– Да, девять часов вечера. Видела, когда проезжала мимо Часовой. Просто поймите – эта сова ранена. А я не знаю, куда мне ещё её отнести.
– Ветеринарные клиники вам на что? – седоватый мужик (а молодые за такую зарплату работать не будут) равнодушно осмотрел мою ношу и снова присел на стул в своей «уютной» будке. Однако я не собиралась отступать на последнем рубеже. Учитывая, сколько всего уже пережила.
– Все ветеринарные клиники закрыты. А даже если и есть круглосуточные, то я понятия не имею, где они у нас расположены. Так что либо вы, либо никто!
Думаю, мужик понял, что я просто так не уйду, поэтому, демонстративно вздохнув, набрал на телефоне короткий номер и доложил обо мне кому-то из работников.
– Вас ждут в административном корпусе. Смотрите, не учудите чего-нибудь. За то, что я вас пропустил, несу ответственность только я сам.
– Не волнуйтесь, спасибо, – тихо ответила я и пошла в сторону небольшого здания у дальней части стены.
Да, по ночному зоопарку я ещё не ходила. Многие животные, конечно, уже спали, но время от времени с разных сторон доносились самые разные звуки: шорох, сопение, кашель, даже завывание. Не удивительно, что сова в моих руках оживилась. То и дело поглядывая в темноту, она принялась щёлкать клювом и вращаться из стороны в сторону, так, что мне стало гораздо труднее держать её у себя в руках. Но короткая прогулка закончилась, и я вошла в здание.
Первое, что мне пришло в голову во время посещения кабинета одной из работниц, – им жёстко не доплачивают. В отличие от ухоженного холла, в котором почти каждый день бывают десятки посетителей, тут царил полный хаос. Бумаги валялись как попало, грязь на полу медленно переползала на стены с потолком, а оконные рамы меняли, наверное, ещё в молодость моей бабушки. Да и дама, принявшая меня, почти идеально вписывалась в антураж помещения, особенно с её грязным халатом.
– Откуда вы его принесли? – женщина бегло осмотрела мою сову и чуть отвлеклась, продолжая рассортировывать бумаги.
– Лес Вайтл. Рядом с Милиэной. У неё подбито крыло. И я не знаю, как именно это случилось.
Моя собеседница что-то пробормотала, затем вчиталась в один из своих документов и, сказав шёпотом пару слов (как мне показалось, ругательных), потянулась к телефону на столе.
– Николас, будь добр, зайди сюда. Да, я знаю, что твой рабочий день закончился. Зайди сейчас же.
Что ж, я сразу поняла, что пришла не во время, но тут уж ничего не поделаешь. Главное – это моя «спутница» и её здоровье. А недовольство всяких местных клерков я могу перетерпеть.
– Так что насчёт совы?
– Подождите пару минут, – женщина переложила ещё несколько бумаг и, закрепив их специальным зажимом (вроде скрепки, но подороже), отправила на одну из полок шкафа у окна.
Как раз в тот момент в кабинет вошёл молодой мужчина, которого она вызывала. Вид у того, кстати говоря, был не лучше. Хотя и ваша покорная слуга, куртка которой почему-то не зашилась самостоятельно, сама привносила в эту картину последний штрих. Получался этакий центр реабилитации для переживших апокалипсис…
– Николас, ты видел свой отчёт? – глаза дамы грозно засверкали, но гость лишь взглянул на неё непонимающе. – Все эти цифры, конечно, хороши, но они никак не согласуются с остальными показателями. Или ты хочешь, чтобы нас всех оштрафовали за фабрикацию данных?
– Да я вроде всё правильно подсчитал…
– Пересчитай завтра, с утра. Или придётся вычитать штрафы из твоей зарплаты. И это ещё не самое худшее. Намёк понял?
– Окей, всё сделаю, – и мужчина подошёл к столу, чтобы выбрать из кипы бумаг собственные документы.
– Так, с этим всё. Теперь вы, – и женщина обратилась ко мне. – Увы, я ничем вам не могу помочь. Вы видите, как мы загружены. Сейчас идёт урезание бюджета, и все силы брошены на подготовку документов. Один день простоя – и треть кадров отправится на улицу. Ясно, что лишние рты нам будут мешать. Это я про животных. Тем более тех, кого надо выхаживать.
Ничего себе! Нет, я слышала про бюджет – у нас в универе так же – но чтобы просто выставить меня с птицей за дверь!
– Да вы поймите! Она погибнет! Я… я ехала к вам с последней надеждой!
– Не драматизируйте. Есть же ветеринарные клиники. Если протянет до завтра, отнесёте её к ним.
– Да идите вы! – только и сказала я и, выйдя в коридор, захлопнула дверь.
Ну, понимаю, я сорвалась. Но после всего, что со мной приключилось, меня можно понять. Только вот что теперь делать? Мама сову дома не оставит, а бросать на улице… Лучше б бабушке отдала!
– А что у вас случилось с совой? – голос за спиной принадлежал тому молодому мужчине. Похоже, он успел собрать все нужные бумаги и покинул злополучный кабинет.
– Крыло ранено. Я нашла её в лесу и не знаю, что делать дальше.
Мужчина осмотрел птицу у меня в руках, а я, аккуратно пряча взгляд, попутно осмотрела его. Среднего роста, тёмноволосый и в меру смуглый – думаю, всему виной Агровакские корни. Интересно, кем он тут работает? На вид лет тридцать, наверное, не самый крутой из местных кадров.
