– Может, мне приятно нести тебя на руках.
Перехватываю ее испуганный взгляд и сразу поправляюсь:
– Здесь стекла много.
Опять все порчу. Не знаю, как обращаться с этой трепетной ланью. А по силам ли я себе выбрал жертву?
Евгения затихает в моих руках, а я уверенно иду к двери. Чувствую ее всем телом. Не хочется отпускать, так бы и шел бесконечно долго. Да, черт возьми, я взрослый мужчина, я хочу большего! Целибат до добра не доведет.
Выхожу из ванной и спускаю Евгению на пол. Облегченно выдыхает и присаживается рядом с Катей. А если я ошибаюсь и совсем ей не нравлюсь? Да не может быть.
– Все живы? – смотрю на них.
Девчонки синхронно кивают.
– Тогда бегом на кухню. Обрабатывать руку и обедать.
Поднимаются и идут к двери. Евгения внезапно останавливается и поворачивается ко мне.
– А что на обед?
– Ну… готовить я не умею… да и не обедаю дома никогда… поэтому пицца.
– Вау, – слышу восторженный голосок Кати.
– Ты любишь пиццу?
– Не знаю, – пожимает плечами. – Я ни разу не пробовала.
– Значит, сегодня будет дегустация, – улыбаюсь ей. – Их как раз там несколько видов. Я не знал, какую выбрать.
Выходим из комнаты. Девочки идут впереди, я за ними.
– А вы… то есть ты когда в последний раз ел пиццу?
– В прошлой жизни, – усмехаюсь, но правда не помню. Когда-то еще наверное в юности. Я предпочитаю здоровую еду и спортзал.
– Ну и напрасно. – Женя неожиданно показывает мне язык и отворачивается. – Я люблю с рыбой.
Провокация? Серьезно? Улыбаюсь, как идиот. И все-таки хулиганка. Будоражит и волнует до кончиков пальцев. Так и хочется догнать и прижать к стене за такую дерзость. Но не при Кате же…
Спускаемся на кухню. Катенька сразу залезает на стул, а Евгению я удерживаю от этого опрометчивого поступка. Беру за запястье и подвожу к шкафчику с лекарствами.
Она внимательно следит за моими манипуляциями, в какой-то момент начинает шипеть, как кошка. Улыбаюсь и медленно дую на ее рану.
Господи, чем я занимаюсь? А самое смешное, мне это реально нравится. Вот так просто и по-настоящему.
Накладываю повязку. Мы встречаемся глазами, и мир перестает существовать. Наши губы близко-близко, в сантиметре от поцелуя. Я готов к этому шагу, и мне почему-то кажется, Евгения не будет против.
Она облизывает пересохшие губы и прикрывает глаза. Это мой зеленый свет?
– А пицца где? – Голос Кати врезается в нас, словно снаряд, разрушая прекрасный момент.
Евгения резко отпрыгивает в сторону, а я качаю головой. Размечтался, идиот… Дети – цветы жизни.
– Здесь ваша пицца, – ставлю на стол три коробки и открываю. Аромат расползается по кухне, аж желудок сводит.
– Пиццу едят руками, – говорит Женя и показывает Кате пример, берет один кусок и откусывает. – М-м-м очень вкусно. Попробуешь?
Катя кивает и сглатывает голодную слюну. Завороженно наблюдает за действиями. Женя дает ей откусить кусочек.
– Вкусно…
Вкладывает в руки весь кусок.
– Приятного аппетита, – улыбаюсь им и разворачиваюсь, чтобы пойти поработать.
– А вы… то есть ты с нами не будешь? – Голос Евгении ловит меня уже у двери.
– Нет, я не люблю пиццу.
– Ну пожалуйста. – Она умоляюще складывает руки и смотрит прямо в глаза. – Это ведь ваш первый совместный обед с дочкой.
Чертовка какая. Сдаюсь. Против лома нет приема…
– Ну хорошо. Считай, уговорила. Но я хочу мясную, – возвращаюсь за стол.
– Вот, пожалуйста, – протягивает мне аппетитный кусок, а я смотрю только на нее.
Знала бы ты, детка, какой голод меня сейчас мучает в первую очередь. Но делать нечего, приходится довольствоваться пиццей. Надо же, и правда вкусно.
– Какие у нас планы? – спрашивает Евгения.
А бог его знает… я даже и не подумал об этом.
– Сегодня предлагаю обживаться, – на ходу придумываю план действий. – Кстати, надо вызвать клининг и убрать в комнате…
– Да что вы! Я сама, – восклицает Евгения.
– Женя, – рычу на нее и клацаю зубами.
– Молчу, – припечатывает ладонь ко рту. Вот то-то же, умница, девочка. Быстро учится.
– Так вот. Сегодня дома, а завтра нас ждет Катин прадедушка. Ему не терпится познакомиться с ней.
– А бабушка с дедушкой?
– Пока только прадед, – напряженно отвечаю. Не хочу говорить на эту тему. Не сейчас.
– Понятно. Мы же не против? – Женя наклоняется к Кате.
– Неа. – Та довольно жует и качает головой. Как мало ребенку надо для счастья.
– Ну и славно.
Глава 21
Евгения
Едем в больницу к дедушке Виктора. Нервничаю так, как будто на смотрины везут меня, а не Катю. Руки мелко дрожат, а в груди все нарастает чувство тревоги. Но присутствие Виктора каким-то магическим образом придает мне уверенности. С ним почему-то не страшно.
