роходящих мимо людей. Темнота – друг молодёжи, но никак не порядочной девушки.
На счастье, моя улица не отличалась крупными габаритами. Ограждения парка уже закончились, и впереди показалась башня Горная. А значит? Правильно, мой дом должен показаться уже через пару минут. С переносом экзамена все планы на выходные изменились ещё загодя, и встречу с подругой пришлось отложить. Айна могла последнее время пропускать занятия, всякие лекции и ненужные никому лабораторные, но только не экзамены и зачёты. Это ведь святое! Только вот готовиться вместе мы не стали. Я не решилась. Да и она не предложила. Не знаю, может, в январе всё будет по-другому – время покажет.
В тот самый миг, когда до дома оставалось каких-то сто метров, я что-то почувствовала. Нет, ни прикосновение или чей-то взгляд, как обычно. Запах. Как будто рядом что-то сгорело, и дым с копотью наполнили всё вокруг едким ароматом, ещё более неприятным в холодном зимнем воздухе. Промелькнула мысль не вдаваться в подробности и идти дальше. Вполне здравая мысль, да что там, я даже ей последовала, но не тут-то было. Уже на последних шагах я заметила по левой стороне улицы столпотворение. Человек десять-двадцать собралось недалеко от… моего дома и наблюдало за тем, как из окон одной из квартир вырывалось пламя…
Не может быть!.. Только бы пожар не случился у нас! Я, вдруг позабыв о снежных заносах, опасных прохожих и тысячи экзаменах сразу, со всех ног поспешила туда. В леденящем чёрном мраке всполохи огня становились всё отчётливее и отчётливее, и я внезапно осознала самое страшное: судя по расположению окон, пожар бушевал как раз в моей квартире!
Господи!.. С диким стуком в груди я достигла подъезда. Как раз в тот момент, когда подъехали пожарные машины. Разумеется, внутрь меня никто не пустил – жильцы выбегали один за другим, побросав все свои дела и порой даже забывая надеть на себя что-то кроме домашнего халата или дешёвой спортивной кофты.
– Девушка, отойдите оттуда! – грузный мужчина в пожарной форме отпихнул меня в сторону и стал первым, кто вошёл внутрь. Сразу чувствовался заметный опыт в таких делах.
За ним последовали его товарищи, и в тот момент, когда я попыталась ещё раз проникнуть в дом, прямо сверху на меня полетели стёкла. Осколки окна свалились неожиданно – но, к счастью, кто-то успел резко одёрнуть меня в сторону, и большая их часть пролетела мимо.
– Что за чёрт! – мои слова звучали не слишком логично и последовательно, но из всех фраз эта была единственной более-менее цензурной.
В тот момент я даже не взглянула на того, кто вырвал меня из-под града обломков – мне надо было попасть в дом! И плевать, что там горел адский огонь и тонны мусора сыпались сверху. Я подождала, подгадала подходящий момент, под шум толпы влетела внутрь.
И сразу пожалела об этом – дым, в сто раз более густой и отвратительный, чем на улице, заполнил собой почти весь подъезд, заполнил настолько, что я бы и при всей экипировке не смогла пройти наверх. Ведь с каждым этажом становилось всё хуже и хуже – это я помнила ещё с уроков ОБЖ. Наконец, не в силах находиться внутри, я с глубокой досадой и ненавистью к себе выбежала обратно. Как раз в этот момент вновь посыпались стёкла выбитых окон, и очередной пожарный подхватил меня за руку, уводя от дома как можно дальше.
«Это их работа, – твердила я, – спасать, а потом улаживать всё остальное». Их работа, чёрт возьми! И пока я рассуждала, едва сдерживаясь, чтобы не броситься в свою квартиру по одной из пожарных лестниц, мой взгляд неожиданно обратил внимание на табличку возле правого края дома. Обратил, оцепенел и навсегда потух…
Я понятия не имею, как такое могло случиться! В этот момент в моей голове возник такой бульон из эмоций (именно бульон, не иначе), что я была готова плакать от досады и прыгать от счастья. И притом одновременно… Шейна Андерсен, студентка филологического факультета Государственного Университета Агелидинга, первокурсница и бывшая выпускница – самая настоящая дура! А как ещё я могу себя называть после того, как пыталась пробраться в горящий дом номер двадцать шесть по улице Совы, когда мой номер дома – двадцать восьмой?!!
– Это не мой дом?.. Не мой! – всё ещё не веря, что в жизни вообще случается подобный бред, я взглянула чуть левее себя и увидела соседнее строение.
Да, всё правильно – вот мой дом, 28-ой, а вон там окна моей квартиры. Здания рядом похожи, да, учитывая, что агровакско-рапанский стиль не блещет изысками, но чтобы перепутать их вот так… Да и догадаться только сейчас… Несусветная глупость!
Не в силах больше смотреть на горящие окна, яркое пламя которых завораживало не хуже пресловутых часов, я поплелась к себе в подъезд. Опустошённая и не способная в ближайшие полчаса предпринимать какие-либо конструктивные действия.
– Шейна, это ты? – мама отозвалась с кухни, наверное, в очередной раз готовя для меня какой-то салат, и, так и не дождавшись ответа, взорвалась словесной тирадой. – Ты видела, что случилось рядом? Пожар! Не знаю, кто там жил, но огонь уже перекинулся на соседний этаж! Слава богу, что ты вернулась! Я за тебя волновалась!
