йте, касатики, будет тяжело, но интересно.
– А еще, нам нужны бани, я знаю, что в башнях их можно устроить. Стражники, может быть, даже избавятся от вшей – мало приятного видеть, как они, стоя в строю, мечтают почесаться под гамбезонами. В цоколе башни, где сейчас страшный бардак, можно сделать не плохую помывочную. Решетки водоотвода я видела в каждой подземной комнате, и их можно просто прикрывать.
– Да, из двух башен есть отвод, он уходит ручейком к реке, это сделано на случай осады, чтобы не было болезней от собирающихся во дворе куч.
– Здесь слишком много всего сделано для осады, но, как я понимаю, ваш дед и прадед жили в мире с королем все время.
– Да, только вот не со всеми соседями, и борьба за земли шла не шуточная.
– А сейчас? – с опаской спросила Таня.
– Сейчас все спокойно, и наши земли – это наши земли. У нас есть маленький граф, и хоть он еще и не знает, как сложна жизнь, мы постараемся все наладить, правда ведь?
– Правда, сестрица. А вот о банях нужно подумать. Пожалуй, я сейчас и пройдусь снова по этим помещениям, приглашу мастеров, и можно будет начать, - с загоревшимися глазами Таня принялась собираться в охранную башню.
Эдвард всегда нервничал при виде леди – это в первые дни он посчитал господ девчонками, не знающими и одной сотой – как содержать такую громаду. Сейчас он понимал, что одна такая девчонка знает больше чем он, бывалый воин, в сотни раз. Было у него чувство, что и армией она руководить бы смогла, ведь никто не знал, как с наемниками справиться, как к порядку их привести, а она одной искрой все наладила. Он догадывался, что это ее рук дело, только говорить про это, конечно, нельзя было.
Сейчас леди велела всех стражников обмерить и записать, даже рисунок нарисовала где мерить, и веревку с узелками дала. По ним, говорит, швея даже без примерки сошьет и гамбезон теплый, и рубахи, и сюрко даже, и все как армию будут. Мужики ждут – не дождутся обнов – многие дыру на дыре уже раз пять латали, и выглядят как разбойники с дороги.
– Эдвард, веди меня в подземелье. Говорят, у вас там и сливы хорошо работают. Поди не гадите туда? – серьезно спросила Таня.
– Нет, как можно, леди, среди наемников это плохой знак – справил нужду за решетку – жди осады. Нет, этого не позволит себе не один стражник.
– А вода там хорошо сливаться будет?
– Будет, велено проверять постоянно – наполняем бочку и выливаем – все работает – ваш дед знал каких мастеров звать замок строить, - горделиво ответил Эдвард, а Таня даже позавидовала, что тот хоть что-то знает о ее новом деде.
– Раз так, значит, отправь за мастером – деревянщиком. Будем там баню делать. И топить раз в неделю. Каменщика еще зови, надо посмотреть, как лучше очаг переделать.
Эдвард отправил за мастерами и с удивлением не мог оторвать глаз от госпожи, что обходила нежилое, сырое и холодное помещение.
– А всю неделю потом дверь держать открытой, чтобы просыхало. Сделаем человек на пять, чтобы за раз могли помыться. По очереди за пару часов все успеют. Одежду грязную прикажете в мешки личные укладывать и сдавать, выдавать будете чистое. Имена пусть к размерам припишут, девки вышьют на мешках. Чтобы каждому свое вернулось.
– Хорошо, леди, только к чему вам эта забота?
– А пива они больше не пьют, вот и решила, вместо пива одежду хорошую и баньку вам соорудить. Эдвард, ты мне вот что скажи, - продолжила она тише, заглянув в дверной проем и проверив – не идет ли кто по лестнице. – Больше, думаешь, нет у тебя нехороших людей? Сейчас у нас много тайн, и эти тайны помогают заработать на хорошую жизнь в замке, не хотелось бы все потерять в один момент. все ведь, если так, голодом останемся.
– Троих я выгнал сам – обсуждали вас, я понял – интересуются делами больно, а остальные все на виду, да и показывают себя хорошо. А у вас подозрения есть?
– Нет, но вот голубей – то не батлер содержал, а мы так и не нашли больше никого. Айзек и псарей всех проверил, все чисто. Пусть твои внимательно за всеми понаблюдают – кто из замка может часто уходит, или наоборот, постоянно здесь, а потом на долго уезжает.
– Хорошо, леди, я уже хотел стражей заставить народ запоминать – кто на кухне, кто скот убирает, кто по замку, иногда кажется, много лишних здесь болтается. Стражи у входа в донжон и у кухни всегда, а во дворе – не усмотришь.
– Ворота держите закрытыми, говорите, что леди сквозняков боятся. Должны уходить как стемнеет, значит нечего туда-сюда шнырять. Да и не плохо бы уже народ запомнить, деревня у замка не большая, а те, кто работает на кухне, и слугами – каждый день проходят мимо тех, кто дежурит у входов. Прикажите всем входящим называть имя и говорить кто он. Стражи быстро запомнят, да их потом еще и подташнивать от этого начнет – живо перестанут отвлекаться.
– Так и сделаем, леди, это вы хорошо придумали, а вон и мастера идут, - махнул он на дверь в сторону лестницы – по ней кто-то спускался, и гулко разговаривал.
