Вот это уже по существу. По-мужски. Он буквально вырос в моих глазах на несколько пунктов. Не идиот и понимает, что ломать комедию дальше в принципе бессмысленно и бесперспективно.
– Узнал, – отвечаю честно. – У нас с твоей сестрой нет никаких отношений, – и тут не соврал, просто умышленно не добавил «пока». – Она всего лишь хорошо ладит с моей новоиспеченной дочкой. Травмировать ребенка совсем не хочется… Сам видишь, как все сложно.
– То есть ты хочешь сказать, что никаких видов на Женю не имеешь? – подозрительно прищуривается он и сканирует меня взглядом. Чувствую себя школьником в кабинете директора. Только из-за того, что понимаю его искренний мотив, позволяю разговаривать с собой в током тоне.
– Абсолютно, – вру не моргнув глазом.
– Дай слово, – настаивает Кирилл и наносит удар ниже пояса. Я никогда не даю слов, которые могу не сдержать.
Хмуро смотрю на него и думаю, как поступить. Ерунда какая-то. Чего мне опасаться? Он же не запретит Жене ехать со мной?
– Ладно, – неприятно морщусь, признавая свою неправоту. – Она мне нравится. Правда, очень нравится, и ничего больше.
– Она девчонка совсем, – сверлит меня взглядом. Замечаю, как желваки на его лице начинают ходить. Грозный защитник, только не от меня.
– Я знаю, поэтому не сделаю ничего, что сможет как-то навредить ей. Клянусь. – Вот сейчас я искренне даю обещание. Со мной Жене ничего не угрожает, а себя я постараюсь держать в рамках приличий.
– Если ты ее обидишь… – Кир качает головой и сжимает кулаки. – Не обессудь.
Согласно киваю. Он прав. И имеет право защищать близкого человека. На его месте я поступил бы так же.
– Ладно, мне пора, – протягивает руку, с готовностью пожимаю. Очень хорошо, что мы поговорили и друг друга поняли. – Женьке привет.
– Хорошо.
Смотрю ему вслед и думаю, как им обоим повезло. Они хоть и маленькая, но семья. Друг за друга горой, что бы ни случилось. У нас с братом все было не так. Мы всегда были соперниками, и даже, мне кажется, Сергей ненавидел меня. Только вот за что, не имею понятия. Я вообще его плохо знал, да и виделись мы крайне редко, по большим праздникам. Но рядом с ним я чувствовал себя каким-то ущербным. Сергей всегда пытался превзойти меня во всем, а я даже не пытался соперничать. Мне это было не интересно.
Из подъезда выходят Женя и Катя. Спешу к ним и помогаю обеим усесться назад. Прыгаю водительское сиденье, проверяю, чтобы все пристегнулись, и трогаюсь с места.
В дороге почти не разговариваем. Точнее, девчонки тихо переговариваются между собой, а я просто слушаю их голоса и улыбаюсь. Внутри становится как-то непривычно тепло и пОлно. Неожиданное и приятное ощущение.
Въезжаю во двор и помогаю им выйти из машины. Открываю дверь и пропускаю их обеих в дом. Катя робко жмется к Жене, не отпуская ни на секунду.
– Мы правда будем здесь жить? – спрашивает шепотом, но в полной тишине слова отчетливо слышны.
– Правда, – отвечаю сам и улыбаюсь. – Тебе нравится?
– Нет, – качает головой.
– Катя, – укоризненно тянет Евгения.
– Все нормально, – останавливаю ее. Мне правда интересно мнение девочки. – Почему?
– Здесь как в больнице. Чисто, тихо и неуютно…
Осматриваю гостиную, пытаясь поставить себя на место Кати. Возможно, она и права, а я раньше не замечал, какое здесь все безликое. Но мне и не хотелось яркости, вполне устраивал нейтралитет.
– А хочешь привнести свою лепту в дизайн и что-то изменить? – неожиданно сам для себя предлагаю я. Никому не разрешается даже переставлять вещи с места на место, но для этой малышки хочется сделать приятное. Пусть попробует сделать так, чтобы ей стало комфортно, а я попытаюсь это принять.
– А можно? – опасливо спрашивает.
– Ну если расскажешь что, а лучше нарисуешь проект и вместе обсудим, то думаю, возможно, что-то изменить.
– Круто. – Ее глаза вспыхивают азартом и сразу гаснут. – Только у меня краски кончились…
– Ничего страшного, завтра купим новые. И еще много чего купим.
– Скоро Новый год… Можно елку нарядить, – между делом замечает Женя. – Сразу поменяется атмосфера в доме и станет празднично.
– Да! Здорово! – Катя радостно хлопает в ладоши, а я улыбаюсь, как идиот. Как мало ребенку надо для счастья. Как я сам не додумался.
– Отличная идея.
– Спасибо. – Щеки Евгении вспыхивают от смущения, и она отводит глаза. Как с ней обращаться, я до сих пор не разобрался.
– Хочешь посмотреть свою комнату? – предлагаю Кате.
– Очень хочу. – На этот раз она не прячется, а перетаптывается с ноги на ногу от нетерпения.
– Жень, покажешь?
– Конечно.
Они поднимаются наверх, а я иду на кухню, чтобы придумать, чем их кормить. Телефон вибрирует в кармане, извещая о входящем сообщении. Достаю и читаю голосом деда: «Когда я увижу свою правнучку? Ты ведь ее уже забрал?» Улыбаюсь и отвечаю: «Завтра приедем к тебе в больницу».