– Слава богу, что это не у нас, – прошептала я, нервно дрогнув от собственных слов.
– Господи, Шейна! Что с твоим лицом!
Мать, заглянувшая в коридор, будто увидела призрака. Не зная, что заставило её охнуть от ужаса, я быстро подошла к зеркалу и взглянула на себя. Воу! Вот это неприятность… Видимо, один из осколков всё-таки достиг своей цели. Не думаю, что порез такой уж серьёзный, но… крови из него натекло достаточно, чтобы убедительно пугать детей и их мам в День Изгнания Мессии.
Красные кровоподтёки испачкали всю правую щёку и висок, не говоря уже о волосах, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить маму и не дать ей впасть в истерику. А с ней такое случалось частенько, надо сказать.
– Нужно срочно, как можно быстрее промыть рану и обработать её! Бегом! Во имя всего святого, как это случилось? Почему ты не сказала сразу, как только вошла?
Да потому что я не заметила этого! Не знаю, шок ли стал причиной или ещё какая-нибудь ерунда, но боли я так и не почувствовала. Да, жжение, но я списала это на холод.
– Полный порядок, – сказала я, последовав всем указаниям моей матери и, не смотря на собственные протесты, наложив на порез большой пластырь. Весьма заметный – что не могло не огорчать.
– Ты сможешь завтра идти на экзамен? Если надо, я вызову врачей.
– Я скорее не пойду из-за дурацкого пластыря, чем по вине крохотного пореза, – отшутилась я.
К сожалению, юмор не смягчил обстановку.
– Шейна, я тебя всегда прошу: будь осторожней! Реальный мир – это не игрушка. Нужно серьёзней ко всему относиться!
– Да, мам, хорошо.
Сказав три простых слова, я взяла с кухни пакетик сока и направилась к себе. Нет, зачем мне сейчас спорить? Да, я бы могла сказать, что с таким подходом, как у неё, можно провести всю жизнь, каждый день с ужасом ожидая кирпич, падающий тебе на голову, так и не сумев расслабиться. Но мне это надо? У меня на носу экзамен, от которого зависит всё будущее, и я не собираюсь тратить оставшиеся пылинки нервных клеток ещё и на споры с семьёй. Хватит и пожара…
Лекции – вот что меня сейчас должно волновать! Причины распада Нового Сагрина, последствия войны Души, Нордумский кризис и, конечно, Полярная война. Темы вразброс – но лишь для того, чтобы мы усвоили всю историю мира в общем виде. Жаль, что из всего этого меня всегда интересовал только последний пункт. Но, по крайней мере, выучу его первым.
Вечер только начался. И я всё успею. Весь материал за половину семестра – плёвое дело. Тем более что в школе мы проходили это ещё с пятого класса! В конце концов, какой студент хоть раз не страдал от очередной сессии? Пускай и первой. Самое главное не отвлекаться!
К сожалению, это именно то, что я сейчас делала… Сначала пара любимых песен «Ангелов Кроноса», выбранных фоном для подготовки, переросла в полноценный рок-концерт внутри моих наушников, затем, чего я так боялась, вернулся отец, и вместо тарелки салата в постели пришлось идти ужинать на кухню. И под конец родичи врубили телевизор, чтобы и так сбить мой настрой и перемешать все мысли в одну сплошную кашу!
Хотя… Я бы могла настоять на тишине. Могла взять лекции с собой на кухню, попробовала бы, на худой конец, остаться в комнате. Но я не стала этого делать. А всё почему? Правильно – подсознательно я искала любую возможность увильнуть от зубрёжки. Даже если бы сейчас объявили об увеличении пенсий на 0,5 процента, то я бы всё равно пялилась в телевизор, а не занималась делом. Ещё одна причина себя не любить.
– В следующем году пенсионный фонд увеличит выплаты на 0,7 процента. Это было достигнуто за счёт…
Надо же, я почти угадала! Из телевизора вылетела очередная новость, и родители, крепко ухватившись за неё, принялись обсуждать. Живо и задорно, будто только что каждому жителю Агелидинга подарили большой кусок пирита (ещё раз простите меня за геологию с её терминами).
– Я сегодня прочитал в газете, что на шельфе Полярного океана нашли целое нефтяное месторождение! – допив свою порцию чая, отец откинулся на спинку стула и, видимо посчитав, что новостей нам катастрофически не хватает, начал рассказывать свои. – Теперь Рапания и Нордум спорят, кому оно принадлежит. Хех, надеюсь, наши соседи покажут варварам, где раки зимуют!
– Между прочем, у нас в родне тоже были нордумцы, – как бы невзначай произнесла мама.
– Да, знаю. Но это было давно и неправда. А тут – фактически новый международный скандал! Надо бы и нашей стране свои права заявить. Не стоять в стороне. Южане выкаблучиваются, а мы чем хуже?
– А что там с южанами?
Лукас (отец) размял свои плечи, заметно уставшие после суточного ползанья в шахте, и добавил в разговор очередную «сенсацию»:
– Эти коммандеры перетянули поставки дерева себе! Представляешь! Агровакская сосна, лучшая древесина в мире, а контракты на её импорт заключила Южная Иллиосия! На выгодных условиях, в обмен на свою сталь! Ха! Видал я их сталь – ржавеет после первого дождя!