Парень занервничал под его взглядом.
– Не знаю, само вырвалось, – проговорил он виноватым голосом. – Из-за твоего возраста, наверное.
– Из-за возраста? – Он поднял руку и потрогал лицо. Кожа была сухая, он ощутил кончиками пальцев глубокие морщины.
– Значит, я старый?
Продавец заволновался сильнее.
– Э-э… Нет, конечно. – Он выдавил улыбку и доброжелательно обронил: – Забудь, брат.
Тогда он спросил прямо:
– Сколько мне, по-твоему, лет?
– Ну… Лет пятьдесят?.. Сорок пять?
Он молчал, пристально глядя на продавца и пытаясь поглубже проникнуть в его незатейливые мысли. Тот совершенно смутился.
– Прости, брат, – пролепетал он. – Я плохо определяю возраст.
Пару секунд продавец молчал, а затем вдруг взял с полки еще одну бутылку колы и протянул ему:
– Держи еще! Обе – за мой счет. Подарок фирмы!
Вспомнив этот разговор, человек в сером пальто усмехнулся. Подарок пришелся весьма кстати, поскольку в тот момент у него еще не было денег. Да он и не думал о деньгах, поскольку успел от них совершенно отвыкнуть за двадцать с лишним лет.
Но в этом мире нельзя было прожить без денег. Мир быстро ему об этом напомнил.
Мимо пронесся встречный поезд, вагонное стекло завибрировало под напором воздуха. Человек в сером пальто снова открыл глаза и огляделся. Вагон был заполнен народом наполовину. Одни дремали, как он, другие что-то читали. И те и другие выглядели мертвецами. По сути, они и были живыми мертвецами, запаянными в дребезжащий гроб вагона.
От мысли о том, что он находится под землей, ему стало немного не по себе. Он покинул царство мертвых не затем, чтобы возвращаться туда, пусть даже в таком, утрированном и гротескном виде. Ведь он держал путь к жизни. К свету. К свободе.
Поезд замедлил скорость, вынырнул из тьмы на светлый перрон и вскоре остановился.
«Станция «Пролетарская»! – объявил безликий женский голос. – Следующая станция «Волгоградский проспект»!»
Он закрыл глаза, чтобы не видеть выходящих и входящих людей. Двери захлопнулись, и поезд снова стал набирать скорость.
…Спустя полчаса он сидел в небольшом ресторанчике возле станции метро. Пришлось довольно долго ждать возможности сделать заказ, но он умел быть терпеливым. Наконец официант появился. Этот мир был полон развязных, разодетых клоунами юнцов, и этот парень был одним из них.
– Вы готовы сделать заказ? – Голос пронзительный, как свисток.
– Да, – ответил он официанту. – У вас есть лимонад?
– Да. Конечно. «Дюшес», «Тархун», «Фанта», «Спрайт». Есть также «Кока-кола» и «Пепси».
– Дайте мне колу.
– Вам диетическую или обычную?
– А какая слаще?
Официант улыбнулся:
– Наверное, обычная. Она с настоящим сахаром, а не с заменителем.
– Тогда несите обычную. И побольше.
– Побольше? Простите… сколько?
– Три бокала.
Официант ничем не выразил своего удивления.
– Со льдом? – уточнил он.
– Все равно.
– Хорошо. Что-нибудь поесть?
– Нет. Ничего. Только колу.
Официант кивнул и удалился.
Он откинулся на спинку стула и позволил себе расслабиться. Сердце его стучало спокойно и ровно. Посетители ресторана не обращали на него никакого внимания, и это играло ему на руку, хотя и слегка удивляло. Стоило ему пожелать, и вокруг него словно бы вырастала невидимая стена отчуждения. Люди могли смотреть ему в лицо и не видеть его. А он видел все. И знал все.
Он видел их мысли. Их заботы. Их маленькие радости и их страхи. Страхов было больше всего – откровенные или подспудные, они заполняли атмосферу ресторана, подобно душному дыму, и лица людей покачивались в этом дыму.
Прощупав сознание всех посетителей ресторана, он заставил себя отключиться.
Скорей бы официант принес колу! Ему нужны сахар и кофеин, ему нужна энергия. Впереди важная работа. Примерно час назад он снова почуял мальчика, и теперь, не торопясь, шел по его следу, уверенный в том, что уже не потеряет его. Мальчик не поддался его воздействию, и это удивляло. В этом следовало разобраться. Это следовало понять.
Но мальчик был не единственной целью. По его собственным следам шел другой охотник, и совсем скоро им предстояло встретиться.
При мысли об этом человек в сером пальто усмехнулся сухими, морщинистыми губами.
Что же, он давно готов к этой встрече. Никакого страха. Никакого волнения. Уцелеет только один из них, и это будет он.
2
Глеб Корсак минут двадцать с удовольствием бродил между подиумами и клетками, разглядывая кошек. В павильоне было довольно шумно, кошки мяукали, мурлыкали, некоторые истошно орали от страха, но это его нисколько не напрягало. Глеб любил кошек.
Аристократичные голубоглазые сиамы, грациозные ориенталы, флегматичные, суровые персы, огромные мэй-куны с рысьими ушами – Глеб не мог не любоваться этими творениями природы и рук человеческих.
