И Розмари Эриксон зачитала одного из его последних стихотворений, от которого у меня даже немного перехватило дыхание.
Новый десяток
Раскидала судьба удалая
Тех, кому я был дорог душой,
Где живут они – я и не знаю,
Может быть, обрели уж покой.
Я горел, я мечтал и стремился
К тем идеалам, что страстно хранил.
С чистым сердцем любил и женился,
Сохраняя духовный посыл.
Молодые несутся к вершинам!
И друзьям, и врагам нарасхват.
Был таким, а теперь – годовщина,
Незаметно пришло шестьдесят…
Без жены, разбежались все дети,
И семьи, что была, уже нет…
За себя лишь один я в ответе,
И никто не подскажет совет.
И пускай даже дом престарелых
Стал приютом, последним концом,
Посреди ветхих дней опустелых
Всё ж остался в душе я борцом.
От обиды жизнь лучше не станет,
И тем более счастью не быть…
Так зачем не залечивать раны?
Лучше просто без горечи жить.
Я присяду на лавку у края
И, закрыв на минуту глаза,
Вдруг задумаюсь и помечтаю,
Унывать мне пока что нельзя!
Много светлого было когда-то,
Да и хмурого – так ведь всегда.
Моя память и новый десяток —
Вот богатство моё и беда.
М.Д. – 22.06.8040 год.
Да, со мной такое теперь случается часто. Вроде и тема ко мне почти не относится, и с творчеством этого поэта никогда не была не знакома, но… Есть в его строках что-то, что трогает мою душу. Слушая миссис Эриксон (а читала она поэзию шикарно), я невольно представила себя на месте этого героя. Да что там, любой может однажды так закончить свою жизнь. И какой смысл тогда гнаться за нелепыми идеями и заработком, если в старости всё это станет лишь горькими воспоминаниями?
– У нас осталось ещё пять-семь минуток. Давайте я вам прочту ещё одно его стихотворение – «Судьбу человека».
Приготовившись слушать, я даже поудобнее разместилась на скамейке (ровно настолько, насколько это позволяла институтская мебель), но на этот раз меня ждал жёсткий облом. В аудиторию ни с того ни с сего зашёл наш декан Айзек Нотс – как всегда опрятный и проглаженный – и, переговорив о чём-то с Розмари, обратился к студентам.
– Руководство просило меня напомнить вам про перенос части итоговых аттестаций на ноябрь и декабрь. В связи с урезанием финансирования пришлось пойти на такой, казалось бы, странный шаг. Напомните, пожалуйста, номер своей группы.
– 15-28-63, – отозвалась со среднего ряда Кейт Хаберман.
– Так, хорошо, – декан стал прочёсывать свои бумаги, а мы ожидать худшего. – У вас будет экзамен по истории. В середине ноября, 16-ого числа. А в конце декабря – по философии. Все остальные зачёты и аттестации пройдут согласно расписанию – в декабре и январе соответственно.
Вот это новость!!! История, да ещё через две недели!
– Простите! – я не смогла молча воспринять эту жуткую информацию, поэтому тут же подняла руку. – А как мы будем отвечать на вопросы, если нам прочитали только половину лекций?
Несмотря на холодные отношения с одногруппниками, остальные негласно поддержали меня. Их этот вопрос волновал ничуть не меньше.
– Мы договорились с сотрудниками, что вас будут опрашивать только по пройденному материалу. Обновлённые тесты и билеты как раз готовятся. Но на всякий случай обговорите всё с вашим преподавателем. Кто у вас?
Услышав от моей одногруппницы имя Розетты, Айзек сделал задумчивое лицо, видимо пытаясь определить по десятибалльной шкале, насколько у нас всё плохо – от восьми до девяти или всё-таки десять.
– Я сам с ней поговорю. С кафедрой истории дела обстоят хуже некуда. Кроме финансов там проводят чистку кадров, треть уйдёт точно. Да и исследования сворачиваются. Особенно это касается археологии, связанной с королевством Эль`мен Таин. Как бы то ни было, готовьтесь и повторяйте пройденный материал. Всё будет в порядке, – и декан покинул аудиторию.
Да уж, утешил. Экзамен! Совсем скоро! По ИСТОРИИ!!! Худшего и представить нельзя!!! Нет, конечно, если Розетта Чейз сегодня выйдет на сцену Большого стадиона с лекциями вместо моих «Ангелов», то будет хуже, да. Намного. Но ведь и это – не фигушки воробьям показывать…
– Что ж, – начала было миссис Эриксон, но в тот же момент прозвенел звонок, и она добавила уже другое, – стихотворение я прочитаю вам в следующий раз. Не забудьте про рефераты. Всем приятных выходных.
Приятных? Надеюсь! Всем сердцем…
Покинув аудиторию, я тихо вздохнула. Экзамен… Ладно, как бы то ни было, именно в эту минуту начинались мои законные выходные, и я бы не хотела портить их ненужными переживаниями. Да, правильно! Об истории подумаю в будни, на скучных парах (надо же на них чем-то заниматься?), а сегодня меня ждёт веселье!