Осталось только сообщить родителям радостную новость, что у них появилась внучка. Как они воспримут, даже не представляю, но для меня их реакция не имеет никакого значения. Я свой выбор сделал.
Звон стекла и женский визг эхом разносятся в тишине. Вздрагиваю от неожиданности и стремительно лечу к лестнице. В голове нет ни одной версии, что там могло случиться.
Заглядываю в комнату Евгении – там никого. Захожу к Кате и слышу голоса из ванной. Спешу сразу туда и вижу на полу разбитое зеркало. Евгения прижимает к себе плачущую навзрыд девочку и пытается успокоить. Внимательно осматриваю масштабы бедствия и не вижу ничего критического.
Все живы и здоровы слава богу. Облегченно выдыхаю, только сейчас понимая, что практически не дышал все это время.
– Что случилось? – подхожу к ним.
Евгения поднимает на меня глаза, нервно кусает губы и молчит.
– Жень? – настаиваю.
– Это не она, это я, – громко всхлипывает Катя и поворачивается ко мне. – Меня наказывайте!
Слезы крупными каплями текут по ее щекам, а губы кривятся в гримасе. Несколько секунд пытаюсь сообразить, что происходит. Она боится, что я буду ругаться, доходит до меня. Да что за бред?!
– Ты чего, малышка? – присаживаюсь перед ней на корточки и мягко улыбаюсь. – Я не собираюсь никого наказывать. Это же всего лишь зеркало. Главное, что никто не пострадал.
– Пострадал, – отворачивается и начинает плакать еще сильнее.
Непонимающе смотрю на Евгению. Что я делаю не так? Та вздыхает и показывает свою сжатую в кулак ладонь, из которой сочится кровь. Фильм ужасов, блин!
– Чего молчишь-то? – рычу на нее и подскакиваю на ноги. Стискиваю ее запястье и аккуратно разжимаю пальцы, чтобы разглядеть рану.
– Все нормально, мне не больно, – мямлит Женя и тяжело дышит. – Просто крови боюсь.
– Вот что с тобой делать? – недовольно качаю головой. С виду порез неглубокий. Стекла внутри тоже не видно. Не все так страшно, но обработать надо.
– Понять и простить, – виновато улыбается и заглядывает в глаза. Глупышка, я же переживаю. Переживаю? От этой мысли самому становится не по себе.
– Катюш, неси полотенце, – указываю рукой, где взять. – Только аккуратно, не поранься!
Девочка мгновенно собирается и перестает плакать. Четко выполняет инструкцию и приносит мне полотенце.
– Вот.
– Спасибо, – улыбаюсь ей. – А теперь осторожно выходи из ванной. Я сейчас спасу Женю и пойдем искать аптечку.
– Хорошо, – подчиняется и идет к выходу.
– Спасете? – Евгения удивленно приподнимет бровь.
– Угу. Как прекрасную принцессу из лап чудовища, – усмехаюсь я, решив не уточнять, что главное чудовище здесь я.
Осматриваюсь, ища более-менее чистое место около раковины. Подхватываю Евгению за талию и несу туда. Замирает в моих руках, но не сопротивляется. Включаю холодную воду и сую под нее порезанную ладонь. Женя шумно втягивает носом воздух и закусывает губу.
– Потерпи чуть-чуть, – бормочу себе под нос и склоняюсь ниже, чтобы еще раз осмотреть чистую рану. Удостоверившись, что все нормально, выключая воду.
– Жить будешь, – с улыбкой констатирую я и обматываю кисть полотенцем, чтобы остановить кровь.
– Спасибо, – прерывисто вздыхает и поднимает на меня глаза. Наши взгляды встречаются, и дышать становится тяжелее.
– Не за что, – шепчу тихо и аккуратно убираю выбившуюся прядь ей за ухо, словно случайно касаясь нежной кожи.
Евгения едва ощутимо вздрагивает. Ее глаза распахиваются, а зрачки расширяются. Часто дышит и боится пошевелиться. Смотрю на ее приоткрытые губы и с большим трудом сдерживаюсь, чтобы не попробовать их на вкус. Нервно сглатываю, осаживая себя.
– Как это все получилось-то?
Женя неопределенно пожимает плечами и смущенно улыбается.
– Мы кидались подушками… и мячом.
– Серьезно? – Усмешка сама по себе появляется на моих губах.
– Да… Катя кидала мне, а я не смогла поймать и… вот.
Пораженно качаю головой, не зная, что сказать. Детский сад какой-то.
– Сердитесь? – осторожно интересуется Евгения.
– Очень, – хмуро свожу брови.
– Простите… – покаянно вздыхает.
Никакой жеманности и женской хитрости. Все эмоции как на ладони. Вновь улыбаюсь и поднимаю ее лицо за подбородок, вынуждая смотреть на меня.
– Я сержусь на то, что ты опять мне выкаешь.
– Ой, прос… – не даю закончить, припечатывая палец к губам.
– И хватит извиняться.
– Хорошо, – согласно кивает, высвобождаясь из моего плена.
– Но няня из тебя так себе, – резюмирую все случившееся.
– Уволите меня? – Голос дрожит от волнения.
Что ж вы все видите во мне какое-то чудовище? Сам виноват. Репутация дорого стоит. Будем исправлять. Склоняюсь к ней и шепчу на ухо:
– Выпорю…
Щеки Евгении мгновенно вспыхивают, а меня внутри перетряхивает от неожиданной фантазии. Далеко зашел, так можно и не выбраться. Пора заканчивать. Подхватываю ее на руки и иду к двери.
– Отпустите, я сама в состоянии идти, – вырывается Евгения, но я лишь крепче прижимаю ее к груди.