Мне казалось, что дома гораздо лучше, и выезжать куда-то далеко можно разве что только летом, на море или ещё куда. А потом, познакомившись с Айной, я поняла, что порой люди уезжают из дома, чтобы туда не возвращаться.
Я ещё раз осмотрела всё, что царило вокруг. Лес был тих и спокоен, своим молчанием как будто маня нас прямо на запад, вплоть до самого берега Полярного океана. Этот берег располагался не так далеко от Агелидинга, но была я там от силы пару раз. И то в далёком детстве.
Железнодорожный вокзал уже покидали приезжие и, возможно, провожающие обыватели, а справа, чуть дальше к северу, виднелась красно-белая крыша Сур-Ганского монастыря, поблёскивающая ярким золотым шпилем на самом верхнем из куполов. В общем, всё вокруг так и кипело красотой, от которой дух захватывало невообразимо и мощно, так, что все предыдущие проблемы и перипетии дня быстро уходили на второй план, становясь лишь второстепенными героями этой жизни. А может, они и были ими? Кто знает…
– Помнишь, как мы с тобой познакомились? – Айна облокотилась на перила и, не отводя взгляда от заходящего солнца (здесь, в северных широтах, оно скрывается за горизонтом очень медленно), обратилась ко мне. – В третьем классе, на большой перемене в пустой аудитории.
– Да, – сама того не желая, я мысленно перенеслась в тот год и вспомнила, почему именно сидела одна среди опустевших парт. – Ты тогда здорово меня развеселила. Да и потом подбадривала по мере возможностей. Или скорее, несмотря на моё настроение.
– Я знала, какого это – кого-то или что-то терять. Ты потеряла дедушку, я – свой дом. Вот и подумала, что вместе мы сможем пережить это гораздо быстрее.
Айна выглядела несколько заворожённой и отрешённой от окружающего. Она до сих пор смотрела на горизонт, и я сказала:
– Главное, ты дала мне возможность понять, что мы не были виноваты в своих бедах. Что не всегда всё в этом мире зависит от нас. Надо только…
– …это принять, – закончила за меня подруга. – Да, я всегда так поступала. В Сур-Гане стало неспокойно, да и родственники мамы не очень жаловали отца. Хоть он и помог им с тем контрактом. И, в довершении всего, между нами и Эт-Смарагдусом разыгрался тот «Кокаиновый конфликт»[10]… Сейчас даже смешно произносить это название – звучит как термин из современного боевика про бандитов.
– Да уж. Зато благодаря этому самому конфликту мы с тобой познакомились, – я подошла к краю башни и попыталась приободрить подругу. – И любуемся сейчас на эту красоту!
– Это верно, – на её лице снова заиграла улыбка, как в прежние времена (то бишь позавчера). – Жизнь непредсказуема. Никогда не знаешь, чего ждать от нового дня.
– Если он наступит, это уже будет большим подарком, – ответила я, слово в слово скопировав фразу самой Айны, сказанную мне где-то полгода назад. – Что-то ты расклеилась. Один день в больнице – это ещё не повод, чтобы грустить!
«Да уж, – заодно подумала я. – Зато убийство и допрос в полиции – прекрасная причина для нездорового оптимизма, какой сейчас исходил от меня во все стороны этого бескрайнего мира».
– Я знаю, – в этот миг Айна встрепенулась, отошла от поручней и, улыбнувшись, снова стала похожей на прежнюю Айну. – Просто последнее время в голову лезут разные мысли. Философские. О жизни, судьбе, предназначении, времени…
– Ну, если говорить честно, они лезут к тебе столько, сколько мы друг друга знаем. Мне кажется, это нормально. Даже в каком-то смысле круто. А то большая часть наших одногруппников может сказать о смысле жизни только то, что он очень дорогой, и ради него надо устроиться на прибыльную работу.
Айна засмеялась и вновь похвалила меня за хорошее чувство юмора. Неожиданно перед моими глазами возникла какая-то белая точка и, кружась на лёгком ветру, плавно опустилась прямо в мою ладонь. Да это же…
– Ого, снежинка, – воскликнула я, когда та уже растаяла, не оставив от себя и следа приходящей зимы. – Первая, и надеюсь, что не последняя.
Однако прошло ещё несколько минут, и больше в воздухе не появилось ни намёка на скорый снегопад.
– Что ж, это лучше, чем ничего… Значит, время ещё не пришло.
– Ваше время закончилось, – послышался шепелявый, староватый, но вполне уверенный в своих силах голос со стороны лестницы. – Площадка закрывается через пять минут.
Да, всё хорошее рано или поздно заканчивается. В отличие от учёбы…
– Пойдём? – Айна медленно направилась к выходу, последний раз взглянув на заходящее солнце.
Оно уже коснулось вершин неровных лесистых крон, подсветив их ярким янтарным заревом, и, следуя своим же собственным правилам, неумолимо исчезало за горизонтом. До ночи оставалось не так уж долго, и нам действительно надо было возвращаться домой.
– Пойдём, – я вернулась к подруге, и, взяв её за руку, последовала к лестнице.
Жаль, что эта башня находится так далеко от моего района. Я бы ходила сюда чаще. Хотя кого я обманываю? Я не могу уже который год посетить парк Себастьяна, а он расположен почти что с домом семьи Чаттерджи. Лень и откладывание на потом – когда-нибудь они убьют человечество.