Да и вообще, чем больше я узнаю его, тем яснее прихожу к выводу, что вся та скудная информация о нем, что у меня была, – полнейшая ерунда. Он совсем не такой, каким его описывают. Или просто мне повезло увидеть его другую, более светлую сторону.
Краем глаза кошусь на его сосредоточенный профиль и едва слышно вздыхаю. Виктор такой добрый, чуткий, отзывчивый. А какие у него нежные пальцы и теплая улыбка. Вспоминаю ее, и сердце заходится взволнованной пляской. Ничего не могу с собой поделать, этот мужчина действует на меня по-особенному. Рядом с ним мозг отключается, а все ощущения обостряются в разы. Я становлюсь оголенным нервом и чутко реагирую на любое его действие. Так непривычно и пугающе, но в то же время любопытно и хочется большего.
Виктор сворачивает на парковку больницы и останавливается.
– Приехали.
Кидает на меня лукавый взгляд и усмехается. Мои щеки мгновенно вспыхивают. Неужели я так откровенно его рассматривала, что попалась? Неловко-то как… Закусываю губу и опускаю взгляд, делая вид, что вожусь с ремнем безопасности.
– Женечка, – с такой нежностью говорит он, что перехватывает дыхание. – Просто нажми на кнопку. Вот так…
Его пальцы касаются моих и нажимают на механизм ремня. Шумно втягиваю носом воздух и замираю, придавленная его близостью. Смотрю в его глаза и теряю ориентацию в пространстве. Они, словно омут, затягивают меня в свой плен и лишают воли. Всего несколько сантиметров разделяют нас. Нервно сглатываю и инстинктивно облизываю пересохшие губы.
– Все просто. – Горячий шепот опаляет, запуская по телу миллионы мурашек.
– Спасибо, – выдавливаю из себя и сильнее вжимаюсь в кресло.
Виктор лишь неопределенно хмыкает и отодвигается. А затем выходит на улицу, чтобы помочь нам с Катей выбраться из машины.
Поднимаемся на нужный этаж и останавливаемся около одной из палат.
– Я сейчас, – сухо бросает Виктор и скрывается за дверью. Но через несколько секунд возвращается и пропускает нас внутрь.
В палате стоит всего лишь одна кровать, на которой лежит мужчина в возрасте. Сколько ему лет, определить сложно, видно только, что пожилой, но не старый. Лицо серьезное, даже строгое, а глаза пронзительные. Впиваются в меня тысячами ледяных иголок и исследуют. Я не чувствую от этого человека агрессии, скорее, внимательное любопытство. Но все равно становится как-то не по себе. Отвожу взгляд и передергиваю плечами, чтобы скрыть нервную дрожь.
– Здравствуй, дед. – Виктор проходит вперед, а мы с Катей остаемся у двери.
– Не томи скучными приветствиями, они надоели мне до чертиков. Давай сразу к делу. Представь мне этих юных прекрасных созданий.
Он разговаривает с внуком, но умудряется сделать мне комплимент. Щеки вспыхивают от смущения. Неожиданно приятно.
– Идите сюда.
Набираю в легкие побольше кислорода и веду Катю к кровати прадедушки. Она стесняется и привычно прячется за меня.
– Катерина, твоя правнучка. – Виктор указывает на девочку. – А это Евгения, ее няня. Ну и мой дед, Владимир Васильевич.
Мужчина расплывается в довольной улыбке. Черты лица смягчаются, меняя его до неузнаваемости.
– Ее или твоя? – усмехается Владимир, беззлобно поддевая внука.
– Дед, – тянет с укором Виктор и качает головой.
– Добрый день. – Я тоже не могу сдержать улыбки.
Мужчина неопределенно кивает и переключает внимание на Катю.
– Подойди ко мне, девочка. – Катя робко выглядывает из-за меня. – Не бойся. Я просто плохо вижу и хочу тебя рассмотреть.
Как в сказке про «Красную шапочку» прямо. Но, на удивление, Катя легко идет с ним на контакт и спустя несколько минут уже сидит на кровати и рассказывает ему о вчерашнем вечере. Причем в красках и с эмоциями.
Мы с Виктором недоуменно переглядываемся, но никак не комментируем происходящее. Магия, не иначе.
В коридоре отчетливо слышится звонкий цокот каблуков, и дверь в палату без стука распахивается. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Роскошная женщина в годах уверенно входит и стреляет глазами в меня и Катю.
– Значит, это правда? – Ее голос дрожит от гнева, но лицо непроницаемо надменно.
– Что конкретно? – сухо бросает ей Виктор, но заметно напрягается, а я невольно сжимаюсь, не понимая, что происходит.
– Что ты притащил домой какую-то бродяжку и хочешь ее удочерить?
– Мама, остановись. – В тоне появляются стальные нотки.
Мама? Вот это неожиданность… Что сейчас будет… Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не участвовать в этом конфликте.
– Это ты остановись! – взвизгивает она и начинает мерить шагами пространство.
От ее крика звенит в ушах. Виктор вновь становится похож на опасного хищника, готового броситься в атаку. Я уже встречалась с ним в кабинете. И больше не хочу. Пячусь, но скоро врезаюсь в стену.
– Сын, где твой мозг? У тебя же есть невеста. – Ее слова врезаются в мое сердце, нанося болезненные раны. – Она родит тебе собственных детей, зачем тебе эта? Откупись! Я все улажу.
Смотрю на него и даже не могу представить, что будет дальше. Не хочу верить, что Виктор может поддаться на провокацию и бросить Катеньку. Только не сейчас, когда она поверила в чудо.