Мисс Мак-Картри поняла, что настал момент попытать свое счастье. Мысленно призвав на помощь духов всех доблестных хайландских рыцарей, она отступила на шаг, обеими руками схватилась за ручку огромной сковородки и, стараясь совладать с голосом, предупредила:
— А теперь самое трудное!..
Заинтригованный Джимми нагнулся, старательно постигая неведомый ему шотландский способ изготовления яичницы. И туг Имоджин одним стремительным движением швырнула содержимое раскаленной сковородки прямо в лицо своему стражу. Тот взвыл от боли, выпустил нож и схватился руками за облепленное яичницей лицо. Имоджин же, не теряя ни секунды, собрала в кулак все силы, подняла высоко над головой сковороду и — по-мясницки ухнув — со всей мочи обрушила ее на голову Джимми. Раненый, не издав ни единого звука, рухнул как подкошенный и уткнулся носом в пол.
Начисто одуревшая от случившегося, шотландка тупо смотрела на распростертое у ее ног тело. Слегка придя в себя, она торопливо обыскала парня, которого уже считала покойником, в слабой надежде найти злополучный конверт, однако не теша себя при этом чрезмерно радужными иллюзиями. Но у бедолаги Джимми вообще не оказалось никаких бумаг. Едва разогнувшись, Имоджин тут же устремила взгляд в окно и застыла от удивления: прямо к помещению, где она находилась, крадучись, держась за стену дома, пробирался с пистолетом в руке проклятый валлиец Герберт Флутипол.
Чуть не потеряв самообладание, мисс Мак-Картри совсем уже приготовилась взвыть от ужаса, но, будучи дамой изобретательной и к тому же с головой, опять схватилась за сковородку, решив бороться до конца. Припав к стене, пока нежданный визитер возился с ручкой двери, она изо всех сил сжала зубы и с воинственно сверкающим взором выжидала решающего момента, как можно выше занеся импровизированное оружие. То была уже не скромная машинистка из Адмиралтейства по имени мисс Мак-Картри — теперь в ней говорила только дочь Хайландии, готовая, с мечом в одной руке и с кинжалом в другой, до последнего вздоха защищать честь родного клана…
…Когда потом у Герберта Флутипола спрашивали, что же все-таки с ним произошло, валлиец признался, что в то самое мгновение, когда он переступил порог дома, на него в два приема обвалился потолок. Он испытал безграничное унижение, узнав, что первый оглушительный удар, в результате которого голова его по самый подбородок скрылась под шляпой, был нанесен не чем иным, как обыкновенной сковородой. А сковородку эту сжимала решительная рука мисс Имоджин. Второй же удар, после которого обмякшее тело пострадавшего рухнуло наземь, оказался следствием природной скрупулезности славной дочери Шотландии, привыкшей доводить начатое дело до конца. Пока беспросветная тьма обволакивала угасавшее сознание Герберта Флутипола, Имоджин, чьи нервы были уже на пределе, на секунду окаменела от страха над двумя распростертыми у ее ног в причудливых, неестественных позах телами. Потом выпустила из рук грозное оружие, метнулась как загнанная лань и исчезла.
Если дела службы не удерживали Тайлера в участке (где ему чаще всего было абсолютно нечего делать) и позволяла погода, он брал стул, усаживался на нем верхом у обочины тротуара и, обхватив руками спинку, покуривал себе трубку, разглядывая прохожих. Ясное дело, подобное сибаритство не очень-то соответствовало правилам и любой чересчур педантичный инспектор вполне мог бы попенять, что, мол, этакая безмятежная поза компрометирует в лице Сэмюеля всю полицию Ее Королевского Величества. Но, знаете ли, в Калландере свой взгляд на вещи… К тому же столь удобная позиция давала полицейскому возможность перекинуться словечком-другим со всеми проходившими мимо приятелями — а честью быть накоротке со старым констеблем гордилось почти все мужское население городка — и, значит, не утруждая себя понапрасну, выведать, что где происходит и не случилось ли, не дай Бог, чего из ряда вон выходящего. Вот из такого-то созерцательного настроения и вывела Имоджин бедного Тайлера своим бесцеремонным появлением.
Констебль не без оснований полагал себя человеком уравновешенным, но в тот момент был совершенно не подготовлен к сюрпризам и при виде растрепанной мисс Мак-Картри в измятой блузке, изорванных чулках, с измазанным сажей лицом выронил трубку, разбив о тротуар мундштук, и застыл на стуле, парализованный странным видением. Когда к нему вернулась способность соображать, шотландка уже исчезла в участке. Опрокинув стул и едва не растянувшись во весь рост, Сэмюель поспешил вслед за ней.
Решив пока плюнуть на черных, Арчибальд Мак-Клоста вплотную занялся белыми, надеясь с их помощью добиться ферзевого гамбита и как-то оживить игру, подготовив почву для победоносного наступления, когда в дверь с грохотом вломилась Имоджин. Арчи подпрыгнул на месте, вследствие чего фигуры, как по команде, попадали и смешались на доске. Расширившимися от ужаса глазами созерцал шеф полиции омерзительное зрелище, которое являла собою незваная гостья. Вошедший вслед за нею Сэмюель услыхал жалобный вздох — что-то среднее между предсмертным стоном и сдавленным рыданием, в котором с трудом различил обреченный шепот своего патрона: «Нет, только не это!»
