? — раздался из открывающейся двери мужской голос. На платформу вышел здоровяк с густейшими усами и пенковой трубкой, которую он ожесточенно набивал. — Проклятье, говорите?
— Это Теннисон.
— Стишата… — презрительно буркнул он. — Дребедень, как по мне. Картины, скульптуры, музыка — что от них проку в настоящей жизни?
— Согласен, — кивнул я, протягивая руку. — Нед Генри. Будем знакомы.
— Артур Т. Митфорд, — отрекомендовался он, сминая мне пальцы.
Что ж, попытка не пытка.
— Не верю я в проклятия, — заявил он, смачно посасывая мундштук. — В судьбу, в предназначение. Ерунда все это. Человек сам хозяин своей судьбы.
— Хотелось бы надеяться.
— Чистая правда. Возьмите хоть Веллингтона.
Я выколотил трубку на рельсы и двинулся обратно в купе. Веллингтон. Жанна д’Арк. Джон Пол Джонс [49]. Они сумели переломить судьбу, когда казалось, всё против них.
Да и континуум голыми руками не возьмешь. Сдвиги, страховочные механизмы, избыточность. В одном месте убыло, в другом прибыло. Если так, то прав могу оказаться я, а не Верити, и мистер К еще попадется нам в Рединге. Вдруг он уже в нашем купе в эту самую секунду — компостирует билеты или торгует сладостями вразнос…
Держи карман шире. В купе нашелся только Бейн — раздавал фарфоровые чашки и разливал чай, который несколько некстати оказал на миссис Меринг тонизирующее действие. Она села прямо, расправила шаль из шотландки и принялась отравлять всем жизнь.
— Тосси, выпрями спину и пей. Это ведь ты хотела чаю. Бейн, что же вы не принесли лимон?
— Я схожу на вокзал, узнаю, может быть, там продаются, мэм.
Бейн удалился.
— Почему мы так долго стоим? — не унималась миссис Меринг. — Надо было ехать экспрессом. Верити, эта шаль совсем не греет. Попросила бы у Джейн кашемировую.
Поезд тронулся, и через несколько минут вернулся Бейн — такое впечатление, что догонял бегом.
— Боюсь, мэм, лимонов не было, — сообщил он, доставая из кармана молочную бутылку. — Не угодно ли молока?
— От бог весть какой коровы? Благодарю покорно. И чай едва теплый.
Достав спиртовку, Бейн принялся кипятить воду, а миссис Меринг начала подыскивать следующую жертву.
— Мистер Сент-Трейвис, — обратилась она к Теренсу, попытавшемуся укрыться за томиком стихов, — здесь слишком темно для чтения. Вы испортите глаза.
Теренс закрыл книгу и убрал в карман, только сейчас (судя по выражению лица) начиная осознавать, как он влип. Бейн зажег лампы и долил кипятка в чашки.
— Ну что за уныние? — упрекнула миссис Меринг. — Мистер Генри, расскажите нам о Штатах. Миссис Каттисборн говорит, вы были на Диком Западе и сражались с краснокожими?
— Немного.
Сейчас она спросит про скальпирование. Но нет, миссис Меринг интересовало другое.
— А не довелось вам посетить сеанс баронессы Эвсапии в Сан-Франциско?
— Увы, нет.
— Как же так! — Миссис Меринг пожалела, что я даром потратил время. — Она славится своими аппортами.
— Аппортами? — переспросил Теренс.
— Перемещением предметов в пространстве, — пояснила миссис Меринг.
Вот оно, догадался я. Вот что случилось с епископским пеньком. Его аппортировали на сеанс в Сан-Франциско.
— …цветы и фотографии, — продолжала миссис Меринг. — А однажды аппортировала воробьиное гнездо из самого Китая. С воробьем!
— А как определили, что воробей китайский? — засомневался Теренс. — Вряд ли он чирикал по-китайски? Почему бы ему не оказаться калифорнийским?
— Правда ли, что слуги в Америке не знают свое место? — Тосси в упор посмотрела на Бейна. — И хозяева позволяют им высказываться об искусстве и образовании когда заблагорассудится, как равным?