– Так-с, крыло действительно пострадало. Самостоятельно она бы не прокормилась, да и умерла бы, скорее всего, от потери крови. Вы правильно сделали, что подобрали её.
– Вы не представляете, чего мне это стоило… – произнесла я с усмешкой. События в лесу всё больше и больше казались мне каким-то нелепым сном.
– Что ж… – вздохнул собеседник. – Думаю, я могу вам помочь. Не сам, конечно – я больше разбираюсь в крокодилах и змеях. Однако у меня есть друг, который раньше выращивал сов. Сычей, ушастых, неясытей. Думаю, он тот, кто нам нужен.
– И вы её отнесёте ему, да? – если этот тип не врал, то у меня действительно появилась надежда. У меня и у моей крылатой «компаньонки».
– Да, я могу отнести… Правда, у меня у самого будут нагружены руки. Сами понимаете, документы, прочие ненужные вещи, – и он посмеялся. – Вы не против составить мне компанию? Его магазин сразу за парком, на улице Времени. «Мастерская Феникс». Может, вы слышали? Потом я бы мог вас проводить до дома.
В иной раз я бы хорошенько подумала, стоит ли идти куда-то с незнакомым мужчиной, которого видишь первый раз в жизни. Но сейчас был совсем другой случай, и я не стала долго ломать себе голову темой последствий. (Хотя кого я обманываю: у всех попавших в беду всегда находится этот самый «другой случай».)
– Я не представился, – ещё раз улыбнулся мой временный спутник, – Николас Эндрюс. Для друзей просто Ник.
– Шейна Андерсен, – улыбнулась я достаточно искренне, – для друзей, которых у меня почти нет, просто Шейна.
– Шейна? Красивое имя, – уже в холле Ник подошёл к столу, забрал с него два толстенных чемодана и, положив в один свои бумаги, быстро снял с вешалки чёрную кожаную куртку. – Погода сегодня весьма тёплая, да?
– Да, – ответила я, ещё раз убедившись, что с птицей в руках всё в порядке. – Учтите, если вы вдруг заведёте меня куда-то не туда, я и моя спутница будем отчаянно биться до последнего.
Сама не знаю, прозвучало ли это в шутку или нет, но Николас отсмеялся вдоволь.
– Знаете, за всю жизнь меня принимали за кого угодно, но только не за маньяка. Те, может, и неуравновешенные, но никогда не стали бы работать с теми же сур-ганскими крокодилами без защиты. Таких психов, как я, ещё надо поискать!
– Значит, одинокая девушка, сова и псих из террариума? Весёлая компания, – сказала я и посмеялась.
Мой компаньон рассмеялся над шуткой ещё сильнее, чем я. Странноватый смех, конечно, но то, что он не сдерживает его при посторонних, говорит о многом.
Прогулка по тёмному зоопарку уже не ощущалась такой таинственно-жуткой, как в первый раз. Ник изредка указывал в сторону некоторых вольеров и перечислял животных, обитающих там. В основном, рептилий. Причём рассказывал о них так, будто это были его личные питомцы, и он кормит их буквально с рук. Что ж, человек любит своё дело, а это главное. Вот бы и мне найти себя в жизни…
Ладно, пока мне не пришло в голову снова перейти к раздумьям о судьбе и своём предназначении в этом бренном мире, я решила попрощаться со сторожем и подошла к его будке как можно ближе.
– Уходите? Правильно. Посетителям лучше всего приходить днём, – и на моё «до свидания» мужик так ничего и не ответил, вновь уставившись в свою газету. Похоже, кроссворд он всё-таки не разгадал.
– Мы пройдём через парк напрямик. Так выйдем точно к магазину. Прямо на проулок.
Николас свернул чуть правее и последовал вдоль огораживающих стен зоопарка, я же быстрым шагом пошла за ним.
– Всё хотел спросить у вас, но не мог решиться, – вдруг обратился он ко мне. Думаю, чтобы поддержать разговор. – Вы студентка или старшеклассница?
– Студентка, – глухо ответила я. – А вот к счастью или к сожалению, я пока не решила.
И снова раздался его фирменный смех, который, кстати говоря, уже становился заразительным.
– Это да. Учёба – вещь, конечно, нужная, но когда касаешься её напрямую, то приходится проявлять чудеса терпения. С другой стороны, не допускать же неучей к управлению нашей страной?
– Поверьте, они уже там. И мстят тем, кто их учил. Иначе бы не урезали финансирование нашему университету, – сама того не желая, я стала говорить точно так же, как мой отец. Ужас…
– А что бы вы предложили сделать? Если бы решили провести всеобщую реформу?
Да уж, разговор на весёлую тему, ничего не скажешь…
– Ну я бы давала на изучение каждому только те предметы, которые ему пригодятся непосредственно на будущей работе. Чтобы не накапливать ненужный хлам в голове.
Ник кивнул головой, при этом чуть не выронив свой чемодан (не знаю, как у него это вышло), и сказал:
– Только вот никто не знает наперёд, какой будет эта будущая работа. Сегодня ты хочешь стать учителем, завтра – фармацевтом, на следующей неделе – уже писателем. А детям свойственно менять своё мнение ещё чаще. И широкий спектр предметов помогает как можно эффективнее выбрать будущее призвание.