– Что ж, немаловажно, но добавляет вопросов, – задумчиво произнесла Али, отходя в сторону. Собеседник последовал за ней. В глухой тишине подвала звук их шагов казался особенно громким.
– О чем еще вы собирались меня спросить?
– Что вы знаете о наперстянке, доктор Глоу?
– Не больше, чем другие медики. Отличное лекарство, которое при неправильном приготовлении и употреблении может быть опасным ядом. А что?
– Вы слышали о связанных с нею суевериях?
– Я врач, и моя профессия их отрицает. Что-то еще? Вы ведь хотели поговорить со мной не только о Карин Лекут, верно?
Алита помолчала, собираясь с мыслями, затем решительно вздернула голову и натолкнулась на пристальный, изучающий взгляд.
– Да, вы угадали. Вопрос касается моей сестры Роны… Вам известно, что она ждала ребенка?
– Разумеется, – просто ответил мужчина.
– Но почему же вы не сказали мне раньше? Мы ведь уже дважды разговаривали с вами! О магии, о… – запнулась Али.
– Вы не спрашивали, поэтому я думал, что вы знаете. К тому же разве ее беременность имеет какое-нибудь отношение к тому, что мы обсуждали? Дети появляются вовсе не по магическим причинам.
– Нет, мне никто не говорил. Также вы сказали, якобы альд Ристон и я… Между нами существует некая связь, сделавшая меня катализатором для его магии.
– Я предупредил, что более полно смогу прояснить данный вопрос лишь после нескольких опытов.
– Для которых нужна кровь – не только моя, но и его?
– Именно.
– Скажите мне кое-что… Сейчас проверить уже нельзя, но, может быть, вам известно… У магии сестры обнаружились те же свойства, что и у моей?
– Почему вы хотите это знать?
Алита вздохнула, не решаясь сказать правду, но затягивать паузу не хотелось. В любой момент альд Нодор мог занервничать и вернуться. Да и не надлежало тратить время расследования на другие вопросы, скорее относящиеся к личным делам.
– Она ничего не рассказывала мне о своих отношениях с альдом Ристоном, об их знакомстве… Но сейчас, когда я здесь, хочу узнать все, что смогу. Может быть, именно из-за того они и поженились? – вспомнила она подслушанный в поезде разговор.
– Нет, – покачал головой собеседник, пряча руки в карманах белого халата. – Магия Роны Ристон не усиливала магию Киллиана Ристона. Если у их брака и существовала какая-либо иная причина, кроме обыкновенных, то не эта.
Поблагодарив доктора Глоу, Али в молчании покинула подвал и торопливо извинилась за вынужденное ожидание перед начальником. Попрощавшись с врачом, они вышли на солнечную улицу, собираясь двигаться дальше и нанести визит семье Лекут. Совсем не такой, на который могла бы рассчитывать случайная попутчица, приглашенная в их дом.
Глава 19
Круглое лицо альда Нодора приобрело по-настоящему трагическое выражение, когда он взялся за дверной молоток. Визитерам открыли сразу же. Заплаканная горничная в почти таком же форменном платье, что носила прислуга Ристонов, провела посетителей в гостиную, где сидел у окна глава семьи Лекут, апатично свесив руки и практически ни на что не реагируя. Лишь через несколько долгих мгновений он откликнулся на приветствия и взглянул на вошедших, словно не узнавая их. Алите отчаянно захотелось попятиться и тихо выйти из комнаты, но усилием воли она заставила себя остаться, однако отвела глаза от хозяина дома и сделала вид, будто заинтересованно изучает безделушки на каминной полке.
– Я знаю, вы с моей новой сотрудницей уже знакомы, – неловко проговорил начальник, кивая на девушку. – Она сказала, что вы ехали в Бранстейн вместе. Ничего, если необходимость осмотреть комнату Карин я доверю ей?
Услышав имя дочери, альд Лекут вздрогнул. Али решительно посмотрела на него. Когда она заговорила, ее губы дрожали.
– Выражаю свои соболезнования. Уверяю вас, мы сделаем все возможное для того, чтобы найти и наказать виновного в преступлении. Вы не возражаете, если я задам вам и вашим близким несколько вопросов?
– Позже, – ответил мужчина. Голос его прозвучал глухо. Он кивнул на дверь. – Горничная проводит вас в комнату. Надеюсь, вы оставите там все в таком же виде, как до обыска.
– Разумеется, – ответила Алита и вышла из гостиной вслед за молчаливой служанкой.
Спальня Карин Лекут располагалась на втором этаже и занимала самое лучшее место в доме. Эта девичья комнатка с кружевными занавесками на окнах и важно рассевшимися на всех подходящих поверхностях дорогими куклами в бальных платьях и костюмах для верховой езды напоминала изящный ларец, обитый нежным атласом. Ворох шелковых лент на стуле, несколько тоненьких колечек, небрежно брошенных у зеркала, засохший цветок на подушке. Желтая садовая роза, не наперстянка. Али открыла музыкальную шкатулку, в которой под мелодичную любовную песню кружилась премилая фарфоровая пара, и вспомнила, что уже слышала эти слова раньше.
