Шэрон содрогнулась. Неужели он ее так сильно ненавидит, что убил, лишь бы встретиться и отомстить?
– А потом меня обвинили, и я взял реванш, сделав тебя своим адвокатом. Как же ты выкладывалась ради меня! – закончил обличительную речь Том.
– И тебя удивила моя амнезия.
– Я был уверен, что это неправда. Вначале. Но ты выглядела ужасно потерянной и напуганной, а когда поняла, кто я, твое отвращение превзошло все мои ожидания. Я жаждал не жалости, но ненависти, а потому не открывал правды… Незачем было.
– Незачем? Ты расхотел мстить?
– Я отомстил, поселив в твоей душе страх. Хотел, чтобы тебя пугала одна только мысль обо мне.
Спина Шэрон покрылась ледяной испариной.
– Ты не такой. Не злодей. Ты – хороший человек.
– Ошибаешься. И вообще… Тебе не все известно. В тот день я поссорился с Мэри. Не в первый раз. Я действительно терпеть ее не мог. – Том перевел дыхание и продолжил: – Я пошел за ее жемчугом и подумал… Подумал: «Хочу, чтобы она исчезла». А когда вернулся, она была мертва. Бусины посыпались на пол; они падали и отскакивали в лужу крови. Мне казалось, что этот стук никогда не прекратится…
Шэрон так жалела брата, что едва дышала. Она обрисовывала контур его лица пальцем на разделительном стекле.
– Ее убили не твои мысли, Том! Доктор Стюарт должен был объяснить тебе…
Да, Ричард справился с чувством вины, глубоко укорененном в его душе. Том поинтересовался новостями доктора. Он много раз хотел позвонить ему, но не делал этого, помня его призыв к осторожности.
– Зачем ты пришла? Ты снова мой адвокат?
– Я твоя сестра. Уолбейн попросил судью о свидании. Ты должен рассказать ему все, что поможет выстроить твою защиту. Он не знал, что ты не убивал Мэри и Джулию и не нападал в баре на Билли Рейнольдса; с ним подрался Питер Мэтьюз перед тем, как попал в психиатрическую больницу. Все это ставит под вопрос выдвинутое против тебя обвинение. Марку нужна твоя помощь.
– Я конченый человек.
– Уолбейн работает в паре с частным детективом. Он хорош, раз выяснил все обо мне. А теперь займется другими версиями. Альтернативными, которые не заинтересовали полицию. Они смогут посеять сомнения в умах присяжных, которые не захотят совершить еще одну юридическую ошибку.
– Значит, он будет разрабатывать и Гарри?
Охранник подал знак, что свидание окончено.
– Твой адвокат хочет, чтобы ты сражался за себя вместе с ним.
Том кивнул. У Шэрон имелась еще одна новость.
– Я буду работать над делом в качестве вспомогательного исполнителя.
В конце разговора в Сакраменто Уолбейн сделал Шэрон предложение, на которое она уже не надеялась, и добавил: «Достаточно было сказать правду, чтобы добиться желаемого…»
– Ты уверена?
– Я тебя вытащу, Том!
28
Уже месяц адвокаты методично изучали свидетельские показания и спорные моменты в поисках малейшего пробела или слабого места. Они встречались раз в неделю в Лос-Анджелесе, в шикарном жилище знаменитости, чтобы выстроить наилучшую стратегию. В остальное время – или если Шэрон не могла прилететь – они общались по видеосвязи. Лиам пробовал отговорить ее от участия в этом проекте, считая, что Уолбейн справится сам, но Шэрон хотела спасти брата, и муж смирился, хотя и не без сожалений.
В четверг секретарша мэтра, как обычно, провела ее в кабинет шефа. Сидевший за большим столом черноволосый мужчина лет сорока пил кофе. Шэрон узнала этого коренастого человека – они впервые встретились в тот день, когда она пришла к Уолбейну, чтобы выторговать участие в защите брата.
– Добрый день, Шэрон. Представляю тебе Ферреру, моего частного детектива, – сказал Марк, отодвинув для нее стул.
Она не стесняясь рассматривала сыщика. Ничто в нем не указывало на род его занятий. Ей всегда казалось, что люди этой профессии должны выглядеть по-особенному, как Майк Хаммер[6]. Значит, именно этот невзрачный человек обнаружил ее родственную связь с Томом. Интересно как…
Феррера дружески кивнул.
– У него есть для нас информация, – сообщил адвокат.
Шэрон была благодарна, что ее приобщили к разговору.
Детектив изложил новости монотонно, без эмоций. Он проверил алиби лиц, допрошенных полицией во время расследования, и Шэрон сочла это пустой тратой времени: полицейские наверняка не преминули сделать все необходимое.
– Гарри Розамунд заявил, что в момент похищения Тима Мастерсона был у врача. Его телефон находился в зоне покрытия медицинского кабинета. В периметр, что любопытно, входит и дом Тима. – Сыщик положил на стол карту зонирования передающих антенн. – Здесь – кабинет, тут – дом мальчика.
– Они разнесены на много километров друг от друга, – заметила Шэрон. – Он не мог находиться в двух местах одновременно.
– Вот только в предполагаемое время похищения ребенка у врача Розамунд не был, – детектив хищно усмехнулся.