Зира Гар и Кейт Хаберман медленно вышли в коридор и, пройдя мимо, косо посмотрели в мою сторону. Но кто-кто, а они меня в этот момент вообще не волновали. Сейчас мне надо было всего лишь заглянуть в деканат и поставить печать на пропуск, что, в общем-то, не заняло много времени. Пребывавший в игривом настроении Руис Фенлиц быстро продлил документ ещё на два месяца, и я, радуясь, что не пришлось стоять в долгой очереди (слава богу, в последний день месяца мало кто продлевает такую важную штуку), уже было направилась к выходу, когда у самой лестницы услышала какой-то скрежет. Не знаю, как лучше описать его… В общем, похожий на что-то среднее между открыванием старой непромазанной двери и царапаньем школьной доски куском шершавого металла. И похоже, он шёл из подвала – наряду с основной лестницей там была ещё одна. Как раз она спускалась в нижние помещения нашего ветхого корпуса. Обычно та дверь всегда была закрыта (я слышала, что подвал каждую весну и осень затапливает водой), но сейчас я смогла различить чуть заметный просвет и несколько удивилась.
Кому, интересно, понадобилось туда спускаться? Скрежет повторился, однако кроме меня его никто не слышал: после пары вся наша группа ушла в другом направлении, лишь я отправилась в деканат. Прикинув, сколько в моём распоряжении свободных минут, я ещё раз всё взвесила и решила заглянуть за дверь. Не буду говорить, что это глупо – так и есть. Но у меня ведь есть «Шок-8000»! Да и с самого первого сентября хотелось взглянуть одним глазком на наш подвал. Думаете, это странно для молодой девушки? Скажите это моим учителям, застукавшим меня целующейся с Брайном в тёмном закутке под старой школьной лестницей. Необжитые и тихие места всегда меня привлекали, плюс – сейчас я не собиралась в них засиживаться. Так, полюбопытствовать, что там и как. Ладно, хватит ненужных оправданий – ближе к делу…
Дверь, к счастью, не заскрипела, чему я несказанно обрадовалась. Заглянув за неё, я дала своим глазам время привыкнуть к полумраку и сделала пару шагов в темноту. Да, ничего сверхъестественного я тут не увидела – куча хлама и ещё большая куча пыли. Правда, судя по сухому бетону, этой осенью помещение точно не затапливало.
Но, даже утолив своё любопытство, я не смогла сразу же уйти – скрежет повторился в последний раз и, развернувшись на его источник, я заметила в темноте чью-то фигуру. Ну вот! Теперь точно надо валить! Однако, совершенно забыв о пороге под ногами, я поскользнулась и со всей силой плюхнулась на бетонный пол. Хорошо, хоть без серьёзных последствий для здоровья…
– Кого сюда занесло? – посетитель «тёмного подземелья» сделал несколько шагов в мою сторону, но я волновалась уже не так сильно – голос позволил мне понять, что это ни кто иной, как наш декан. – Мисс Андерсен? Шейна?
– Я просто… – встав на ноги, я убедилась, что лишь чуточку запачкала свои чёрные джинсы, и улыбнулась Айзеку. Хотя он вряд ли разглядел это в темноте.
– Входить в подвальное помещение студентам строго воспрещено. Тем более вы сами убедились, почему, – и он открыл передо мной дверь, давая понять, что разведка закончилась, и попутно перекладывая из руки в руку какой-то чёрный мешок.
Выйдя на свет, я хотела было оправдаться, но мистер Нотс продолжил:
– Впредь хотя бы спрашивайте, есть ли там кто, – и, на миг остановившись, он запер подвал на ключ.
– Я просто гадала, затоплен он или нет… А вы что там делали, если не секрет?
– Секрет, – хмуро ответил мужчина, но тут же изобразил лёгкую улыбку. – Я ведь должен знать, что всё в порядке. А то вдруг вода уже подошла к первому этажу, и в понедельник на парах мы все будем плавать в озере.
– А, понятно, – изобразила улыбку уже я и, попрощавшись и на мгновение взглянув на его непонятный мешок, отправилась к выходу.
Да уж. То, что он что-то недоговаривает, я сразу поняла – водой в подвале даже не пахло (фигурально). Только вот зачем он туда… А, всё равно! Ещё я должна отслеживать его перемещения! Может, мужик просто решил забрать оттуда какую-то ценную вещь? Вполне вероятно, особенно если вместе с финансированием проведут ещё и ревизию. Или, на худой конец, решил стащить казённое оборудование. Какая мне разница?
Итак, завершив идиотскую и никому ненужную эпопею с подвалом, я вышла наружу и направилась к главной цели сегодняшнего дня!
На этот раз я прошла по улице Розы – лучше так, чем идти к Сове и делать лишний крюк. В лучах солнца, медленно катившегося по небосводу, река переливалась множеством затейливых бликов, а лёд, недавно покрывший её берега, искрил ещё сильнее, даже иногда добавляя в свою палитру розовато-жёлтые оттенки. Одним словом, идиллия!
Но совсем скоро я собиралась её покинуть. Оставить позади холодную и искрящую зиму, вернувшись вспять – в живое и тёплое лето. Купол Вильяма Вайтла, придуманный давным-давно гениальными инженерами прошлого (которым платили гроши так же, как и современным), мог поразить не только меня и других жителей Агелидинга. Мало где в мире можно было встретить подобное сооружение, да если и строилось что-то похожее, то не в таких масштабах, как у нас. Сами подумайте: большой сферический купол из сверхпрочного стекла, под которым даже в са