– Я не хотела, чтобы ты принимала это близко к сердцу. Этот разговор. Я не знала, как тебе сказать. Боялась этого… Даже больше, чем вступительных экзаменов.
Шейна улыбнулась. Чуть-чуть, еле-еле. Но всё-таки улыбнулась.
– Но я же твоя подруга! Как можно было скрывать это от меня? Твои головные боли, химиотерапии, если я правильно это поняла. Ты могла мне открыться в любую минуту, я бы поддержала тебя!
Эх, Шейна-Шейна… Если бы всё было так просто…
– Я не могла решиться. Не хотела, чтобы ты переживала из-за меня. На тебя столько свалилось за эти месяцы. Убийство, нападение волков, теперь концерт. Зачем тебе думать ещё и о моих проблемах?
– Не стоило за меня решать… – Шейна притупила взгляд, и мне пришлось добавить.
– Я хотела, как лучше. А ты же знаешь, что порой из этого выходит… Вспомни хотя бы тот случай на спектакле…
Она слегка улыбнулась, но тут же остановила себя.
– Да, я помню, – и, взяв меня за руку, подруга произнесла. – Но ведь были и классные идеи. Например, тот поход в музей Художественного искусства на выпускном. Можно сказать, ты спасла тогда мой день.
– Наш день, – и теперь улыбнулась уже я. – Как бы то ни было, я рада, что ты сейчас со мной. Давай я тебе покажу вид из окна.
Шейна было добавила «не стоит», но я всё же настояла на своём. Эта палата не была моей постоянной пропиской. Лишь уколы, капельницы и уход медсестёр. Семь-восемь ночей – больше я здесь не проводила. Подведя свою спутницу к слегка запылённому стеклу, я указала ей на дальний сквер, который можно было увидеть лишь при очень хорошей погоде. Сегодня, к счастью, стояла как раз такая.
– Видишь те деревья? Они растут на территории храма Сур-Гана. В детстве мне приходилось там бывать много раз, но за последние годы получалось уже не так часто. А теперь я могу видеть его прямо отсюда.
– Доброе утро. Айна, а кто эта девушка?
Моя маленькая соседка по палате покинула свой приятный сон и проснулась. Наверное, из-за нас с Шейной: тихий разговор вышел не таким уж тихим, как казалось вначале.
– Это Шейна. Моя лучшая подруга, – и я, отпрянув на какое-то время от окна, присела рядом с Лолой.
Для восьми с половиной лет девочка была очень сильной. Даже несмотря на то, что её состояние, к сожалению, оказалось намного хуже моего…
– Та, про которую ты рассказывала? – и она достала из тумбочки свой любимый блокнотик с рисунками. Открыв его на одной из первых страниц, Лола показала свои разноцветные зарисовки сначала мне, а потом подруге. – Вот, я тебя нарисовала!
– Здорово, вроде… – Шейне с трудом давалось общение с детьми. В основном потому, что в её окружении их почти не было. – Только у меня волосы не такие. Они короткие и льняные, а тут длинные и рыжие.
– Когда Айна рассказывала, я представила тебя именно так.
И девочка убрала блокнот обратно.
– Как ты сегодня спала? – спрашивать её о самочувствии я начала ещё с прошлого месяца. Даже порой испытывала чувство вины за то, что покидаю её так надолго и возвращаюсь к себе домой.
– Хорошо, – спокойной ответила она, достав свои таблетки и выпив вместе с парой глотков воды. – Снились леса и поля. И большое озеро с замком.
Я улыбнулась: радовалась, что у девочки наконец закончились неприятные сновидения. Тут же захотелось спросить о новых рисунках, но Шейна нарушила молчание первой, обратившись ко мне с вопросами.
– Ты теперь долго будешь здесь лежать? Я… имею в виду, когда тебя снова отпустят домой? Наверное, процедуры…
– Я могу уйти уже сейчас. Всё, что нужно, давно сделали, – видя, как подруга подбирает слова, я не стала заставлять её мучить себя предельной тактичностью. Это не её беда, и она не должна от этого страдать. Даже таким вот образом. – Только вот заполню несколько нужных бумажек. Ты знаешь, как у нас все это любят.
– Да, – ответила Шейна и, как только я встала, присела рядом с Лолой. – Я подожду тебя здесь.
Дела не заняли так много времени. Будучи «завсегдатаем этого заведения», я быстро решила насущные проблемы и вскоре вернулась в палату. К моему удивлению, Шейна не стала молча ждать моего возвращения, а уже вовсю рассматривала рисунки девочки. Как иногда бывает здорово увидеть то, чего не ожидаешь!
– Шейна сказала, что узнала свой родной лес на картинке! – Лола радостно перебирала ногами, долистывая свои странички, и мне самой оставалось нанести на эту картину последний штрих – попрощаться с девочкой до следующей недели.
– Я обязательно вернусь. И посмотрю твои новые рисунки. Не скучай без меня!
– Хорошо. Я нарисую тебе горы и снег. Вчера как раз снились. Только без шахтёров…
Я погладила её по руке и, поцеловав на прощание в щёку, вышла с подругой в коридор. Интересно всё-таки, о чём она беседовала с моей соседкой?
