– Со мной все отлично, – равнодушно смотрю на нее и без тени сомнения произношу: – Но я принял решение с тобой расстаться.
– Что? Ты шутишь? – Ее глаза округляются от удивления.
– Я абсолютно серьезен.
Алла шумно втягивает носом воздух и начинает нервно расхаживать по комнате. Резковато получилось, но ходить вокруг да около я не люблю. К чему подбирать более щадящие слова, если суть, в общем-то, не изменится.
– У тебя кто-то появился? – Алла останавливается напротив меня.
– Нет, – хмыкаю в ответ на ее предположение. – Наши отношения зашли в тупик, и я не вижу смысла их продолжать.
Честно говорю, что думаю. Не вижу смысла лгать и мучить друг друга. Мне перестало быть комфортно рядом с ней.
– Но Вик… – шмыгает Алла, безуспешно пытаясь выдавить из себя слезу. Раздражение вспыхивает во мне моментально, но я умело гашу его. Выходить из себя и опускаться до банальных разборок никак нельзя, поэтому я остаюсь спокойным и отстраненным.
– Никаких «но». – Мой голос звучит ровно и твердо. – Ты помнишь наш договор?
– Да какой договор! – возмущенно вспыхивает Алла. – Все давно изменилось. Я люблю тебя!
– А я тебя нет. – Ни один мускул не дергается на моем лице, и в душе абсолютный штиль. – Нас связывала лишь постель. О чем я тебя сразу предупреждал.
За прекрасно сыгранную роль можно и Оскар получить, но только я их не выдаю. И Аллу знаю как облупленную. Любит она не меня, а мои деньги и относительную свободу, что они ей дают.
– Ты не можешь меня бросить. – Она отрицательно качает головой, не желая принимать правду.
– Почему? – Снисходительная ухмылка сама по себе ползет на лицо.
– А это для тебя ничего не значит? – кричит Алла и указывает на кольцо на своем пальце. – Я уже всем сказала, что мы собираемся пожениться.
– Это твои проблемы.
Не хочу даже слушать весь этот бред. Я ничего не обещал, точнее, четко обозначил границы допустимого. То, что Алла себе придумала больше, чем я готов ей предложить, меня совершенно не касается. Она большая девочка, надо было мозгом думать, прежде чем трепать языком.
– Кольцо можешь оставить себе и придумать любую причину нашего разрыва, – снисходительно разрешаю ей в качестве прощального подарка.
– Не поступай так со мной. – Алла неожиданно подлетает ко мне и опускается на колени возле моих ног.
Вот дура. Никакой гордости. Одна жадность и боязнь потерять теплое место. Не глупая же девка, но жажда денег в ней перебивает все.
– Я все сказал, – холодно бросаю, игнорируя ее выпад, и поднимаюсь на ноги.
Алла плачет и смотрит на меня, пытаясь пробудить жалость. Но мне все равно. Ничего в душе не отзывается на ее слезы. Но по счетам надо заплатить. Достаю портмоне и вытаскиваю стопку оранжевых купюр.
– Это тебе… – запинаюсь на секунду, придумывая, как обозначить свой жест. – Моральный ущерб. Думаю, он поможет тебе справиться с потерей…
– Я что, по-твоему, проститутка? – Слезы в секунду высыхают.
Переводит горящий взгляд с меня на деньги и обратно.
– Не звони мне больше.
Решительно иду к двери и выхожу в коридор.
– Ты об этом пожалеешь! – слышу крик Аллы, и что-то звучно врезается в дверь.
Затянул… Надо было раньше рвать эти отношения, пока не зашло слишком далеко. Но так непросто найти подходящую партнершу…
Спускаюсь и сажусь в машину. Завожу двигатель и выезжаю с парковки. Во мне нет ни грамма сожаления. Я уверен, что поступил правильно. Ни к чему это все. Осталось наконец попасть домой и завалиться спать. А завтра решать кучу вопросов с адвокатом и матерью Кати.
Глава 17
Евгения
Медленно слоняюсь в темноте квартиры и никак не могу найти себе места. Странный озноб гуляет по телу, а согреться никак не получается. Обхватываю свои плечи руками и подхожу к окну.
Опираюсь лбом на холодное стекло и смотрю сквозь него на зимнюю безмятежную ночь. На душе очень неспокойно. Морозов забрал мой покой с собой, оставив глубокое смятение. Я запуталась. Не знаю, что делать и как поступить правильно.
Согласиться на эту работу – значит подвергнуть себя тяжелым испытаниям. Не могу находиться рядом с Виктором. Он меня пугает, давит своей энергетикой, лишает воли. Я теряю контроль над собой, и это мне совсем не нравится.
Но и отказаться – значит бросить маленькую девочку без защиты и поддержки. Как Катенька будет там одна? Она ведь совсем не знает ни Виктора, ни его семью… А если ей там не понравится? А если они ее не примут или будут обижать? А как Алла отреагирует? Сколько вопросов и ни одного ответа. И решение принять крайне тяжело. Приходится выбирать между своим спокойствием и спокойствием ребенка.
Дверной звонок заполняет тишину в квартире. Вздрагиваю от неожиданности. Кого могло принести в такое время? Включаю свет на кухне и иду к двери. Смотрю в глазок и вижу брата. Ему-то что надо? Щелкаю замком и открываю.
– Кирилл? Ты как здесь?
– Да вот мимо ехал, решил забежать на чашку кофе… – уклончиво отвечает и пристально меня разглядывает.
