идиот и подвигает ко мне фотографию. – Это ее мама… а это, – находит листок с контактными данными, – их адрес…
Еще раз честно пытаюсь сложить воедино все части головоломки, но они все равно распадаются.
– Ерунда какая-то, – качаю головой и напряженно хмурюсь. – Во-первых, я не сдавал никаких тестов, во-вторых, впервые вижу эту женщину, и в-третьих…
– Я сдала его за вас… – выпаливает Евгения и вся сжимается, словно я вселенское зло.
– Это как?
– Жвачка на корпоративе…
Ее слова медленно доходят до мозга. Воспоминания, как яркие вспышки, мелькают в сознании, вызывая внутри настоящее цунами. Идеальный образ, что я возвел на пьедестал, стремительно рассыпается, превращаясь в пепел.
– То есть ты меня тупо использовала? – сквозь зубы цежу, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться к чертям собачьим. Таким жалким идиотом я себя еще никогда не чувствовал. Просто в голове не укладывается…
– Нет! – вскрикивает Евгения и выставляет руки вперед, пытаясь защититься. – То есть да… – судорожно всхлипывает и опускает глаза. – Простите меня, я не знала, как еще это сделать.
– А просто прийти ко мне и поговорить?
– Вы бы не стали слушать и не поверили бы…
– Конечно, – иронично хмыкаю. – А сейчас я должен поверить в этот идиотизм?
От злости комкаю бумагу и отшвыриваю в сторону.
– Но тест показал… – Евгения замолкает на полуслове встретившись с моим уничтожающим взглядом. Пожалуй, придется объяснить, как дело обстоит на самом деле. Она пятится от меня, но упирается в стену. Останавливаюсь в шаге от нее и сжимаю руки в кулаки, чтобы хоть куда-то слить рвущуюся из меня негативную энергию.
– Тест – неизвестно чей. И женщину эту я в глаза не видел ни разу.
– Ее зовут Любовь Снегирева.
– Да хоть Маша Пупкина. – Нависаю над ней словно скала, гипнотизируя взглядом. Я на таком взводе, что воздух вокруг искрится от напряжения, но в то же время до трясучки хочу впиться в эти манящие губы и узнать, какие они на вкус.
– Она утверждает, что у вас были отношения, а как только она забеременела, вы отказались и от нее, и от ребенка, – торопливо бормочет Евгения и нервно сглатывает. Какая бесстрашная девочка… И тут до меня доходит, в чем фишка. Это какая-то подстава. Скорее всего, от журналистов. Я не даю интервью и не афиширую личную жизнь, видимо, кому-то захотелось сенсации.
– Достаточно с меня этого бреда, – рычу я, бесцеремонно врываясь в ее личное пространство, впечатывая кулак в стену рядом с лицом.
Евгения вздрагивает. Ее глаза распахиваются от страха, а дыхание становится частым и прерывистым. Не хотел пугать, но она не оставила шанса. Разочаровала меня так, как никто и никогда.
– Я не знаю, как ты здесь оказалась, но если решила меня шантажировать, то напрасно. – Презрительная усмешка искажает мои губы. Ничего у нас, Женечка, не получится. Разного мы поля ягоды. – Я ничего платить не буду. А мои адвокаты вывернут дело так, что ты сама мне дорого заплатишь.
Резко отстраняюсь, умело пряча эмоции и инстинкты.
– Я думала, вы другой… – шмыгает и едва сдерживает слезы. – А вы настоящее бездушное чудовище! Правильно про вас говорят!
– Ты права, – с готовностью соглашаюсь. Пусть лучше боится. – И, чтобы не отходить от образа, сдам-ка я тебя, пожалуй, в полицию, пусть там разбираются, как ты попала в мой кабинет и что хочешь получить.
Отхожу к столу и достаю телефон. Конечно, я не собираюсь звонить в полицию, но она-то этого не знает.
– Да ничего мне от вас не надо, – всхлипывает и начинает рыдать в голос.
В этот момент у меня внутри словно что-то ломается. Хочется рвануть к ней, успокоить и защитить, но я не позволяю себе подобной вольности. Титаническим усилием воли остаюсь на месте, лишь стискиваю зубы до скрежета.
– Там девочка, Катенька, ваша дочь. Она живет в жутких условиях. Я просто подумала, что, возможно, вам будет не все равно, но, видимо, ошиблась, – лихорадочно оправдывается Евгения, пытаясь пробудить во мне жалость. Но все напрасно. У меня ее просто нет. Ни любви, ни тоски, ни жалости. Я пустой.
– Видимо, да. Я не такой идиот, – хмуро отвечаю и отворачиваюсь к окну. А все же зацепила. Чувствую, как в груди предательски ноет, словно глубокая царапина. Мужественно терплю. Пройдет.
– Не надо нам ничего от вас! Сами как-нибудь разберемся. Выпустите меня. – Евгения бежит к двери и начинает в нее колотить, но я никак не реагирую на ее выходку. Истерика, подумаешь.
– И не подумаю, – не позволяю себе повернуться. Ни к чему давать девчонке повод думать, что мне не все равно.
– Я позвоню своему… – голос срывается. – Своему… – Тихий всхлип. – Жениху!
Неприятная дрожь пробегает по позвоночнику. Небрежно веду плечами, чтобы скинуть это противное ощущение.
– Отлично, звони, – разворачиваюсь и впечатываюсь в нее уничтожающим взглядом. Никак не могу понять, какую роль она играет и для чего.
Евгения держит телефон, но так и не решается набрать номер. Очередной блеф. Может, и жених не настоящий?