Таня долго и точно объясняла, что нужно отделить небольшое помещение из этого большого. Что нужно из досок собрать что-то вроде коробки, и чтобы очаг оказался внутри этой коробки. Показывала, как лучше оборудовать потолок, и как устроить отвод дыма и приток воздуха под деревянные стены. Мастера уже привыкли к тому, что госпожа дает сложные, и на первый взгляд, совершенно сумасшедшие задания, но по истечению времени, видя результат, спорить не стали, а ведь сначала тайком улыбались, подшучивали за спиной. Таня видела это, но знала, что признание приходит с пониманием дела, да и человеку незнакомому, а тем более, женщине, сложно довериться в решении каких-то серьезных вопросов.
Обрисовала лавки, количество деревянных ведер, рассказала про каменку и пар. Мастера стояли ошарашенные, словно Таня рассказывала о том, что на других планетах есть жизнь, причем, она сама ее видела. Домой она шла удовлетворенной – никто и не думал больше шептаться – стояли и вникали – не хотели пропустить что-то важное, а потом оказаться глупее женщины, что тяжелее иголки для вышивки и не держала вовсе!
Глава 40
Организовать баню в подвале было так себе идеей, но больше вариантов особо не было. Слив есть, очаг есть, выход для дыма и вентиляция есть – вот основные точки для минимизации затрат и ускорения процесса! Мастера взялись за работу, а Таня, уточнив, все ли детали строительства понятны, забрала у Эдварда бумагу с размерами стражей отправилась в покои, где сейчас организовывали место для швей.
Выкройки под гамбезоны строились легко, да и швеям работа с ними была знакома. Для сюрко Таня выбрала более плотную ткань, нежели была сейчас на стражах. Пришлось облачать всех в доспехи, чтобы не напутать с размерами. Вопрос стоял только в нижней части костюма – чулки на подвязках и что-то похожее на трусы Тане показали только после того, как она подняла свой голос под пятиметровый почти потолок, и заявила, что хозяйка здесь одна.
– Леди, позвольте только я новые сошью, и вы на них посмотрите. Ношенные мы не можем показать! – испуганно ответила одна из швей. Таня успокоилась, и вспомнила, что ей полагается от таких деталей падать в обморок, а не настаивать с показом.
– Хорошо, шей, только не старайся, делай наметки, я пойму. Сегодня чтобы готово было. Будем переделывать эту часть одежды, - заявила Таня в полной тишине и села угольком рисовать свободные шорты, в пояс которых можно просто продеть шнурок. Такие свободные и доходящие до колена штанишки можно заправить в чулки. К брюкам мы перейдем позже – подумала Таня. Пока и к такому будет сложно приучить.
Швея сшила то, что здесь было единственным мужским бельем – трусы, похожие на трусы Губки Боба – квадратные, широченные, с длинными подвязками. То есть, трусы перевязывались сверху как мешок с картошкой, или как халат, пояс крепился с двух сторон. Размер фри сайз позволял запихнуть в них и пышнотелого пузанчика и тощего, как доска юношу – пояс сам обозначит границы и притянет ткань к животу.
– Вот рисунок, по сути, это такие же, рейтузы, как ваши, только поясок вставляется в верхний подшитый край, а длиной рейтузы почти до колена – чулки, надетые поверх ткани рейтуз не будут скатываться, да и потеплее будет, - показала Таня.
Она взяла для примера первый размер одного из стражей и веревочку, которой они обмеривались, сосчитала узелки, приложила к ткани, которая больше походила на плотную рогожку. Отрезала по размерам, сметала «вперед иголкой», подвернула верх под шнурок, так же быстро прошила, вывернула, вставила шнурок, и показала швеям.
– Размеры должны совпадать. Шьем по две штуки на каждого. Но перед этим, я хочу попросить прокипятить эту ткань и отбить валиками – так она станет мягче.
Рубахи можно было оставить. Достаточно широкие проемы под рукава, широкие спины и шнуровка на груди позволяли делать общий размер на всех – совсем тощих и маленьких стражников в отряде Эдварда не было, но девушкам было велено вышить нитками имена на каждом наборе, и к нему пошить два небольших мешка с именем. Чистое выдается в именном чистом мешке, грязное забирается тоже в мешке – все как в армии, об этом рассказывал Тане Гоша.
– Да, Гошка, как же ты был прав! – прошептала Таня, выйдя на улицу. Валил снег, во дворе его быстро подметали и выкидывали за ворота, иначе, через несколько часов вышедшее солнце превращало его в грязь под ногами. – Ты больше знал, да и Костю вычислил на раз, не то что я – тюха – матюха. Но сейчас жаловаться поздно. Ты столько всего рассказывал мне, и если бы мы попали сюда вместе с тобой, а не с Костей, мне, скорее всего, повезло бы остаться женщиной, а не стать мужиком в юбке, - Таня тяжело вздохнула и улыбнулась, вспоминая Гошу.
Двор Таня велела посыпать крупными опилками, которых здесь, кстати, было не много. Кучки мелких камней, что лежали без дела после работы каменщиков уже использовали – насыпали сначала крупных, а потом выровняли мелкими перед входом в донжон. Здесь же поставили две лавочки, больше похожие на кресла. Служанки выносили из дома одеяла, усаживали в них леди, и закутывали с ногами, если они хотели побыть на воздухе. Но Тане не сиделось на месте, и жители замка уже привыкли, что в любой момент она может «засунуть нос» в самый неожиданный момент.