К сожалению, сегодня нам пришлось отправиться с подругой разными маршрутами. Ну, в конце концов, мы хорошо провели время и всё-таки встретились, а это уже кое-что!.. (Нет, я явно слишком оптимистична сегодня – как бы чего не вышло).
– Вот и твой маршрут, – указала я Айне на небольшой автобус, направлявшийся к нам, и попрощалась с ней. – До завтра!
– До завтра, – улыбнулась она. – Береги себя.
– И ты тоже, – сказала я, когда подруга уже вошла в салон и, расплатившись, села на свободное место. – Нам всем это сейчас не помешало бы…
Маршрут «Южный вокзал – купол Вильяма – Часовая башня – Мостовая улица – башня Речная» унёс Айну на встречу с её семьёй, и я невольно стала ожидать свой. Солнца отсюда как такового видно уже не было, но я всё-таки предполагала, что, пусть только краешек, но диск светила ещё не до конца погрузился за пестрящую линию горизонта. Как же хорошо, что мой автобус подошёл буквально через пять минут после выше описываемых событий. Прямо удача на удаче!
Правда, когда я вошла внутрь, то поняла, что хорошего без плохого в нашем мире не бывает – все места оказались заняты, а стоящих пассажиров с лихвой хватило бы на концерт какой-нибудь рок-группы средней популярности – но изменить что-либо уже не представлялось возможным, и я, расплатившись за проезд, направилась домой. Домой, куда совсем не хотела возвращаться. Особенно после последних приключений. Но согласитесь – нельзя же взять и поселиться на крыше башни? Не считая того, что это накладно с точки зрения оформления документов, даже красочный вид снаружи уже через неделю-другую надоест и не будет впечатлять так, как раньше. Как говорится, во всём нужна мера.
Автобус ехал на восток, вдоль по улице Зари, и лучи сегодняшнего дня в последний раз осветили город, с трудом пробившись через заднее стекло в наш загруженный салон. Солнце позади исчезало, а мы мчались от него прочь, в сторону подступающему сумраку ночи. Звучит красиво, конечно, но порой у меня возникали такие мысли, что в этом-то и заключается наша судьба. Бежать прочь, от света и яркого дня, в сторону темноты, даже не осознавая, что мы совершаем самую чудовищную ошибку в своей жизни. Загружать свой день ненужными обязанностями, работой, которая не устраивает вовсе, делать то, что не хочешь, успокаивая себя призрачной надеждой, что пройдёт ещё пара лет, и ты сможешь зажить по полной. И яркий день уходит от тебя всё дальше, а ты по собственной воле идёшь в темноту, уверяя себя, что это к лучшему. Дураки мы! Вот что я могу сказать…
В общем, вы сами поняли, что в который раз, оставшись наедине со своими мыслями, я снова умудрилась испортить себе настроение. Остаётся лишь сделать из этого выводы. Как мне, так и вам.
Как я и предполагала, сегодня ночью меня вновь посетил очередной странный и до дрожи реалистичный сон. Интересно, сойду ли я с ума, если так будет происходить каждый раз? Всё возможно…
Однако того опасного для жизни моста пока что видно не было. Нет, теперь вокруг меня великанами возвышались высокие дома, старинной отделкой приветствуя свою новую гостью, а под ногами пестрили сероватые гранитные булыжники. Да уж, мне сразу вспомнились сказки отца на ночь, с перечислением составов горных пород и их полезных свойств. К счастью, в детстве чаще всего меня укладывала спать мама.
Ладно, я вновь отвлекаюсь. И очень даже зря – улица, на которой я стояла, начала медленно наполняться народом, и краски вокруг, будто живые, внезапно стали набирать силы. Вбирали в себя жизнь и оживали – я бы так сказала. Размытые силуэты становились всё отчётливее, и вдруг резкий шум ударил прямо в уши. Да, теперь я ещё и услышала всё, что творилось вокруг.
Знаете, а это даже начинает мне нравиться. Сами посудите: не каждая девушка может похвастаться тем, что из ночи в ночь для неё крутят столь реалистичный фильм. Правда, если всё это происходит не просто так, с таким отношением к происходящему далеко я не уйду. Интересно только, зачем мне всё это показывают? И кто?..
Я прошлась по улице вслед за течением толпы и оказалась на площади. Вот тут я и поняла, что это именно Южная Иллиосия и ни что иное. Огромная башня, серая и местами почерневшая, возвышалась над каменной брусчаткой, и сомнений не оставалось – это Войсдвиг. Второй по величине город соседней страны выглядел не совсем так, как на современных снимках, но узнавался достаточно хорошо. Угловатые дома в этом районе, скорее всего, были выстроены ещё лет триста назад, а часовая башня – так вообще во времена расцвета древней Иллиосии как единой страны. Только вот что мне тут делать – нашу соседку я не любила так же, как и большинство моих соотечественников, и появляться здесь ради пустяков не хотелось.
Стараясь решить, в какую сторону теперь следовать, я, к своему удивлению, увидела первое знакомое лицо. Кайл Хиггс, тот самый красавчик-военный, стоял у одинокого фонарн