Остановившись перед столом Мак-Клосты, Имоджин сообщила:
— Арчибальд Мак-Клоста, довожу до вашего сведения, что я только что совершила два убийства!
Шефу полиции показалось, что стены кабинета вдруг начали сдвигаться, а потолок норовит упасть ему на голову, — короче говоря, Мак-Клоста был близок к обмороку. Слишком взволнованный, чтобы вымолвить что-нибудь подходящее случаю, он с надеждой глянул на Сэмюеля:
— Что она сказала?..
Невозмутимо, будто речь шла о самом заурядном происшествии, мисс Мак-Картри повторила:
— Довожу до вашего сведения, Арчибальд Мак-Клоста, что я только что убила двух человек. Их трупы в заброшенном домике по дороге на Килмахог, там, где когда-то жили Баннистеры.
Тут шеф полиции наконец-то вновь обрел способность дышать, а вместе с нею и злость, которая обуревала его всякий раз, когда он сталкивался с этой проклятой шотландкой.
— И как же, интересно, вас туда занесло?
— Меня похитили!
— Послушайте, мисс Мак-Картри, неужели вы не можете найти себе другого развлечения, кроме как отравлять своими дурацкими историями жизнь двух верных слуг Ее Величества?!
— Вы что, не верите?!
— Ха! Еще бы мне поверить! Кому же это, черт побери, может прийти в голову вас похищать?!
— Герберту Флутиполу, которого вы незаконно выпустили на свободу!
— Хотел бы я знать, за каким чертом ему это понадобилось?
Имоджин вовсе не собиралась ставить этих придурков в известность о своей секретной деятельности, а потому прибегла к намекам.
— Неужели трудно догадаться?..
Арчи немного помедлил, не зная, что ответить, потом просиял.
— Вы что, хотите сказать, что?..
И разразился оглушительным хохотом, чем немало возмутил мисс Мак-Картри. После чего со счастливыми слезами на глазах высказал свою догадку:
— Похоже, кружите вы голову нашему брату, а?
— Идиотские шутки!.. Впрочем, чего еще и ждать от такого неотесанного кретина!
— Ай-ай-ай!.. И что же, значит, они так вдвоем на вас и напали?
— Именно, только по очереди!
Шеф полиции так и закатился, икая и не в силах перевести дыхание, да и Тайлеру тоже нелегко было сохранять серьезную мину. Констебля в рамках приличий удерживали горестные мысли о симпатяге капитане, который все-таки, ничего не скажешь, чересчур налегал на виски, прежде чем произвести на свет дочурку, — вот у бедняжки из-за грехов отцовских мозги-то набок и съехали…
— Слыхали, Сэмюель? Хайландские развратники специально слетелись в Калландер, чтобы соблазнить нашу крошку мисс Мак-Картри! Каково, а?.. — Затем, посерьезнев, продолжил: — Знаете, мисс, вам бы все-таки не мешало обратиться к доктору… Поверьте, такие штуки совсем неплохо лечатся.
— Господи, да говорю же вам, что я их обоих убила!
— Ладно, убили так убили… Ну что здесь такого страшного? Обычное дело… Правда, Тайлер? Только позвольте узнать, каким же таким оружием вы их укокошили?
— Сковородкой!
— Чем-чем?..
— Сковородкой! На которой яичницу жарят!
— А-а-а… Ну если сковородкой, тогда совсем другое дело… Это жутко страшное оружие!.. Вот Сэмюель не даст соврать… Нет, серьезно, мисс Мак-Картри, наш доктор Джонатан Элскотт прекрасный специалист, хотите, я ему позвоню?..
Имоджин была удивительно спокойна. Ее нисколько не задевали язвительные насмешки полицейского. Она заранее предвкушала, как будет посрамлен враг, когда воочию увидит два окоченевших трупа. Поэтому хладнокровно, но вполне твердо возразила:
— Вы большой остряк, Арчибальд Мак-Клоста, все деревенские коровы дружно попадали бы со смеху… Но чем упражняться в остроумии, давайте-ка лучше сходим вместе в заброшенный дом Баннистеров, и тогда вы сами убедитесь, вру я или нет! Чего проще?!
— Чтобы я стал тратить время попусту на всяких полоумных?! Может, думаете, мне делать больше нечего?
— Ваши шахматы никуда не денутся!
Мак-Клоста прикусил язык.
— Сэмюель, старина, сходите вы с ней ради Бога, — распорядился он наконец. — Может, тогда она от нас отвяжется?
Обитатели Калландера каждый на свой лад, в зависимости от характера и настроения, комментировали появление на улицах городка дочери капитана индийской армии в сопровождении констебля Тайлера. Особенно поразил всех странный вид Имоджин. Однако, несмотря на любопытство, никто почему-то так и не решился завязать разговор или пойти за ними следом.
По мере приближения к домику Баннистеров Тайлер все больше и больше дивился спокойной уверенности спутницы. А что, если все это правда? Если он и впрямь найдет там двух покойников? Ничего себе история! Сидела бы уж она себе в Лондоне, эта Имоджин, а то с тех пор, как появилась в Калландере, одни сплошные расстройства да хлопоты!
С большими предосторожностями они проникли во двор, потом вошли в кухню. К своему великому разочарованию, Имоджин была вынуждена смириться с очевидностью: кровать, плита, стол — все было на месте, трупов же здесь было не больше, чем в кабинете у Арчибальда Мак-Клосты. Огорченная, униженная, она тол