— Придется ему привыкать к конюшне, — уныло протянул Теренс. — Тосси не потерпит животных в доме.
— Животных? Это ведь Сирил! И потом, как же Принцесса Арджуманд? Она и вовсе на подушках спит.
— Наверное, она проснулась поутру, беззаботная, словно жаворонок, не ведая, что вершится предначертанное.
— Кто? — не понял я. — Принцесса Арджуманд?
— Я и сам не подозревал, даже когда мы подъезжали к станции. Профессор Преддик рассуждал об Александре Македонском и битве при Иссе, о каком-то переломном моменте, который решает все, а я даже не догадывался…
— Вы доставили профессора в Оксфорд? — спохватился я. — Он не сошел с поезда и не отправился исследовать галечное мелководье?
— Нет. Я передал его любящим родным с рук на руки. Любящим родным… — простонал Теренс. — И как раз вовремя. Профессор Оверфорс уже приготовился зачитывать надгробную речь.
— И что он сказал?
— Рухнул в обморок. А когда очнулся, упал профессору Преддику в ноги, лепеча, что никогда не простил бы себе, если бы тот утонул; что одумался и понял ошибочность своих взглядов и что профессор Преддик был прав: один-единственный безрассудный поступок может изменить ход событий, и поэтому он сейчас же пойдет домой и запретит Дарвину прыгать с деревьев. А вчера окончательно отказался от притязаний на хавилендовскую кафедру и снял свою кандидатуру в пользу профессора Преддика.
— Вчера? — переспросил я. — Когда же вы отвозили профессора в Оксфорд? Позавчера?
— Вчера? — рассеянно пробормотал Теренс. — Или вечность назад? Или мгновение? «Все изменимся вдруг, во мгновение ока»[62]. Вот ткешь ты себе на уединенном острове, а потом разом, в одночасье… Я раньше совсем не понимал поэзию, представляете? Думал, это все иносказание, фигуры речи.
— Что?
— Поэзия. Умереть ради любви. Треснувшие зеркала. А на самом деле так и есть. Целиком, от края до края. — Он горестно покачал головой. — Мне всегда странно было, почему она не может просто сесть на весла, приплыть в Камелот и признаться Ланселоту в любви. — Тоскливый взгляд уткнулся в реку. — Теперь все ясно как день. Он ведь уже был обручен с Гиневрой.
Ну, не совсем обручен, поскольку Гиневра была замужем за королем Артуром, и потом у них хватало куда более серьезных проблем…
— Сирил страдает на цепи, — напомнил я.
— Мы все в цепях. Скованные по рукам и ногам, мы бьемся в несокрушимых кандалах судьбы. Судьба! — выпалил он с досадой. — Коварная судьба, что опоздала соединить наши с ней пути. Я-то представлял ее идейным синим чулком в велосипедных шароварах. А он еще говорил, она мне понравится. Понравится!
— Мод… — До меня начало доходить. — Вы познакомились с Мод, племянницей профессора!
— Она стояла на перроне в Оксфорде. «И я любил? Не отрекайся, взор! Я красоты не видел до сих пор!»[63]
— На перроне… — повторил я с интересом. — Вы встретились на Оксфордском вокзале? Но это же чудесно!
— Чудесно? — глухо отозвался Теренс. — «Поздно полюбил я тебя, о красота изначальная, всегда новая, поздно полюбил я тебя!»[64] Я помолвлен с мисс Меринг.
— Так ведь помолвку можно разорвать? Неужели мисс Меринг захочет стать вашей женой, зная, что вы любите мисс Преддик?
— Я не волен никого любить. Я отдал сердце мисс Меринг вместе с рукой, а предательское сердце, связанное обещанием, — зачем оно мисс Преддик? О, ну почему я не встретил ее тогда, в Оксфорде? Все повернулось бы иначе…
— Мистер Генри, сорр. — К нам подбежала Джейн в съехавшем набок чепце, из-под которого выбивались рыжие пряди. — Вы не видели полковника Меринга?
Нет, только не это. Миссис Меринг поймала Верити по дороге в комнату.
— Что случилось?
— Сперва надобно найти полковника, — выдохнула она, не отвечая на вопрос. — Он велел отдать ему за завтраком, но его нет, а почта-то уже здесь.
— Полковник шел к пруду, я видел. Отдать что? Что за суматоха?
— Ох, сорр, ступайте-ка вы, джентльмены, лучше в дом, — пролепетала Джейн со страхом. — Они в гостиной.
— Кто? И Верити там? Что стряслось?
Но Джейн уже бежала к пруду, только юбки колыхались.
— Теренс, — спросил я с тревогой, — какой сегодня день?
— А какая разница? — безнадежно махнул он рукой. — «Бесчисленные „завтра“, „завтра“, „завтра“ крадутся мелким шагом, день за днем безумцам освещая путь к пыльной смерти»[65]. Безумцам, вот именно.
— Это важно, — настаивал я, рывком поднимая его на ноги. — Ну же, друг мой, дату!
— Восемнадцатое июня. Понедельник.
С ума сойти, мы пропустили три дня!
Я поспешил к дому, Сирил увязался за мной.
— «„Беда, проклятье ждет меня!“ — воскликнула Шалот», — процитировал Теренс.
Миссис Меринг было слышно еще на подходе.
— Твое поведение непростительно, Верити. Я не ожидала от дочери своей кузины такой черствости и легкомыслия.
