– И как же ты поправишься, если не ела весь день?!
Алита еще не успела начать подбирать отговорки, а ее уже тащили за собой к зданию с яркой вывеской, извещавшей, что там готовят лучше всех.
– Что вы делаете? Зачем? Мы же все равно будем ужинать дома! – сопротивлялась Али, но проще было бы остановить поезд.
В небольшом зале властвовала полутьма, создаваемая с помощью плотно закрытых бархатными занавесками окон и расставленных на столах свечей в фигурных подсвечниках. Все это позволяло не слишком-то бросаться в глаза, однако Алита не сомневалась, что прочие, к счастью, немногочисленные посетители их все же разглядели и, несомненно, сделали выводы. Подобранная со вкусом богатая обстановка и вышколенные официанты, облаченные в белоснежные форменные костюмы, свидетельствовали о том, что простые люди сюда не ходят, а заглянув в меню, Али уверилась в том еще больше.
– Здесь одно блюдо стоит столько, сколько хватило бы на неделю, – задумчиво произнесла она. – Само собой, при умеренном питании. Я сказала что-то смешное?
– Ничуть, – не переставая улыбаться, отозвался Киллиан Ристон. – Похвальное стремление к экономии. Ты когда-нибудь пробовала устриц?
Алита вздрогнула. Руки задрожали, и она торопливо спрятала их на коленях. В памяти зазвучали строчки из писем Роны – сестра так восхищалась местными устрицами!
– Нет! Нет, пожалуйста, не нужно их заказывать. Я буду что-нибудь другое… рыбу… пудинг…
– Как скажешь, – не без удивления проговорил собеседник.
В ожидании, пока им принесут треску с картофельным пюре для нее и говядину в специях для него, Али украдкой разглядывала место, где они находились. Светлые стены украшали картины, рассмотреть которые в деталях получилось бы, лишь подойдя к ним почти вплотную. Издалека они выглядели неплохо – морские пейзажи, пасторальные сцены семейных пикников и натюрморты с фруктами, вероятно, призванные повышать аппетит клиентов.
– Почему мы не поехали сразу в особняк? Я ведь не умираю с голоду. Вполне могла бы потерпеть.
– Да ты, как я погляжу, вообще терпеливая, – хмыкнул Ристон, заставив Алиту порадоваться тому, что скудное освещение зала не позволяло ему увидеть ее вспыхнувшие щеки. Как и все рыжеволосые, она легко краснела. – В доме нам сложнее будет остаться наедине. К тому же разве тебе не хочется прогуляться по городу? Бранстейн погожим весенним вечером весьма хорош.
– Не сомневаюсь. Но разве вы не замечаете, как смотрят на меня? На нас.
– Замечаю, и что? Это же очевидно. Ты никогда раньше не жила в маленьких городах, потому тебе и непросто привыкнуть к такому.
– Кажется, я никогда не привыкну, – пробормотала Али.
– Со временем волна интереса к твоей персоне схлынет, и он станет не таким… ярко выраженным.
Продолжить разговор помешало появление официанта, который ловко расставил посуду и столовые приборы, ни разу не покачнув тяжелый фарфоровый поднос, который удерживал одной рукой. Принесенные им порции оказались такими большими, что мысль о десерте, который предложил молодой человек, просто не умещалась в голове. Алита приступила к еде, только сейчас по-настоящему ощутив, что проголодаться все же успела. Слишком длинным получился день. А ведь этим вечером Аэдан обещал показать ей особняк!
Главное, не рассказывать Киллиану, а то еще компанию надумает составить.
Покончив с поздним обедом, Ристон подозвал услужливого официанта, расплатился, и они покинули заведение. За порогом уже начинали сгущаться сумерки. Али с неведомым ей прежде наслаждением вдохнула пропитанный солью и ароматами цветов воздух, к которому не примешивались привычные в столице запахи вечной сырости, а также горького дыма из заводских труб.
– Мы поедем сейчас? – спросила она.
– Чуть позже.
Спутник снова взял ее под руку и повел за собой вдоль улицы, которая шла вниз, под горку. «К морю», – догадалась Алита. Он хотел показать ей море вблизи, не из окна особняка или кареты.
– Тебе понравился обед? – спросил Ристон.
– Да, спасибо. Все очень вкусно. Но…
– Но?
– Давайте проясним ситуацию. Я несколько лет выживала одна. Без нянек, кухарок и горничных. Без отца, мужа или старшего брата. И, как видите, не пропала. Чего вы хотите сейчас? Задушить меня своей опекой?
– Женщине должна нравиться опека мужчины, – уверенно, словно произнося известную каждому истину, ответил он.
– Возможно. Но тот должен быть близким ей человеком. А у меня таких нет.
– Если продолжишь вести себя в том же духе, то и не появится.
– В том же духе?
– Колючая и дикая. Как чертополох. Но предпочитают других – мягких и нежных, точно лепестки шиповника.
– У него тоже есть шипы, – парировала она. – И он тоже бывает диким. Разве вы не знаете?
– Однако его можно вырастить в саду, и тогда он будет цвести и приносить плоды только для хозяина. А тот примирится с остротой шипов. На крайний случай наденет перчатки.
– Ежовые рукавицы, – фыркнула Али. Отчего-то ей не нравилось то, как начал складываться разговор, и захотелось поскорее сменить тему. – Так как мне поступить с теми приглашениями, что прислали сегодня? Одно из них даже свадебное. Разве на свадьбы зовут незнакомых людей?