– В деле зафиксировано, что секретарша доктора подтвердила: он действительно посетил врача в тот день и час, если я правильно помню, – сказала Шэрон.
– Вы правы, – подтвердил Уолбейн.
– Но она не сказала, что уходила, оставив его одного в приемной, – уточнил детектив, – а когда врач собрался пригласить пациента, того уже не было.
– Они не поговорили с доктором? – удивилась Шэрон.
– Ограничились показаниями секретарши. А я для очистки совести проверил это.
– Считаешь его виновным, Марк?
– Понятия не имею. Мы должны предложить присяжным другую историю, которая заставит их усомниться в виновности Тома. Нам хватит двух-трех сочувствующих присяжных, чтобы изменить приговор.
– Двух-трех? Хочу напомнить, что решение должно быть принято единогласно.
– Если они будут твердо убеждены, что Том не убивал детей, то откажутся осудить его. Остальные могут уступить. У людей в жюри бывают самые разные мотивации. Милейший Гарри Розамунд солгал и очень ловко выстроил мизансцену. Сел в приемной доктора, пообщался с секретаршей, чтобы она свидетельствовала в его пользу, и смылся.
– Ему повезло. Опроси полицейские врача, алиби лопнуло бы, – добавила Шэрон.
– Он построил свой расчет на должностных обязанностях секретарши и предугадал, что полиция удовлетворится ее показаниями – если не возникнут серьезные сомнения. Сообщи секретарша, что оставила его в приемной одного, полицейские не преминули бы опросить врача.
– У него нет алиби на момент совершения других преступлений, – сказал Феррера. Когда убили Майкла, он бегал на пляже, а когда исчез Клайв, обедал дома.
– И какой же у него мотив? – спросила Шэрон.
– Мы не должны ничего домысливать: установлено, что он солгал и состряпал себе алиби, которое полиция не удосужилась проверить основательно. Розамунд имел физическую возможность совершить злодеяние. Пусть присяжные делают выводы. Мне не терпится сойтись с ними на процессе и ткнуть носом в эти противоречия. У тебя есть что-то еще, Феррера?
– Кэрол Дженкинс живет у него. Мне хотелось бы покопаться в ее биографии.
– Ты знала, Шэрон?
– Нет, Марк. Она ясно дала понять, что больше ничего не хочет слышать об этом деле.
– Позвони ей. Я хочу узнать, что у нее с Гарри.
– Вряд ли она захочет со мной общаться.
– Постарайся быть убедительной. В случае необходимости расскажи, как ты связана с ее бывшим.
Шэрон не понравился циничный настрой адвоката.
– Ты веришь, что Том невиновен? – снова спросила она после ухода Ферреры.
– Я никогда не задаюсь подобным вопросом, – язвительным тоном сообщил он.
– И все-таки ответь. Мне… нужно знать.
– Нет! – прозвучал категоричный ответ. – Меня убеждают материалы, собранные полицией.
– Но ведь ты с ним говорил…
– Если б я верил клиентским россказням, то занялся бы гражданским правом.
– Но я могу на тебя рассчитывать?
Уолбейн нахмурился.
– Успокойся, Шэрон. Мне все равно, виновен он или невиновен. Главное – выиграть дело. Я пущу в ход весь мой талант, всю энергию, чтобы это сделать.
– А если проиграешь?
– Буду уязвлен, но на мою карьеру это не повлияет. Дело кажется заведомо проигрышным, но я хочу победить.
– А клиент?
– Сожалею, я не сентиментален, – спокойно бросил Уолбейн. – Для меня твой брат – приговоренный к смерти с отсроченной казнью. Ты шокирована?
– Нет. Если сделаешь все возможное, этого будет достаточно.
– Обещаю.
– Я перечитала все показания. И не нашла ни малейшей нестыковки. Начну все сначала.
– Уже поздно. Возвращайся домой. Тебе еще час лететь. Муж наверняка волнуется.
Шэрон кивнула, подумав, что Марк своему совету не последует. Его никто не ждет.
Среда, 7 июля 2021 года, 10:05
Шэрон смотрела на свой телефон, сложив руки на бордовом кожаном бюваре, но от работы не отлынивала, хотя именно так подумал бы сторонний наблюдатель.
Она размышляла, как ловчее повести разговор с Кэрол Дженкинс. Первая фраза должна стать ключевой, как зацепка на первой странице романа. Если она не удержит внимание молодой женщины, та сразу прекратит беседу. Кэрол запретила звонить ей. Нельзя начинать легкомысленным тоном: «Здравствуйте, Кэрол. Давненько не общались. Хочу узнать, как вы поживаете…» Дженкинс почует ловушку. Подумает, что ее хотят уговорить дать показания в пользу защиты. Истинную причину Шэрон тем более не может выдать: она попытается добыть информацию о Гарри, чтобы Марк Уолбейн воспользовался ею на процессе.
Шэрон раздраженно бросила телефон в ящик письменного стола. По какому праву Марк поставил ее в такое положение? Его частный детектив может все разузнать о Кэрол и Гарри. Она не станет этого делать. Соренсен крутанулась на кресле, ввела пароль, но не смогла сконцентрироваться на документах из дела о разводе. Кликнув мышкой, открыла первые протоколы слушания, составленные до того, как подозрения пали на Тома.
Близких Кэрол Дженкинс опросили.