От злости у Марка свело челюсти.
– Вы продолжали работать над делом, передав его мне? Это бессовестно!
Слишком поздно. Соренсен вышла, провожаемая бесстрастным взглядом ассистентки. В смежном кабинете она столкнулась с коренастым черноволосым типом, который совершенно ею не заинтересовался.
– Феррера! – нетерпеливо крикнул Уолбейн.
Посетитель восторженно присвистнул.
– Браво, сэр! Не знаю, как вы угадали, но ведь угадали!
Среда, 26 мая 2021 года, 17:10
Кейт с пожелтевшей папкой под мышкой продефилировала в свой кабинет мимо Эмерсета, аккуратно закрыла дверь и разложила бумаги на захламленном столе. Она заставила себя заново пересмотреть фотографии детских трупов, перечитала собранные показания, потрясшие ее сильнее обычного. Отвращение, испытанное во время первого ознакомления, усилилось, несмотря на весь ее профессионализм, – из-за заключений патологоанатома. Кейт закрыла глаза, сделала глубокий вдох и несколько раз выдохнула, чтобы справиться с дурнотой, а почувствовав себя лучше, гаркнула в телефон:
– Иди сюда, Фред!
Сержант Эмерсет не сумел скрыть удивления при виде разложенных на столе фотографий.
– У тебя новая техника расследования?
Лейтенант не оценила шутку.
– Некоторые заявления Тома Ховарда противоречат материальным уликам убийств, совершенных в восемьдесят шестом году, – со вздохом сообщила она. – Врач абсолютно в этом уверен.
– Например?
– Мальчик заявил, что отдал бусины Мэри, после чего выстрелил в нее. Он был ниже ростом, значит, должен был стрелять снизу вверх. Между тем две пули выпустили сверху вниз.
– Стрелявший был выше Мэри…
– В точку, Фред.
– Или он стрелял, стоя на стуле или на лестнице.
– В показаниях об этом нет ни слова. Убийца был выше второй девочки, однако угол стрельбы не соответствует. Ему пришлось бы поднять оружие над головой. Вот так. – Кейт подняла руку и сложила пальцы пистолетом.
– А вот женщина одного роста с Маргарет Ховард… – начал Фред.
– Эксперт сделал объемную модель сцены. Все сходится, – добавила Кейт, вынимая из папки диаграммы.
– Это можно было вычислить в те годы?
– Вне всяких сомнений – стоило только приложить усилия.
– Подожди… Том Ховард ранил мать из пистолета, но Мэри и Джулию убили из револьвера. Как полицейские могли прохлопать эти факты?
– Расследование быстро свернули. Том Ховард признался. Объяснил, что, убив сестер, бросил револьвер и взял другое оружие, когда увидел мать. Полицейские себя проверкой не утрудили.
– Материальные улики оправдывают Тома Ховарда, – заключил Эмерсет.
Том Ховард не убивал ни сестер, ни Питера Мэтьюза. Теория «прирожденного убийцы» распалась в прах. Кейт стойко выдержала удар.
– Нам нужно было его допросить… – сказал Эмерсет.
Увы, дело у них забрали.
– Мы не сможем, Фред.
– Почему он не заявил, что не убивал сестер?
– Мы бы ему не поверили, и потом…
Кейт колебалась, стоит ли довериться интуиции. Том Ховард провел больше десяти лет в психиатрической больнице за преступления, которых не совершал. Он плевать хотел на мнение полиции, которая давно его осудила, а молчал из-за сестры, как будто хотел выглядеть в ее глазах чудовищем.
27
– Добрый день, я хотел бы повидаться с миз Соренсен.
– У вас назначена встреча?
– Возможно, она примет меня, несмотря на плотное расписание.
Секретарь колебалась недолго. Элегантный мужчина в бежевом льняном костюме доброжелательно улыбался, его глаза неотрывно смотрели на девушку, он излучал природную властность. Она сразу зачислила его в разряд богатеев, желающих развестись с цыпочкой, на которой слишком поспешно женились. Требовательный и в высшей степени занудный, но более чем платежеспособный клиент, которому ее шеф вряд ли позволит себе роскошь отказать. Вопрос о назначенной встрече – не более чем средство набить цену. Миз Соренсен сегодня совершенно свободна. Как и в большинство остальных дней недели. После возвращения из Лос-Анджелеса она гораздо меньше времени уделяет чтению дел. Наверное, они кажутся ей скучными после работы с тем ужасным убийцей… И как только она могла согласиться?! Лучше б ограничилась доходными разводами вроде того, который явился обсудить сегодняшний визитер…
– Как о вас доложить?
Мужчина протянул черно-золотую визитку. Шэрон распахнула дверь кабинета, как будто услышала волшебное «сезам, откройся».
– Что вы здесь забыли, Уолбейн?!
Вместо ответа адвокат под ручку со своей спесью опустился на стул с мягким сиденьем и проскрежетал:
– Прошу вас, дорогая коллега, входите!
Шэрон очень хотелось попросить мэтра уйти, но визит знаменитости интриговал ее. Она прислонилась к своему столу, сложила руки на животе и смерила Марка недовольным взглядом.
– Вы ведете дело в Сакраменто и изменили маршрут, чтобы нанести мне визит вежливости? Сами видите, мой кабинет гораздо скромнее вашего. Довольны?
