– Я… Хотела бы переговорить с клиентом наедине.
– Мы дадим вам несколько минут. Давай выпьем кофе, Фред.
Шэрон встала перед клиентом.
– Что это еще за история?! – скрипучим от злости голосом произнесла она. – Вчера вы утверждали, что больше ничего от меня не скрываете!
– Не думал, что они это раскопают.
– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?! Кто вы такой?
Он опустил глаза, сцепил пальцы.
– Кто вы? – не отставала Шэрон. – Узнав правду, я смогу дать правильный совет, помочь вам. Поговорите со мной!
– Передайте Сьюзи, что я сожалею. Я никогда не хотел причинить ей боль и не желал зла. Она – лучший человек в моей жизни. Когда эта женщина постучала в дверь, я должен был сказать, что не хочу ее видеть и что ее история ничего мне не говорит. Должен был, но не смог. Она выглядела такой хрупкой и растерянной… Нуждалась во мне, как и я в ней…
– У нее есть шанс увидеть сына живым?
– Нет. – Ответ прозвучал, как стук ножа гильотины.
Шэрон встретилась с ледяным взглядом клиента, и ее пробрала дрожь. Она вонзила ногти в ладони, пытаясь справиться с ужасом и отвращением. Оценить «Питера» как обычного безобидного человека было первой ее ошибкой.
– Что произошло? Расскажите все полицейским. Ради Сьюзи.
– Хорошая попытка, мэм. Ловкий ход – сыграть на чувствах.
– Я не играю, мистер…
– Не хочу ничего говорить полиции. Не могу допустить, чтобы оказались замешаны другие люди.
– Даже если вас в результате приговорят к пожизненному заключению?
– Мне трудно поверить, что синяки на вашем запястье – моих рук дело. Прошу прощения за вчерашнее. Я не такой.
Шэрон оставила при себе ответную реплику: «Ну да, конечно, вы душевнобольной, присвоивший чужую личность». Питер попытался сменить тему, и Соренсен вернула его к сути разговора.
– У нас мало времени. Все, что вы скажете, останется конфиденциальным. Я, как ваш адвокат, не имею права ни с кем делиться. Вы ничем не рискуете. Я посмотрю, как могу использовать эти детали для вашей защиты.
Поколебавшись, Мэтьюз прошептал:
– Питер был моим другом. Моим единственным другом.
– Что с ним случилось?
– Он не должен был умереть. Это несправедливо…
– Расскажите.
Питер вздохнул. Шэрон понимала его сомнения. Рассказать? Промолчать? Время шло, ее тревога усиливалась. Она поймала взгляд клиента и постаралась успокоить его.
– Я поделюсь с вами своими соображениями. Вы будете решать, что пустить в ход, а о чем умолчать.
– Это был несчастный случай…
Кейт Хоулен открыла дверь.
– Пора продолжить.
Слишком поздно для признаний. Мэтьюз напрягся, готовый дать отпор, и Шэрон, не сдержавшись, топнула ногой.
– Готовы сотрудничать? – враждебным тоном спросила Хоулен.
– Мне нечего вам сказать, лейтенант.
– В таком случае вернемся к тому, что мы о вас знаем. Четыре года назад вы поселились в красивом доме на Дейзи-авеню. Вы живете вместе с Кэрол Дженкинс уже восемь лет. Со Сьюзи Бейкер вы встретились в две тысячи третьем году. Свой магазин у вас с две тысячи первого года. Прежнюю квартиру вы сняли в двухтысячном году на имя Питера Мэтьюза. Позже мы уточним, когда вы впервые встретились с ним и когда убили его.
– Вы ошибаетесь, лейтенант.
– Мы уверены, что вы его убили. Вы очень давно присвоили его личность и, судя по всему, могли быть уверены, что он не возникнет из небытия.
– Он рос в приемной семье и не имел близких. Идеальный профиль! – высказался Эмерсет.
– Я его не убивал, – повторил задержанный.
– Тогда скажите, где он сейчас. Если этот человек жив, вас не обвинят в его убийстве.
Мэтьюз промолчал, и Хоулен закончила допрос. Шэрон резко поднялась.
– Лейтенант, мне нужно сказать клиенту несколько слов.
Хоулен согласилась в надежде, что адвокат выяснит правду.
Шэрон вернулась к разговору, прерванному появлением следователей:
– Мне нужно знать, кого я защищаю.
– Я не могу ничего вам рассказать.
– Даже назвать фамилию не хотите?
Он покачал головой.
– Хотя бы имя…
– Выберите на свой вкус. Питер мне очень подходит.
Адвокат поняла, что так толку не добьется, и решила расспросить клиента о смерти Питера Мэтьюза.
– Вы сказали, что Питер стал жертвой несчастного случая. Можете уточнить?
– Настаиваете?.. Это ваш брат. Он виноват в смерти Питера.
Шэрон побледнела.
– Я же говорила – у меня нет брата!
– Неужели?
Она кивнула. Грудь как будто стиснул тесный обруч, накатила волна жара. Этот человек то пугал ее, то притягивал. Шэрон перестала что-либо понимать.
Надавив рукой на ручку двери, она практически вывалилась в коридор. Ее ждала лейтенант Хоулен, так что даже выдохнуть не удалось.
– Он что-нибудь сказал?