Но вот наконец и подиум с абиссинскими кошками. Глеб остановился. Некоторое время он наблюдал за работой членов жюри, которые измеряли абиссинской кошке хвост, заглядывали ей в глаза, раздвигали уши. Затем, когда эти педанты оставили кошку в покое, Корсак подошел к ее хозяйке и, улыбнувшись, проговорил:
– Какая красавица! Просто идеальная абиссинка!
– Спасибо! – улыбнулась в ответ хозяйка, полная женщина средних лет с обесцвеченными волосами. – Ее зовут Жозефина, ей почти год. Отличные пропорции, правда?
– Правда, – кивнул Глеб, любуясь кошкой, похожей на маленькую, длинноногую и ушастую пуму. Он перевел взгляд на хозяйку. – Я из журнала «Наши любимые питомцы». Можно задать вам несколько вопросов?
– Отчего же нет? Задавайте! У нас есть десять минут.
Глеб протянул руку и погладил абиссинку по короткой, мягкой шерстке.
– Скажите, а как давно эта порода стала популярной в нашей стране? – спросил он.
– Абиссинские кошки? – Женщина улыбнулась. – Недавно. Моде на абиссинок нет и десяти лет.
– А как к абиссинским кошкам относились в России до этого? Скажем, лет двадцать назад.
Женщина засмеялась:
– Ну, вы и копнули! Двадцать лет назад в нашей стране не было абиссинских кошек. В ту пору наши отечественные кошатники знали от силы пять пород, главными из которых были сиамские и персы.
– То есть абиссинок не было? Совсем?
– Ну, может быть, у пары-тройки людей на всю столицу. Точно, не больше.
– Это интересно. А есть возможность узнать имена этих первых энтузиастов?
– Вряд ли они были энтузиастами. Думаю, они и кошатниками в полном смысле этого слова не были. Имен их я, разумеется, не знаю, но если это для вас так важно…
– Очень важно! – кивнул Глеб.
Женщина на секунду задумалась, затем сказала:
– Знаете что… Вы можете расспросить об этом нашу Матрону. Мы в шутку ее так называем. Она очень старая, и у нее была абиссинская кошка еще в начале девяностых. Правда, еще старотипная, такие сейчас не пользуются популярностью.
– Старотипная?
Женщина кивнула:
– Да.
– А чем старотипные абиссинки отличаются от новотипных?
– У абиссинок старого типа более круглая голова, уши короче и ноги не такие грациозные.
– А как насчет окраса? У них тоже была тикированная шерсть?
– Конечно! Это главная отличительная особенность наших кошечек!
Глеб облегченно вздохнул:
– Ясно. Как мне связаться с Матроной?
– Я могу позвонить ей прямо сейчас. Правда, старушка часто бывает не в духе… Возраст, знаете ли… Но поболтать об абиссинках она любит.
– Можете позвонить ей по моему телефону, – предложил Глеб. – У меня безлимитный тариф.
– Возражать не стану. Подержите-ка!
Она всучила Глебу кошку, взяла протянутый мобильник и достала из сумочки свой. Нашла в памяти своего телефона нужный номер и набрала его.
Глеб погладил кошку и ласково проговорил:
– Привет, красавица! Ты само совершенство. Поверь – я редко говорю это женщинам.
– Матильда Александровна, здравствуйте! – услышал он голос хозяйки кошки. – Ко мне тут подошел журналист… Простите, из какого вы издания?
– Из «Наших любимых питомцев», – подсказал Глеб.
– Из «Наших любимых питомцев», – сказала женщина в трубку. – Он интересуется историей абиссинской породы… Да… Именно так. Что?.. – Она замолчала и взглянула на Глеба лукаво. – …Да, симпатичный. Хотите, я передам ему трубочку?.. Хорошо, передаю!
Женщина с улыбкой протянула телефон Глебу:
– Держите. А Жозефину верните обратно.
– Спасибо! – Глеб передал кошку хозяйке и взял трубку: – Добрый день!
– Добрый, – отозвался на том конце женский старческий голос. – Вы журналист?
– Да. Меня зовут Глеб.
– Глеб… Моего второго мужа тоже звали Глеб. Тот еще был сукин сын. Совершенно не умел держать свое сокровище в штанах, бросался на все, что движется. Вы такой же?
Глеб хмыкнул.
– Хотелось бы думать, что я более разборчив. Но…
– Все вы так говорите, – перебила Матрона. – Вы женаты?
– Э-э… Нет.
– Ответили не сразу. Значит, есть подруга, но это не мешает вам время от времени ходить налево, оправдывая свое непостоянство тем, что в паспорте нет штампа. Я права?
Глеб сдвинул брови и качнул головой:
– Нет, не правы. У меня нет подруги. Была, но теперь нет.
– Разбежались?
– Что-то вроде этого.
– И кто дал сигнал «на старт» – вы или она?
– Она.
Старушка помолчала (Глеб так и представил, как она задумчиво шамкает губами).
– Ладно, не обижайтесь, – снова заговорила Матрона. – Я была замужем четыре раза, но сейчас, на старости лет, единственная моя компания – это мои кошки. Настоящая ирония судьбы. Но ирония довольно жестокая, правда?
– Не знаю. Я люблю кошек. На мой взгляд, они ничем не хуже людей.
– Хм… А вы забавный молодой человек. И с чувством юмора. Как насчет свидания?
– Э-э…
– Не напрягайтесь, я пошутила. Итак, что вы хотите знать про абиссинок? Только спрашивайте конкретнее, я устала говорить.