Она знает про трехдневное отсутствие, а бедная Верити еще нет. Я рванулся по коридору в гостиную, Сирил припустил следом. Нужно подсказать ей, пока она не сболтнула лишнего.
— Все заботы легли на меня одну, — продолжала миссис Меринг. — Я совершенно без сил. Три дня и три ночи у больничной постели, ни сна ни отдыха.
Я замер, ухватившись за дверную ручку. Три дня и три ночи у постели? Тогда, возможно, она все-таки не в курсе про нас, а Верити распекает только за то, что не помогала. Но кто же болел? Тосси? Недаром она была такая бледная и вялая после Ковентри.
Я прижался ухом к двери, надеясь, что на этот раз подслушиваемые будут информативнее обычного.
— Что тебе стоило хоть ненадолго вызваться меня подменить, — выговаривала миссис Меринг.
— Мне так жаль, тетушка, — сокрушалась Верити. — Я подумала, вы побоитесь, как бы и мы не слегли, заразившись.
Ну неужели так сложно позаботиться о подслушивающем и хотя бы намекнуть, о ком и о чем идет речь? Больной. Заражение. Дайте конкретики!
— И еще мне казалось, он не подпустит к себе никого, кроме вас и Тосси, — аргументировала Верити.
Он? Неужели мистер К все же изволил явиться, но тут же пал жертвой какого-то недуга? И влюбился в заботливую сиделку Тосси?
— Я и в мыслях не держала взваливать на нее уход за кем бы то ни было, — заявила миссис Меринг. — Она такая нежная.
Главная дверь отворилась, впуская Теренса. Придется идти без рекогносцировки. Я посмотрел на Сирила. Миссис Меринг, конечно, потребует объяснений, что «животное» делает в доме. Ничего, зато сменят тему.
— Тоселин слишком хрупкая, — повторила миссис Меринг. — К тому же вид смертельно больного отца мог окончательно расстроить ее нервы.
Смертельно больного отца. Значит, это полковник три дня и три ночи… Но тогда что же он разгуливает вокруг пруда?
Я открыл дверь.
— Я ожидала от тебя большего участия к собственному дядюшке, Верити, — не унималась миссис Меринг. — И я ужасно разочарована…
— Доброе утро, — поздоровался я.
Верити посмотрела на меня с благодарностью.
— Как самочувствие полковника Меринга? Полагаю, ему уже лучше? Видел его в саду буквально минуту назад.
— В саду? — Миссис Меринг схватилась за сердце. — Ему ведь велено было не вставать! Он себя в гроб загонит. Мистер Сент-Трейвис, — налетела она на Теренса, который как раз вошел и застыл у порога, словно побитая собака. — Это правда? Мой супруг действительно у пруда? Немедленно приведите его обратно!
Теренс покорно поплелся исполнять распоряжение.
— Где Тосси? — страдальчески закатила глаза миссис Меринг. — Почему она еще не спустилась? Верити, пусть Джейн ее позовет.
Появился Теренс с полковником, а за ними — Джейн.
— Мейсел! — вскричала миссис Меринг. — Что это ты выдумал выходить? Только-только при смерти был.
— Наведался к пруду, — ответил полковник сквозь кашель. — Японских демекинов на произвол судьбы, когда вокруг рыщет кошка, — непорядок. А тут балаболка эта — вечно забываю, как зовут, — горничная…
— Колин, — машинально подсказала Верити.
— Джейн! — грозно сдвинула брови миссис Меринг.
— Срочно, говорит, в дом, — продолжал полковник. — Переполошила… Что стряслось?
Он повернулся к Джейн, которая, сглотнув, прерывисто всхлипнула и протянула ему письмо на серебряном подносе.
— Хр-р-рм, это что?
— Почта, сорр.
— Почему не Бейн принес? — забирая письмо, нахмурилась миссис Меринг. — Это, без сомнения, от мадам Иритоцкой, с объяснениями, что заставило ее так спешно уехать. Позови мистера Бейна, — велела она Джейн, надрывая конверт. — И пусть Тосси спустится. Ей тоже интересно будет послушать.
— Да, мэм.
Джейн умчалась.
— Очень надеюсь, что она указала свой адрес. — Миссис Меринг развернула несколько убористо исписанных листов. — Тогда я напишу ей и расскажу о нашей встрече с духами в Ковентри. Нет, это не от мадам Иритоцкой… — протянула она озадаченно.
Умолкнув, она стала читать про себя.
— От кого же, дорогая? — не выдержал полковник.
— Ах… — выдохнула миссис Меринг и рухнула в обморок.
На этот раз обморок был самый настоящий. Она повалилась прямо на комод, перевернула кадку с пальмой, разбила стеклянный колпак, закрывающий композицию из перьев, и приземлилась головой на бархатную скамеечку для ног. Вокруг рассыпались листки письма.
Мы с Теренсом кинулись к ней.
— Бейн! — гаркнул полковник, дергая за сонетку. — Бейн!
Верити сунула подушку под голову миссис Меринг и принялась обмахивать ее сложенными листками.
— Бейн! — рычал полковник.
В дверях возникла перепуганная Джейн.
— Немедленно позови Бейна!
— Не могу, сорр, — комкая передник, пролепетала горничная.
— Почему?
Джейн попятилась.
— Его нет, сорр.
— Как так нет? Куда девался?
Джейн скрутила передник в тугой узел.
— Письмо… — выдавила она.