– Вам прекрасно известно, что я не имею права…
– Что он сказал? Вы кажетесь потрясенной. Он его убил, да?
Шэрон, желая скрыть растерянность, перешла от обороны к атаке:
– Зачем вы устроили спектакль с отпечатками? У вас в деле была фотография Питера Мэтьюза?
– Она сделана больше двадцати лет назад, и качество оставляет желать… Объективно я не смогла бы утверждать, что между ним и вашим клиентом нет никакого сходства.
10
Мелисса Рэнделл остановилась перед витриной дорогого бутика, одернула пиджак и разгладила ладонями помявшуюся в метро юбку с разрезом. Консультант договорился о встрече с управляющим магазином, торгующим кожгалантереей знаменитого бренда, расположенным чуть дальше на авеню. Она регулярно покупала там сумки, когда тратила деньги Майка, а теперь идет наниматься в продавщицы.
Мелисса вспомнила свой последний поход по магазинам в этом квартале. Избалованная и легкомысленная, она позволила себе накупить массу лишних вещей: просто так, от скуки, протягивала продавцам карту и не думала о счетах.
Их с Майком счастье давно разбилось вдребезги, задолго до расставания после пятнадцати лет жизни в браке. Мелисса полагала, что у них все хорошо, пока последняя уволенная мужем секретарша не просветила ее насчет его многочисленных похождений. Мелисса оскорбилась, ничего не сказала Майку, но тоже ему изменила. Она часами бродила по интернету, чтобы развеять скучную жизнь в роскошном доме на Беверли-Хиллз. В основном ее интересовали сайты с женатыми мужчинами – не хотелось, чтобы один из них слишком к ней привязался. Так могли бы пройти еще десятки лет между скольжением по поверхности жизни, роскошью и хитрыми уловками, но Мелисса решила вернуть себе свободу и с тех пор пребывала в тревожной неустроенности. Она могла бы рассчитывать на моральную, материальную и финансовую помощь Кэрол. После трехнедельных поисков Мелисса нашла небольшое жилье в голубом доме по Дейзи-авеню. Она получила временную опеку над тремя детьми, но Майк отказался разводиться, что не позволяло ей получать существенную компенсирующую субсидию. Дети злились на мать, лишившую их персонального бассейна, и очень радовались, когда отправлялись к отцу. Имея диплом по литературе, она ни дня не работала и теперь с трудом справлялась с временной, «на замену», работой официантки. Свобода была сурова и требовала жертв. Хорошо хоть друзья не оставили ее в бедственном положении…
Вышедший из магазина охранник бросил на женщину подозрительный взгляд. Она поежилась, последний раз проверила прическу, крутанулась на каблуках и, задрав нос, пошла к двери. Приближался час назначенной встречи.
Внезапно Мелисса почувствовала противный, липкий страх. Обычно продавщицы бутика деликатно приближались к клиенткам и спрашивали: «Могу я чем-нибудь быть вам полезной?» Но как они отреагируют на нее сейчас? Мелисса почувствовала себя посторонней, вознамерившийся незаконно вторгнуться в чужой мир, и с застывшей улыбкой толкнула дверь. Раздался так хорошо знакомый ей звоночек. В магазине оказались всего две клиентки – слишком мало, чтобы остаться незамеченной. Перед ней как из воздуха материализовалась любезная продавщица. Мелисса сообщила, зачем пришла, и выражение лица девушки сразу изменилось. Она одарила претендентку снисходительным взглядом и попросила подождать. Другие служащие поглядывали на нее враждебно: Америка не любит проигравших. Лучше всю жизнь занимать скромное, но свое место, чем однажды рухнуть с пьедестала. Не выдержав, Мелисса выбежала на улицу. «Я никогда не смогу тут работать!»
Она брела по улицам, сама не зная куда, без всякой цели, лишь бы увеличить расстояние между прежней жизнью и новой реальностью. Почти лишившись сил, ступила на эскалатор коммерческого центра «Пайк аутлет» на берегу океана и присела на первую же банкетку. Звонить консультанту и извиняться за сорванный визит она не стала. Плевать ей на консультанта.
Мелисса с самого утра готовилась к разговору, но теперь ее мысли были заняты вчерашним признанием Гарри. Она пока сохранит его секрет, они ведь так давно знакомы…
Мелисса, Кэрол и Гарри подружились в лицее. Девушка сразу влюбилась в сдержанного и благородного красавца, за которым увивались все хорошенькие лицеистки. Она не решилась попытать удачу: не хотела стать одной из брошенных им подружек и удовольствовалась ролью конфидентки. В те годы режим, навязанный матерью, сделал из нее толстушку, периоды булимии чередовались анорексией, о чем не знал никто, кроме Кэрол, застукавшей ее однажды в туалете за попыткой вызвать рвоту. Подруга поняла, насколько все серьезно, и убедила Мелиссу обратиться к специалисту по пищевым нарушениям. Благодаря поддержке Кэрол она справилась с болезнью и превратилась из куколки в бабочку. Девушек сближали любовные огорчения.
Они почти все время проводили вместе. Травма руки разрушила мечты и надежды Кэрол. Гарри не отходил от нее, пытаясь утешить, и Мелисса ненавидела себя за то, что отчаянно завидовала. Она поняла, что у ее чувств к Гарри нет будущего, и запрятала их в самый дальний уголок мозга, чтобы жить дальше.