Похоже, Вселенная собралась рушиться прямо здесь, не медля ни секунды.
— Я… э-э… — замялся я.
— Миссис Меринг, а вы видели духа, когда испытали предчувствие? — Верити попыталась срочно сменить тему.
— Нет, там… — Снова обращенный внутрь себя взгляд. — Бейн, сколько остановок еще намерен сделать этот кошмарный поезд?
— Восемь, мэм.
— Мы превратимся в ледышки, пока доберемся. Велите проводнику принести печку. И сходите за пледом.
И так без конца. Бейн добыл ей плед, нагретый кирпич под ноги и порошок от головной боли, который, по справедливости, полагался нам.
— Очень надеюсь, что вы не думаете после женитьбы держать собак, — высказала миссис Меринг Теренсу и заставила погасить свет, который резал ей глаза. На следующей станции она послала Бейна за газетой. — Мое предчувствие предрекало что-то ужасное. Может, произошло ограбление. Или пожар.
— Вы ведь, кажется, говорили про воду? — возразила Тосси.
— Пожар тушат водой, — с достоинством отчеканила миссис Меринг.
В купе вернулся Бейн, похоже, снова вскочивший в поезд на ходу.
— Ваша газета, мэм.
— Фи, «Оксфорд кроникл», — оттолкнула его руку миссис Меринг. — Мне нужна «Таймс».
— У газетчика не было «Таймс», — объяснил Бейн. — Попробую узнать, нет ли свежего номера в курительном вагоне.
Миссис Меринг откинулась на спинку сиденья. Теренс подобрал отвергнутую «Оксфорд кроникл» и погрузился в чтение. Тосси снова уставилась безучастным взглядом в окно.
— Как здесь душно, — пожаловалась миссис Меринг. — Верити, принеси мне веер.
— Да, тетя Мальвиния! — Верити с благодарным видом выскочила за дверь.
— Что за манера перегревать вагоны? — обмахиваясь платком, проворчала миссис Меринг. — Форменное безобразие, возить нас в таких нецивилизованных условиях. — Она скользнула глазами по развернутой перед Теренсом газете. — Не возьму в толк…
Миссис Меринг оцепенела, не отрывая остановившегося взгляда от газетного листа.
Тосси повернулась.
— Что такое, маменька?
Миссис Меринг на подкашивающихся ногах попятилась к двери.
— Вечером на сеансе… — проговорила она и рухнула навзничь.
— Маменька! — Тосси вскочила.
Теренс выглянул из-за газеты и тут же отбросил ее в сторону шуршащим комком. Миссис Меринг, к счастью, повалилась не в коридор, а на плюшевое сиденье, широко раскинув руки. Мы с Теренсом сгребли ее и совместными усилиями водрузили на диван. Тосси суетилась рядом.
— Ах, маменька! — склоняясь над бездыханным телом и зачем-то сдергивая с него шляпу, причитала она. — Очнитесь! — Тосси принялась хлопать миссис Меринг по щекам. — Маменька, очнитесь же! — Безуспешно. — Маменька, скажите что-нибудь!
Теренс подобрал брошенную газету и начал обмахивать пострадавшую. Миссис Меринг не откликалась.
— Пожалуй, надо звать Бейна, — посоветовал я Теренсу.
— Да, Бейна, — встрепенулась Тосси. — Он что-нибудь придумает.
— Точно.
Теренс отдал Тосси газету и выскочил в коридор.
— Маменька! — Тосси приняла у Теренса эстафету по обмахиванию. — Ответьте мне!
Миссис Меринг затрепетала ресницами.
— Где я? — произнесла она слабым голосом.
— Между Верхним Элмскоттом и Оулдемским разъездом, — ответила Тосси.
— В поезде из Ковентри, — перевел я. — Как вы?
— Ах, маменька, вы так нас перепугали! — воскликнула Тосси. — Что случилось?
— Случилось? — Миссис Меринг с усилием села и коснулась простоволосой головы. — Где моя шляпа?
— Вот, маменька. — Тосси сунула мне газету и подобрала шляпу. — Вы потеряли сознание. Еще одно предчувствие?