– Надо было себя чем-то занять, – услышав мой вопрос, ответила Шейна. – К тому же, я всегда любила живопись. А мои собственные попытки что-то нарисовать до сих пор не ушли дальше Лолиных. У неё красиво получается, кстати. А пресловутая Часовая башня так вообще вышла куда лучше, чем в жизни. Светлее и чище.
Путь до гардероба, затем холл и улица – и вот мы снова посреди холодных дорог Агелидинга. Интересно всё-таки получилось – провести первую половину жизни в одной из самых южных столиц мира, а вторую – в самой северной. Увидеть мир с противоположных граней. Что может быть полезнее!
– Итак, куда мы отправимся теперь? – Шейна огляделась по сторонам, вопросительно посмотрела на меня, затем поёжилась. И, в довершении взглянув на небо, добавила. – Погода стоит солнечная, но для моей старой тряпки, которую все почему-то называют «пуховик», не самая тёплая.
– Сегодня ведь воскресенье. Можно пойти куда угодно. Посидеть в тепле. Как насчёт… – задумавшись, я решила подобрать самое подходяще место для прогулки. И вдруг в голове всплыл знакомый и неожиданный образ, – …Художественной галереи?
Глаза подруги округлились в ту же секунду. Да я и сама не ожидала от себя такой идеи.
– Хочешь сходить туда? – и лицо Шейны наполнилось умным видом, отчего сделалось ещё задумчивее, чем обычно. – Почему бы и нет! Я давно хотела там ещё раз прогуляться. Только за вход плачу я. Не хочу, чтобы ты утруждала себя ненужными тратами.
– Да мне не… – но заставить подругу передумать не удалось. Она вновь настояла на безоговорочной оплате всех сегодняшних мероприятий.
Эх, Шейна-Шейна… Почему же ты до сих пор не понимаешь, какой ты хороший человек! Привыкла считать себя реалисткой и мизантропом, а ведь на деле всё совсем иначе… Тебе просто не хватает того, что бы помогло расцвести. Открыться. Не хватает любви. Как и нам всем, к сожалению…
Поймав автобус на самой ближайшей остановке, мы отправились в дорогу. Художественная галерея стояла точно между моим домом и старой школой. В детстве это позволяло заглядывать туда буквально каждую неделю. Не тратя при этом лишнего времени на дорогу по городу. Каждая новая выставка, фотоколлажи, выступления деятелей искусства – больше этого я любила разве что поэтические вечера в библиотеках. И, как оказалось, этого хватило. Всё-таки я пошла на филологию, а не на дизайн.
В этот момент я радовалась. Боль ненадолго отступила, мысли стали яснее, и я от всей души надеялась, что наша прогулка пройдёт как надо. Так же, как и много раз до этого.
– Как думаешь, Макс Льюис найдётся? – Шейна сидела у прохода и, заплатив за билеты, задумчиво рассматривала всё перед собой. То вид из окна, то проходивших мимо попутчиков.
– Должен. Думаю, его обязательно найдут.
– Что-то я в этом не очень уверена. Наша полиция последнее время меня глубоко разочаровала. До мозга костей, засев в печёнках, так сказать.
Шейна добавила своим губам немного сдержанной ухмылки, а я ответила:
– Это ведь популярный музыкант, известный на весь мир. Уж когда-когда, а сейчас власти просто обязаны подключить все силы на его поиски. Да и добровольцы обязательно найдутся…
Однако подруге от моих слов лучше не стало. Всё так же продолжая вглядываться в пассажиров, она замерла и на секунду остановила свой взгляд на мне.
– Я думаю, его уже нашли. Я его нашла. Не знаю, как такое возможно, но… В общем, если я не сошла с ума окончательно, то тот старик и есть Макс Льюис. Кто-то похитил его молодость. И жизненные силы в придачу. Может, даже хотел убить…
Я видела, как Шейна на меня смотрела. Она редко верила в сверхъестественное, но сейчас в её взгляде я видела совсем другое. Она не была уверена в своей догадке, нет. Но то, что эта мысль вдруг может оказаться реальной, пугало её. И мне не оставалось ничего другого, как утешить свою подругу.
– Тебе не стоит думать об этом. Ни к чему волноваться из-за того, чего может и не быть. Наши проблемы мы создаём лишь сами. Волнуемся, злимся, закрываемся от мира… Перестань держать это в себе, и всё пройдёт.
– Да я уже пыталась, но… Мне не даёт покоя тот странный старик. Я не могу понять, кто он. Думаю, он как-то связан с происходящим, возможно, главный виновник. Просто… я боюсь его снова встретить. И самое страшное – мне кажется, что эта встреча может случиться в любую минуту.
В этот же момент Шейну задел за руку какой-то пожилой мужчина, отчего она дёрнулась и на несколько секунд впала в оцепенение. Но, судя по её облегчённому вздоху, этот человек не был её «таинственным преследователем».
– Вот так всегда. Всякие старикашки пугают честных студенток! – подруга негодовала так, будто на неё снова напали те страшные волки.
– Зато он не забрал твою молодость. Вот, посмотри – всё такая же гладкая и красивая кожа. Ни единой морщинки.
Я передала Шейне зеркало, но смотреться в него она не стала. «Что я, ни разу не видела свой большой нос и секущиеся волосы?» – в который раз прозвучали её обычные в такие моменты слова.
А тем временем автобус миновал реку Ритты и выехал на улицу Времени. Наша школа пронеслась точно за окном, и настала пора вновь выходить на свежий морозный воздух.