Уолбейн продолжал молчать и с почти непристойным любопытством рассматривал ноги молодой женщины от ступней в лодочках до бедер под клетчатой юбкой, после чего заговорил безапелляционным тоном:
– Сыграем в открытую, миз Соренсен?
Она нахмурилась и бросила на него недоверчивый взгляд. Уолбейн помрачнел. Шэрон показалось, что он дал ей шанс объясниться, но она его упустила. Он сделал решающий ход.
– Правильнее было бы сказать, Шэрон Соренсен, урожденная Шэрон Ховард из Дулута, штат Миннесота.
Эти слова так потрясли молодую женщину, что она рухнула на стул.
– Вы и вправду думали, что я не узнаю?
Она об этом не думала.
– Я понимаю, вы прикрылись мантией, чтобы «продать» мне дело. Но зачем убеждать меня в невиновности брата? Топорно, а главное, бесполезно.
– Вам рассказал Том?
– Конечно, нет! Вам, кстати, следовало посоветовать ему быть полностью откровенным со своим защитником.
– Я не виделась с ним после предварительных слушаний.
– Почему вы молчали? Его обвинили и заперли за два чудовищных убийства, которых он не совершал. Несправедливость по отношению к любому человеку вызывает у присяжных сочувствие; они проявляют милосердие, когда существует угроза юридической ошибки. Это ключевой элемент моей стратегии защиты, а вы лишили меня столь необходимого рычага влияния! – Яростный разнос Уолбейна сотрясал стены кабинета, рикошетом задевая Шэрон. – Во внимание должны приниматься только факты! Он не убивал своих сестер. Он не убивал Питера Мэтьюза. Прошлое не делает из него преступника. Полиция вычислила волка, а присяжные будут судить агнца.
– Можете верить или нет, Марк, но до этого дела у меня была простая жизнь. Я родилась в Дулуте, была единственной дочерью Джона и Маргарет Ховардов и жила во Флориде. Я понятия не имела, что у меня есть брат. Не знала, что двух моих сестер убили. Воспоминания о раннем детстве возвращались постепенно. Противоречивые. Жестокие. Невыносимые. Так было до встречи с доктором Стюартом. От него я узнала, что отец принес брата в жертву на алтарь моего счастья. Моя жизнь тонет в крови четырех сломанных жизней…
Последние слова прозвучали почти неслышно. Шэрон, совершенно лишившись сил, съежилась и сидела неподвижно, как каменная.
– Я запрошу для вас свидание. Вы его сестра, это будет несложно. Объясните Тому, что он должен доверять мне. А сейчас вы расскажете все в деталях – с самого начала, с момента, когда согласились взять дело.
Только теперь Шэрон поняла, зачем явился Уолбейн. Она нужна ему, чтобы обеспечить клиенту наилучшую защиту.
Вторник, 1 июня 2021 года, 20:00
Лязг замков мрачной мелодией разносился по пустым коридорам. Стальные решетки щелкали за спиной арестанта, которого вели два охранника. Еще одна дверь… Тюремщик указал на кабину номер три.
Том Ховард несказанно удивился, увидев за стеклом сестру, и гневным жестом схватил телефонную трубку.
– Не ждал, что мы снова увидимся… Ты передумала?
Шэрон он показался сильно изменившимся: всклокоченная борода, осунувшееся лицо, синяки под глазами.
– Ты готова взять дело, чтобы подвести меня под приговор? – Том бросил на нее презрительный взгляд. – Ладно. Наслаждайся.
Зачем он ведет себя так, словно хочет, чтобы она его ненавидела?
– Мне все время снится один и тот же кошмар. Одна и та же сцена. Я сижу в шкафу, дверцы закрываются. Конец. Я всегда просыпаюсь в тот момент, когда решетчатые створки вот-вот соприкоснутся…
– Ты ведь пришла не для того, чтобы делиться своими неврозами? – он фыркнул. – Лучше проконсультируйся у психиатра.
– Я так и поступила. Встретилась с доктором Ричардом Стюартом. Он велел обнять тебя.
Том побледнел. Шэрон насладилась «минутой славы», выдержав паузу.
– Что… Что он тебе… сказал? – пробормотал Том, едва справившись с пересохшим от волнения горлом.
– Все. Меня спас ты, я вспомнила.
Эти слова сотрясли его душу до самых основ. На долю секунды Том перестал дышать, оглушеный, обратившийся в соляной столп. Истина наконец восторжествовала, но облегчение не наступило. Он мог думать лишь об испорченных жизнях; его бесила благодарность, переполнявшая душу Шэрон. Он вовсе не хотел жертвовать собой ради нее!
– Бессмысленно оборачиваться назад… – бесцветным голосом произнес Том.
– Зачем ты признался?
Он обхватил голову руками.
– Признался. Тебе мало?
– Да! Папа попросил?
– Что это меняет?
– Как он тебя уговорил?
– Не имеет значения.
– Почему ты не хочешь рассказать мне?
– Я заплатил за твое счастье. Умри ты, у них остался бы только я. Не представляешь, как сильно я тебя ненавижу…
– Тем более следовало сказать правду.
– О да, я хотел выкрикнуть ее тебе в лицо! – Том с трудом справлялся с эмоциями. – Я предвкушал удовольствие, которое испытаю. Всему виной статья о вас в газете. Выдающийся юрист Лиам Соренсен, его очаровательная супруга и их треклятое счастье… Я мог думать лишь об одном – как его разрушить.