– Вот и шахта, – утомленно проговорил альд Нодор. – Я сегодня уже во второй раз сюда прихожу. Надеюсь, последний.
Довольно широкий вход в шахту действительно походил на путь в загадочную пещеру. Али сделала шаг, преодолевая границу между весенней жарой и почти зимней прохладой, что безраздельно властвовала под невысокими сводами. Чтобы войти, Киллиану пришлось пригнуться.
– Вот здесь ее и нашли, – произнес за ее спиной начальник. – Лежала вон там, где обведено мелом. Со сложенными на груди руками.
– Так, словно ее приготовили к похоронам? – уточнил Ристон.
– Не совсем. Перед погребением глаза всегда прикрывают, а у нее оказались открыты. Я сразу заметил.
– Вы видели у нее на шее следы пальцев? – спросила Алита.
– Нет. Думаю, ее душили в перчатках. Но, может, медик лучше рассмотрит.
Промелькнуло воспоминание о приснившемся ночью. Киллиан Ристон стягивает перчатку из черной кожи. Не грубую, как у работяг, а дорогую, сшитую точно по руке.
Али сказала себе, что то являлось всего лишь сном. Однако зерна сомнения уже были посеяны в душе, и навязчивая мысль ни в какую не желала отступать. Могло ли все происходить наяву?
Но если допустить, что ей не приснилось, то и остальное тоже становилось реальностью. Балкон. Капли дождя на губах. Прикосновение твердой ладони. Ночной разговор, больше похожий на флирт.
Что она наделала?!
Глава 16
«Только не сейчас, – стиснув зубы, подумала Алита. – Поразмыслю об этом немного позже». Она покосилась на Киллиана Ристона, вновь выглядевшего респектабельным человеком, и осмотрелась.
Насчет мрачного духа альд Нодор не преувеличил. То не являлось неприятным запахом, нет, ощущаемое здесь относилось к совершенно другому уровню восприятия, названия которому еще не успели придумать. Незримое казалось разлитым в воздухе, впитавшимся в камень стен, в низко нависавший потолок. Оно давило на виски, пылью оседало на складках одежды, вместе с воздухом проникало в легкие. Нечто страшное и безжалостное, чего уже никогда отсюда не вытравить.
– Что там дальше? – спросила Али, глядя в темную, точно распахнутый зев какого-то гигантского существа, глубину шахты. – Вы не обыскивали? Никаких улик?
– Поскольку тело найдено здесь, не думаю, что они ходили туда, – ответил альд Нодор. – Хотя, конечно, неплохо бы прочесать там все с факелами. Но у меня не слишком много людей в штате…
– Я отправлю своих, – произнес Киллиан. – Скажу Аэдану, чтобы отрядил нескольких опытных шахтеров. Впрочем, заблудиться здесь сложно.
– Как скажете. Мы тут с краю ничего подозрительного не нашли, – вздохнул собеседник. – Никаких следов.
– Следовательно, у вас нет ничего против Томиана, кроме заявления некоего свидетеля, – подытожил Ристон.
– А также его весьма странного отсутствия. Вы точно уверены в том, что ваш кузен не возвращался домой ночью или утром? Особняк довольно велик.
– Я уверен. – Голосом градоправителя можно было бы заморозить все окружающее, и без того окутанное холодом. – Я не укрываю его в доме и не намерен этого делать, когда он вернется.
– Но я же не намекаю! – попытался оправдаться альд Нодор. – Просто предположил, что тот мог вернуться и спрятаться. Из города на поезде Томиан Ристон точно не уезжал, я проверил, однако, если верхом…
– Вижу, вы развернули большую работу уже с утра, – заметила Али, желая разрядить обстановку.
– Так каждая секундочка на счету! На чем я остановился… Мои ребята здесь обыскали, однако я надеялся, что вы как маги сможете почуять что-то, что мы упустили.
Алита вздохнула. Заброшенная шахта – не жилая комната, наполненная вещами, каждая из которых может нести в себе информацию и дать зацепку. Тут нет ни зеркал, сохранивших отпечатки происходившего, ни предметов, к которым прикасалась бы рука убитой.
Но все же, подчиняясь и надеясь на озарение, Али ненадолго прикрыла глаза, затем широко распахнула их и еще раз осмотрелась, не сходя с места, после чего тщательно обошла освещенное проникающими сюда солнечными лучами пространство. Прикоснулась к шероховатой стене, вытесанной в камне. Исследовала пол в том месте, где провели неровную меловую линию, и нахмурилась, почувствовав отголосок знакомого металлического запаха.
– Здесь пахнет кровью.
– Разве? – удивился альд Нодор. – Но мы не обнаружили ран на теле девушки. Нужно будет спросить у доктора Глоу.
– Может, ее убийца поранился обо что-то? – выдвинула предположение Алита. – Кроме того, вы ведь не… Вы осматривали ее в одежде, верно?
– Разумеется! – воскликнул он, словно изумился тому, что она могла предположить иное. Его круглое лицо раскраснелось. – Но, уж поверьте мне, я могу отличить задушенного человека от зарезанного.
– Не сомневаюсь.
– Дальнейший, более полный осмотр и прочее – обязанность медика, а не моя, – заключил он. Али попыталась отделаться от на миг возникшей перед глазами картины с девушкой, неподвижно лежащей на холодном столе, обнаженной, ничего не чувствующей. И о занесенном над Карин скальпеле.
