Пастор сузил глаза, как бы раздосадованный вопросом. Но его хорошие манеры взяли верх над раздражением.
— Местный родительский комитет собирает в школе консервы для нашей продовольственной кладовой, — сказал он Киру. — В этом году Рэнди была президентом, поэтому в ее обязанности входила доставка собранного в конце каждого месяца.
Кир почувствовал удовлетворение. Он не ошибся. Обе женщины регулярно посещали благотворительный магазин.
Наряду с пастором Брэдшоу.
— Когда Рэнди приезжала в последний раз?
— Школа в это время закрывалась на каникулы, так что, думаю, это был конец ноября. — Рон указал в сторону задней двери. — Она обычно оставляет банки в большом контейнере на парковке, чтобы не заходить. Насколько мне известно, их мог заносить ее муж или даже один из ее сотрудников.
Кир сузил глаза. Ему показалось, или попытки Рона отрицать какое-либо взаимодействие с Рэнди звучали натянуто?
Загнав эту мысль на задворки сознания, Кир заглянул через соседнюю дверь в настоящий магазин, где вдоль возвышающихся полок прогуливалось с полдюжины покупателей. В том числе Линн, которая болтала с изможденной женщиной с тремя маленькими детьми, ухватившимися за ее потрепанное пальто.
— Сколько человек здесь работает? — спросил он пастора.
— У нас есть несколько добровольцев, — пояснил Рон. — Но никто не получает зарплату. Это благотворительная организация в самом прямом смысле этого слова.
— Есть мужчины?
Рон поднял брови на этот вопрос.
— Сэм Линд и Тед Мэдсен обычно бывают здесь по утрам. Они оба на пенсии, и, для них работа здесь, что-то вроде повода выйти из дома. Собственно говоря, они только что ушли. — Пастор сделал паузу, прежде чем, казалось, вспомнил, что Сэм и Тед не единственные мужчины. — А по понедельникам шериф иногда привозит условно-досрочно освобожденных, которым нужны часы общественных работ, чтобы они помогали мне с доставкой или пикапом.
Кир проглотил ругательство. Досрочно освобожденные? Это могло означать десятки мужчин и женщин, которые видели Шерри и Рэнди около магазина. И многие из них — жестокие преступники. Вместо того чтобы вычеркнуть Рона из списка потенциальных подозреваемых, он добавил бесконечные возможности.
— Кто-нибудь из них был у вас в последние несколько месяцев? — спросил он, надеясь сузить список.
— Несколько.
— У вас есть их имена?
Выражение Рона стало жестким.
— Это не то, что мне хотелось бы обсуждать.
Кир хотел пнуть себя. Рон из вежливого собеседника превратился в человека, который смотрит на Кира с едва скрываемой неприязнью. Кир не только переступил черту, но и разрушил всякую надежду получить от пастора больше информации. По крайней мере, на сегодня.
— Конечно.
— Спасибо за вашу щедрость, — произнес Рон прохладным тоном. — Уверен, что вещи вашего отца найдут благодарный дом.
Отвернувшись, пастор направился в магазин.
И на этом разговор закончился.
Глава 11
Линн устроилась на кожаном сиденье внедорожника, когда они отъехали от благотворительного магазина. Рядом с ней Кир сосредоточенно смотрел на обледенелые улицы, выражение его лица не поддавалось прочтению.
— Что ты выяснил? — спросила она.
— Я убедился, что обе жертвы посещали магазин, — поделился он. — Шерри приходила, чтобы набрать бесплатной мебели для своего трейлерного парка, а Рэнди заезжала каждый месяц, чтобы передать пожертвования из школы в продовольственную кладовую. — Он сделал паузу, когда они свернули на главную улицу, ведущую к центру города. — А еще есть пастор Рон Брэдшоу, который управляет магазином.
— А что насчет него?
— Он пересекался с обеими женщинами.
Она бросила на него растерянный взгляд.
— Как и многие другие.
— Да, но пастор Брэдшоу — единственный, кто дал мне записку с инициалами потенциальных жертв.
До Линн вдруг дошло, почему они пошли в благотворительный магазин. Не только потому, что он подозревал, что Шерри и Рэнди были там. Без сомнения, эти две женщины посещали и продуктовый магазин, и почту, и десятки других мест в городе. Все потому, что пастор Брэдшоу руководил благотворительной организацией.
— Неужели ты веришь, что он подозреваемый?
— Почему нет? У меня есть только его слова, что мой отец просил его выступить на похоронах или передать мне таинственную записку.
— Но… — Линн оборвала свой протест. Она, как никто другой, знала, что самые преданные и, казалось бы, добрые люди могут скрывать темную сторону. Она видела это на примере животных, которых они приводили в ее клинику. Она никогда не позволяла себе обманываться фасадом, который люди демонстрировали миру. Вот и здесь все могло быть по-другому. Любой может притвориться благочестивым. Тем не менее, в том, что Рон убийца, нет никакого смысла. — Если он замешан в убийствах, зачем ему давать тебе записку?
— Я не уверен, что у сумасшедшего есть разумное объяснение тому, что он делает. — Челюсть Кира сжалась. — Но предполагаю, что он хотел включить меня в свою больную игру теперь, когда мой отец мертв.