– Чем больше гостей на свадьбе, тем счастливее будет жизнь молодоженов, – отозвался Киллиан Ристон. – Такая примета. Некоторые даже подрабатывают тем, что являются на свадьбы.
– Чего только не бывает, – удивилась она.
– Ты сама вольна решать, отвечать ли согласием на предложения горожан. Меня вот уже давненько никуда не приглашают. Знают, что некогда. А бездельник Томиан – совсем другое дело. Не сомневаюсь, он и сегодня у кого-нибудь гостит.
Алита молчала, обдумывая его слова. С одной стороны, у нее не имелось ни малейшего желания навещать совершенно чужих людей. Однако кто-то из них мог знать о Роне, пусть даже всего лишь сплетни, но и те могли пригодиться. Ведь наверняка сестру тоже звали в дома обитателей Бранстейна. Едва ли та жила затворницей, не общаясь ни с кем.
– Я приму решение завтра, – сказала она, останавливаясь, чтобы поправить развязавшиеся ленты шляпки.
– Уверен, сейчас весь город кипит, размышляя и обсуждая, кто мы друг другу. Они хотят знать, поженимся ли мы с тобой согласно традициям или ты станешь моей нареченной сестрой? Если не хочешь вести светскую жизнь, не нужно себя неволить. Но не оглядывайся на слухи, что летят тебе вслед, – произнес он неожиданно мягко, приподнимая ее подбородок. – Выше голову, Али.
Казалось, от его руки исходило тепло, проникало под кожу, пыталось дотянуться до самого сердца. Это заставляло вспомнить, как она впервые ощутила в себе магию. Рассердившись на отпущенную из академии на каникулы сестру за какую-то мелочь, хотела сгоряча швырнуть в нее мячиком, но тот поднялся в воздух еще до того, как Алита коснулась его, а ее будто что-то защекотало внутри, побуждая счастливо улыбаться и смывая остатки недавнего гнева. В ответ Рона заставила мяч закрутиться вокруг своей оси. А на другой день повела младшую сестренку к людям, принимающим решения о дальнейшем обучении тех, у кого обнаружились магические способности.
В их случае они не передались по наследству от предков, как у того же Ристона, а стали следствием ранней смерти родителей. Словно сплетающая нити жизней судьба, отняв у сестер самых близких людей, решила одарить обеих своим благословением. Или проклясть.
Внезапно осознав, что ладонь спутника – горячая, крепкая, мужская – все еще прижимается к ее щеке, Али поспешно отстранилась.
– Мы уже почти пришли, – произнес Киллиан Ристон. Вслед за его словами до ее ушей донеслись громкие крики чаек и плеск волн. – Взгляни, разве можно не любить это место?
Алита посмотрела туда, где над морем раскинулось стремительно темнеющее небо. Поднимался ветер. Он растрепал волосы, почти до колен взметнул подол юбки, и в его дикой песне Али послышался незнакомый доселе зов.
– Пора возвращаться, – сказал Ристон. Вторя ему, гул стал сильнее. – Приближается шторм.
Глава 12
В то время, пока Алита и Киллиан Ристон возвращались в особняк, там готовился ужин. Отдав прислуге необходимые распоряжения, Джайна у окна затемненной комнаты смотрела на небо, где сгущались тучи и созревали за ними огненные семена молний. Занятая своими мыслями, она не сразу услышала шаги за спиной.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Аэдан.
– Ожидаю, – повернувшись к нему, нетерпеливо ответила Джайна. – Их слишком долго нет. Я волнуюсь.
– Гроза еще не разыгралась в полную силу, – попробовал приободрить ее он, но попытка не удалась. Эта девушка чересчур глубоко переживала все эмоции, и жизнь в Бранстейне так и не научила ее сдержанности, свойственной уроженкам королевства, от которых требовалось всегда и во всем скрывать собственные чувства. – Не тревожься.
– Как я могу успокоиться?! Ты ведь тоже заметил? Стоило ей приехать, погода тут же испортилась!
– Это может быть простым совпадением.
– Помяни мое слово, он вновь отправится на охоту!
– Ты ничего не сможешь с этим поделать. Киллиан не из тех, кто покорно прислушивается к другим. Разве в человеческих силах удержать ветер?
– Ты всегда ему завидовал, – произнесла собеседница, и слова ее казались тяжелыми камнями, что падали на гладкий паркет. – Тому, что у него есть магия. Тому, что по праву рождения он получил гораздо больше, чем ты.
– Но и потерял тоже.
– Как ты думаешь, почему он допустил, чтобы она приехала сюда, да еще и привел ее в дом?
– Не нам судить. – Аэдан пожал плечами, уже начиная жалеть о том, что вообще поддержал разговор.
– Она тебе понравилась?
Вместо ответа он промолчал.
– Мне так показалось, – продолжила Джайна. – Ты ведь не Томиан, который мил со всеми, кто носит юбку. Ты другой.
Аэдан вышел из комнаты, не желая слышать, что еще она собирается ему сказать.
Его кузен между тем находился уже на полпути к дому. С каждой секундой погода приморского городка, еще недавно теплая и ласковая, как улыбка нежной возлюбленной, ухудшалась. За стенками кареты ревел ветер, и те казались тонкими, будто их наспех сметали из ткани.