– Пожалуйста, продолжайте, – сказал начальник, и она в очередной раз поймала себя на мысли, как изменилось его к ней отношение. Только ли из-за Ристонов, в чьем доме ее поселили? – Не буду мешать.
Алита сделала несколько шагов к проходу в глубь шахты, чувствуя, как исходящий оттуда холод щупальцами забирается под платье, бесстыдно касается тела, проникает под кожу. Она вгляделась в темноту и почти побежала вперед, увидев выхваченное лучиком солнца пурпурное пятно. На фоне окружающей серости оно выделялось особенно ярко.
– Я что-то нашла! – Али, наклонившись, осторожно подняла с земли увядший цветок. Он не успел полностью высохнуть, а следовательно, сорван не так уж давно.
– Наперстянка, – сказал Киллиан Ристон, когда она вернулась ближе к выходу, чтобы продемонстрировать спутникам свою находку.
– Знаю. – Уж в целебных-то травах Алита разбиралась, не зря же когда-то мечтала работать в аптеке! – Вопрос в том, что она здесь делает.
– Кто-то принес, – предположил альд Нодор. – Думаете, Карин Лекут? Или тот, кто пришел сюда с ней?
Али молчала, задумавшись. Карин была полна жизни. Ничего удивительного, если ее привлек яркий цветок. Девушка вполне могла бы сорвать его. Но представить его в качестве подарка от мужчины сложно. Это ведь не роза и не другие благоухающие садовые растения, которые обычно преподносят дамам сердца. Если только ничего более подходящего не нашлось, а там, где он проходил, оказались только эти цветочки с едким запахом.
– И кстати, разве наперстянка не является ядом? – поинтересовался начальник, с любопытством изучающий найденное.
– Не совсем, – рассеянно отозвалась Алита, все еще размышляя над своими версиями событий. – Из нее можно изготовить как яд, так и лекарство. Но обычно с такой целью используются листья.
– А ты разве никогда не слышала о том, что в цветах наперстянки могут поселиться души умерших? – спросил Ристон.
– Так думали в древности. Но сейчас… – Али растерянно перевела взгляд с такого невинного на вид цветка в ее ладони на лицо Киллиана. Тот выглядел серьезным. – Вы верите?
– В наших краях издавна не принято вносить такое растение в дом, – ответил он. – Считается, что оно приносит несчастье. Только определенная категория людей может без опаски брать его в руки.
– Маги, – выдохнула она и прочла в ответном взгляде понимание.
– Да бросьте! – Альд Нодор пытался бодриться, но не мог скрыть промелькнувшую в глазах тень суеверного страха. – Вы что, запамятовали, в каком веке мы живем? Скоро и магию объявят частью науки. Вот скажите, разве говорят медицинские справочники о свойствах растений также и про связанные с ними приметы? Ведь нет же, да?
Он обращался к Алите, и она утвердительно кивнула. Так и есть, не говорят. Ей пришлось проштудировать немало подобной литературы в академии, когда не на шутку увлеклась созданием лечебных отваров. Составители тех книг отрицали все мистическое, берущее начало в древних традициях народа, отдавая такое на откуп мифологии и решительно утверждая, что, для того чтобы изготавливать настои и экстракты, не обязательно быть магом, необходим лишь пытливый ум. Однако их скептицизм не означал, что не вошедшего в справочные издания не существовало. Особенно в таком месте, как маленький провинциальный Бранстейн, обитатели которого одной ногой шагали к стремительному прогрессу, а второй крепко стояли на твердых, как камень, старинных обычаях и верованиях, впитанных с молоком матери. Сейчас она начинала понимать это все сильнее.
– А ведь Томиан Ристон – тоже маг, – произнес альд Нодор.
Али представила, как молодой человек мимоходом срывает цветок, как протягивает его девушке. Отразилось ли на лице Карин сомнение? Или она предпочитала верить не в стародавние легенды, а в то, что все поступки любимого – непременно к счастью?
– Пока его вина не доказана, – проговорила Алита вслух. – Но наперстянка может считаться уликой. Пожалуйста, не забудьте внести ее в протокол, альд Нодор.
– Вы ничего такого не чувствуете? – спросил собеседник. В его голосе прозвучала надежда. – Прикасалась девушка к цветочку или нет?
Али покачала головой и вздохнула.
– Жаль разочаровывать вас, но ничего. Растения – изначально живые и сохраняют память о чем-либо лишь тогда, когда их еще не сорвали. И в первые мгновения после, – добавила она, вспомнив дело, в котором фигурировала брошенная на грудь убитой молодой альды белая лилия. Ту отыскали практически сразу, и тогда цветок послужил важной зацепкой, которая в итоге и привела к преступнику. Более того, выяснилось, что жертва являлась не единственной.
Если и здесь что-то похожее, то как бы не оказалась права Илна, начитавшаяся дешевых книжонок про кровавые убийства. Али закусила губу, отгоняя эту мысль. От такого недалеко и до массовой паники, которая овладевает небольшими городами куда быстрее и сильнее, нежели крупными. Пожалуй, прав Киллиан, что оборвал горничную. Но каждый язык на цепь не посадишь, и сплетни уже наверняка поползли по Бранстейну, отравляя его идиллию ядом, что поопаснее, чем у той же наперстянки.