– Проходи, – пропускаю его в квартиру и закрываю дверь. – Что-то случилось?
– У меня нет, а у тебя?
От его взгляда мне становится как-то не по себе. Неопределенно пожимаю плечами и ухожу обратно на кухню. Ставлю чайник, достаю растворимый кофе и чашки.
– Что от тебя хотел Морозов? – летит мне в спину вопрос брала и застает врасплох.
– Откуда ты знаешь? – резко оборачиваюсь и смотрю ему в глаза.
– Он звонил мне сегодня… – хмыкает Кир и садится за стол. – Спрашивал, где ты работаешь…
– Так вот откуда он узнал, – бормочу себе под нос и недовольно складываю руки на груди. – Зачем ты ему рассказал?
– Ты думаешь, он не узнал бы сам? – Кир лениво усмехается и качает головой.
Он прав, для такого человека, как Морозов, узнать что-либо про кого-либо совсем не проблема. А как же наш с ним разговор? Про жениха он тоже знал?
– Что еще ты ему рассказал? – испуганно смотрю на брата.
– Ничего.
– Кирилл! – невольно повышаю голос, но нервы натянуты до предела. Держать эмоции под контролем становится все сложнее.
– Да ничего он больше не спрашивал. – Кир равнодушно пожимает плечами. – Только где ты работаешь.
– Странно…
Облегченно выдыхаю. В этот раз повезло, но ведь когда-нибудь Виктор узнает правду, и что тогда? Как я смогу смотреть ему в глаза? Нет, это невозможно. Нужно как можно быстрее отказаться от его предложения.
Чайник вскипает и отключается. Отворачиваюсь и готовлю кофе. Отношу чашки на стол и сажусь напротив брата. Кирилл делает небольшой глоток и вновь смотрит на меня.
– Так он приезжал?
Киваю и опускаю глаза. К чему скрывать то, что и так очевидно. Да и незачем. У нас с братом нет друг от друга секретов.
– Что хотел? – Осторожный допрос продолжается.
Усмехаюсь, но отвечаю честно:
– Сказал про положительный тест ДНК. И что собирается забрать к себе Катеньку…
– И… все? – Брат подозрительно прищуривается.
Шумно выдыхаю. Не умею я врать. Да и ни к чему пытаться, Кирилл все равно все узнает рано или поздно.
– Еще он предложил мне работу.
– Работу? – Его глаза удивленно округлятся. – Какую?
– Няней для Кати…
Обхватываю ладонями чашку и делаю вид, что с интересом изучаю ее содержимое.
– Он что, с ума сошел?
– Не знаю…
– А ты что? Отказалась?
– Нет, я обещала подумать…
– Чего? – рявкает Кир так, что я вздрагиваю и поднимаю на него глаза. – Ты должна отказаться!
– Я хотела, но…
– Никаких «но», Женя, – строго предупреждает он.
– Кир, ты не понимаешь, – горестно вздыхаю, пытаясь подобрать слова, чтобы донести до него суть своих переживаний. – Как Катя будет одна среди чужих людей? Она же совсем малышка…
– Хватит. Остановись! – сокрушенно качает головой. – Это уже не твое дело. Ты и так ей сильно помогла. Дальше пусть сами разбираются.
– Но так нельзя… – мямлю я, хотя знаю, что он прав. Тысячу раз прав во всем. Головой все понимаю, но что-то внутри не дает принять эту правоту.
– Женя. Я все сказал. Позвони и откажись. Поняла меня?
– Да… – говорят мои губы, но сердце отчаянно протестует против такого решения.
Кирилл залпом допивает свой кофе и поднимается на ноги. Встаю вслед за ним.
– Вот и умница, – мягко целует меня в лоб. – Все, мне пора. До связи.
– До связи, – тихо повторяю и плетусь в коридор, чтобы закрыть за ним дверь.
Наконец остаюсь одна. Достаю визитку Морозова и возвращаюсь на кухню. Долго рассматриваю ее, скольжу пальцем по золотым буквам и цифрам. Всего-то нужно набрать номер… а можно написать смс… но не могу. Не могу, и все тут!
Бросаю визитку на стол и забираюсь с ногами на табуретку. Прячу лицо в коленях и прикрываю глаза. Как же тяжело на что-то решиться. Мысли беспрестанно атакуют уставший мозг, не давая даже небольшой передышки.
Я не могу бросить Катеньку в трудной ситуации. Это как минимум нечестно по отношению к ней. Хотя бы первое время я должна быть рядом. А Морозов… он и сам сказал, что дома почти не бывает. Значит, и пересекаться практически не будем. Ну чего мне бояться? Он же не маньяк, в конце концов, а почти женатый человек. Скоро Алла познакомится с Катей, полюбит ее так же, как и я, и возьмет заботу на себя. А я вернусь и буду жить как раньше.
Выныриваю из своего укрытия, беру визитку и достаю телефон. Долго думаю, что сказать Виктору, но так и не решаюсь набрать его номер. Трусливо откладываю на завтра, прикрываясь желанием переспать со своим решением и сообщить о нем утром.
Засовываю визитку в вазочку с конфетами, убираю чашки в раковину и выхожу из кухни. Все будет завтра, а сегодня только спать.
* * *
С нашего последнего разговора с Виктором прошла неделя, а я так и не дала ему ответ. Вроде все решила, но что-то постоянно останавливает от этого шага. Тревожное предчувствие не отпускает, но вместе с тем и съедает страх, а вдруг Виктор сам уже передумал.