У Линн пересохло во рту. Возможно ли это? Может ли убийца теперь зациклиться на Кире?
— О боже. Это ужасная мысль, — вздохнула она.
— И не более чем дикая теория. Я понятия не имею, как выяснить, замешан ли в этом добрый пастор или нет.
Линн стиснула руки на коленях. Ей хотелось протянуть руку и хорошенько встряхнуть Кира. Или, может быть, поцеловать. Подождите, нет. Хорошо встряхнуть.
— Это не твоя работа — выяснять, замешан ли он в этом.
— Может и нет, но я не могу игнорировать тот факт, что женщин Пайка убивают.
Она нахмурилась. Кир упрям — почти такой же упрямый, как и она, — но он не дурак. Он не стал бы сознательно подвергать себя опасности, если только… Ох.
— Ты делаешь это, потому что чувствуешь себя виноватым, — проговорила она.
— Прости?
— Ты считаешь, что следовало поверить отцу, когда он предупреждал тебя об убийце в Пайке.
Кир крепко сжал пальцы на руле до побеления костяшек.
— Это нечто большее. — Он сбавил скорость, когда они проезжали мимо местного парка, где дети играли в толстом слое снега. Нередко кто-то терял контроль над своими санками и оказывался на дороге. — Как будто он шепчет мне на ухо, призывая остановить это безумие.
Линн вздрогнула. В душе она считала себя ученым. Она верила в неопровержимые факты, а не в мистические фантазии. Но не могла отрицать, что по ее позвоночнику ползут нити ужаса, как будто что-то или кто-то пытается предупредить ее об опасности.
Был ли это дух Рудольфа Янсена?
Она покачала головой, не позволяя своему воображению разгуляться.
— Я знала твоего отца, Кир, и последнее, чего бы он хотел, это чтобы ты подвергал себя опасности.
— Где ты хочешь позавтракать? — спросил он, скорее меняя тему разговора, чем признавая ее правоту. — В Пайке не так много ресторанов. Я могу сам приготовить, если хочешь.
Линн вздохнула. Пытаться убедить Кира отказаться от его решимости выследить убийцу — пустая трата сил и времени.
— Давай лучше позавтракаем у меня дома, — предложила она. — Сейчас моя очередь готовить.
— Это твой выходной, — запротестовал он. — Кроме того…
— Да?
— Э-э. — Он пытался выглядеть невинным. — Ничего.
Линн сузила глаза.
— Ты боишься моей стряпни?
Его губы дернулись.
— Я уверен, что у тебя много прекрасных навыков, но разве готовка — один из них?
Она закатила глаза, когда он позволил своим словам оборваться.
— Возможно, у меня нет твоих магических талантов на кухне, но я могу насыпать немного хлопьев и поджарить несколько ломтиков хлеба.
Напряжение Кира, казалось, ослабло, когда он свернул на улицу, ведущую к небольшому дому в стиле ранчо, который Линн называла своим домом с самого рождения.
Остановившись за ее потрепанным грузовиком, он заглушил двигатель, и они вылезли из внедорожника.
— Странно думать об этом месте без твоего отца.
— Я все жду, что он войдет в дверь и позовет меня по имени, — призналась она, когда они вошли в дом. Они сбросили верхнюю одежду и вытерли снег с ботинок, после чего она повела Кира на кухню. — Я счастлива, что он наслаждается жизнью во Флориде, но без него здесь стало одиноко.
— Ты всегда можешь найти соседа по комнате, — предложил он.
Линн вздрогнула от одной только мысли.
— Я буду ужасным домовладельцем.
— Почему?
— У меня сумасшедший график работы, я беру на передержку больных животных, и выхожу из дома с включенной духовкой или открытой дверью, когда чем-то озабочена. — Она подошла к холодильнику, чтобы достать молоко и масло.
— Уверен, преимущества совместного проживания с тобой перевесят все недостатки.
Линн покачала головой и направилась к плите.
— Сомневаюсь.
Проходя мимо Кира, она не ожидала, что он протянет руку и притянет ее к себе. Она откинула голову назад, сердце пропустило удар, когда он наклонился и прижался поцелуем к ее губам.
Поцелуй был мягким. Как вопрос. Затем, когда она не отстранилась, Кир обхватил ее бедра и углубил поцелуй. По ней разлилось долгожданное тепло, прогоняя томительный холод.
Линн задрожала, инстинктивно подавшись навстречу его твердому телу. Только когда почувствовала, как пакет молока прижимается к ее животу, она вспомнила, что собиралась делать.
— Завтрак, — пробормотала она.
— В постели? — прошептал Кир ей в губы.
Образ обнаженного Кира, лежащего в ее объятьях, возник с ужасающей легкостью. Линн не пришлось гадать, почему. Эта фантазия затаилась на задворках сознания и только и ждала возможности поглотить ее мысли. Но вероломство Нэша жестоко напомнило Линн, что ее способность выбирать любовников оставляет желать лучшего. Возможно, лечь в постель с мужчиной, который в любой момент мог исчезнуть из Пайка, не самое лучшее решение.
С усилием она заставила себя сделать шаг назад.
— Не испытывай судьбу.