– Ты знаешь… – подхожу к ней ближе. Евгения опять вжимается в стену, вызывая у меня ухмылку. – Я тоже думал, ты другая… Честная, что ли, – инстинктивно заправляю прядь ей за ухо и словно случайно касаюсь пальцами щеки. – А оказалось, маленькая дрянь. Сенсацию решила получить и бабла срубить? Так вот, не выйдет, – несильно сжимаю ее шею и приближаюсь лицом почти вплотную. Дышу ей, отчаянно впитывая эмоции. – Если хоть слово из этого бреда окажется на страницах газет, я сотру в порошок и тебя, и жениха твоего.
Жестким быть нетрудно, трудно им не стать на самом деле. Грань очень тонкая, главное, не переступить.
– Уяснила? – рычу, остановившись в сантиметре от ее губ и чуть сильнее сдавливаю шею. – Не слышу.
– Да, – выдыхает мне прямо в губы и инстинктивно облизывает свои.
– Пошла вон, – открываю замок и резко распахиваю дверь. – Чтоб я тебя больше здесь не видел.
Евгения оборачивается и, словно спохватившись, сбегает. Вот и славно.
Дверь с грохотом закрывается. Смотрю на нее и никак не могу понять, что это сейчас было. Дичь какая-то. Может, почудилось?.. Но фотография, оставленная Евгенией, все еще лежит на моем столе, как и контактные данные. Сгребаю всю эту требуху в мусорную корзину и со злостью пинаю по ней. Корзина пролетает несколько метров, разбрасывая мусор по кабинету, и с грохотом врезается в шкаф.
– Да чтоб тебя, – цежу сквозь зубы, злясь на весь мир, но по большей части на себя. Не должен был так остро реагировать, но удар под дых именно от Евгении не смог вынести. Слишком больно отозвался он в сердце.
Ярость рвется наружу, и я даю ей выход. Скидываю со стола все, что попадается под руку. Кидаю стул в стену, а поднос с графином и бокалами на пол. Звук бьющейся посуды словно зеркально отражает мое внутреннее состояние и успокаивает расшатавшиеся нервы. Шумно втягиваю носом воздух и выдыхаю.
Зарываюсь пятерней в волосы и отхожу к окну. Вижу, как Евгения выскакивает из здания и почти бегом несется в сторону автобусной остановки. Знатно напугал ее. Зачем? Сорвался. Не смог справиться с бурей эмоций, всколыхнувших душу. Но она сама виновата.
Хотя почему она? Это я придумал себе идеальный образ, поверил в него и даже чуточку успел очароваться… а Евгения всего лишь оказалась не такой. Всего лишь не оправдала моих ожиданий. Проза жизни и очередной урок.
Горькая ухмылка искажает губы. Не бывает чудес, Морозов. Выдыхай уже и возвращайся с небес на землю. Здесь все просто и понятно. Хватит мечтать о несбыточном. Феи существуют только в сказках…
Титаническим усилием воли беру себя в руки и отключаю эмоции. Полностью абстрагируюсь от Евгении и пытаюсь проанализировать сложившуюся ситуацию. Смотрю на нее трезвыми глазами и только сейчас замечаю явные нестыковки. Какая-то мутная история… Может, зря я так с Евгенией?
Иду по кабинету, перешагивая через стекла, и ищу злосчастную фотографию, которую она принесла. Замечаю в самом углу и присаживаюсь на корточки. Внимательно рассматриваю лица на ней и пытаюсь отыскать в памяти хотя бы тень воспоминаний, но тщетно. Я не знаю эту женщину совершенно точно. Ни разу не видел ни ее, ни эту девочку. Отрицательно качаю головой. Эта история не может быть правдой по определению. Это просто невозможно!
Выдыхаю и сажусь на пол. Откидываюсь на стену и прикрываю глаза. Ни одной зацепки, ни единого намека. Нет, и все. Но все же… что-то в душе не дает отмахнуться и забыть про эту ситуацию. Зацепила за живое. Может, неосознанное желание обелить Евгению в своих глазах или доказать ей правду. Я пока не знаю. Не готов копаться в мотивах своих поступков, а вот пообщаться с этой якобы родившей от меня женщиной самое время.
Достаю телефон и набираю номер Макса, одного из немногих близких друзей. Макс, я и Игорь знакомы так давно, что никто не помнит, когда началась наша дружба. Наша лихая троица с детства влипала во всякие нелепые ситуации, из которых потом приходилось героически выпутываться.
Длинные гудки сменяются сонным «алло».
– Приветствую, братишка, – невольно улыбаюсь. Макс в своем репертуаре: время обеда, а он отсыпается. Или кутил полночи, или на службе пахал. Хотя одно, в общем-то, не исключает другого.
– Вик, привет, – зевает он в трубку. – Извини, я еще сплю.
– Я так и понял.
– Ты по делу или как?
– По делу. Мне нужна информация про одну женщину… Все, что сможешь найти в кратчайшие сроки.
– Кидай сообщугой, попробую. Что за женщина?
– При встрече расскажу.
Объяснять всю ту дичь, что со мной происходит, по телефону не очень удобно. Хотя еще одна светлая голова мне бы не помешала.
– Лады. В пятницу все в силе?
Совсем забыл, мы же хотели собраться на днях, чтобы обсудить последние новости. Что ж, самое время.
– Думаю, да. Игорь придет?
– Обещал быть.
– Тогда до встречи.
– Бывай, братух.
Сбрасываю звонок и шарю глазами по полу в поисках бумажки с контактными данными. Нахожу и читаю. Снегирева Любовь Михайловна. Имя ничего не говорит. Просто пустыня. Ну ничего. Скоро познакомимся поближе, и ты мне все расскажешь.