Из лунного света сплету я ковер,
Под ноги любимой раскину его.
В покои ее проберусь, точно вор,
У горькой судьбы не прося ничего.
Из радуги светлой построю мосты,
Куда бы однажды ступила она,
И пусть их укроют земные цветы…
Мы будем одни до рассвета без сна.
Из мягкой травы расстелю я постель,
И вместе нам будет тепло от огня.
Любовь пронесу я сквозь дождь и метель,
Пусть даже невеста забудет меня [2].
Захлопнув шкатулку, Алита открыла лежащую на столе книгу. В той говорилось об эльфах. Ничего особенного, известные всем сведения. Автор, похоже, романтизировал и даже идеализировал тех, о ком рассказывал. С красочной обложки лукаво смотрел кудрявый юноша в зеленом плаще.
Каждый гражданин королевства слышал, будто эльфы живут на дальних островах, но никто доподлинно не знал, где те самые острова находятся. Однако их названия, звучащие непривычно для людского уха, в школах заставляли учить наизусть, и острословы даже сочинили с ними забавный стишок для ускоренного запоминания. Насчет того, обладали ли эльфы заостренными ушами, мнения также разнились, но большинству нравилось представлять их именно такими. Считалось, будто у этих существ могут быть общие потомки с людьми, но это большая редкость. Да и эльфийская магия наверняка отличалась от человеческой.
Судя по тому, что на полках притулившегося в углу книжного шкафчика обнаружилось еще несколько изданий об эльфах, Карин увлекалась ими не на шутку. Может быть, именно эльфа ей и напоминал Томиан Ристон? Высокий, стройный, с длинными волосами… Что еще нужно романтичной барышне для того, чтобы с головой провалиться в омут грез и начать строить воздушные замки, воображая свадьбу, на красочном описании которой обычно заканчивались все сказки? Но, как вполне справедливо заметил Киллиан, старшая дочь в семье Лекут не являлась единственной, на кого подействовало очарование молодого человека, который постоянно не жил в Бранстейне, что еще усиливало интерес.
Алита бегло пролистала книги, но не нашла среди их страниц ни закладок, ни записок. Затем наступила очередь одежного шкафа. От разложенных на полках предметов женского гардероба исходил сладкий запах ванили. На наряды любящие родители не скупились. Отличные ткани, модные фасоны, тончайшие кружева и прекрасная вышивка даже на таких предметах туалета, которые никогда не предстают постороннему взгляду.
Все выглядело вполне невинно, и под грудой белья не обнаружилось ничего компрометирующего. Если Карин Лекут и получала от кого-либо любовные письма, то прятала их не здесь. Или же уничтожала после прочтения, что маловероятно, поскольку это, если верить соученицам из академии, сокровища для любой девушки, и каждая с восторгом замирает над ними, точно сказочный дракон, стерегущий гору золота.
– Ничего, – вслух резюмировала Али и посмотрела в сторону зеркала. Нет никакой гарантии, что так получится что-то выяснить, однако придется рискнуть. Но сначала…
Опустившись на мягкий ковер, она засунула руку глубоко под матрас на кровати, затем проделала то же с другой стороны. Ничего не найдя, привычно поискала возможные тайники. Увы, снова безуспешно.
Поверхность зеркала под ладонями казалась гладкой и холодной, как лед на катке. Зато сохранившееся в нем отражение так и дышало теплом. Две сестры – Карин и Фенна. Обе в домашних платьях, у старшей светлые волосы прихвачены алой ленточкой на затылке, лишь несколько локонов шаловливо выбились из прически, у младшей – заплетены в косу. Они что-то обсуждали, однако зеркальная память не доносила звуков, показывая лишь то, что губы девушек шевелились. В комнате, кажется, больше никого не было, но сестры Лекут секретничали между собой, и Карин, наклонившись к уху Фенны, что-то зашептала ей. Краешек щеки покраснел, младшая сестренка изумленно округлила глаза и прижала ладошку ко рту.
Совсем коротенький эпизод, но силы убегали еще быстрее, чем в спальне Роны. Алита села прямо на пол, подогнув под себя ноги, и тяжело задышала. Казалось, все пропитавшие комнату запахи – ароматной воды, сладостей и книжной пыли – сгустились в одно душное облако, что навалилось на нее сверху и давило, пригибая к земле. Вспомнилось предостережение альда Кирхилда. Такими видами магии не занимаются слишком часто, и уж точно не следовало бы делать подобное два дня подряд.
Перед глазами потемнело, в ушах нарастал звон. Али неловко завалилась на бок, продолжая бороться с усиливающимся желанием сомкнуть веки и погрузиться во мрак. Спустя несколько секунд оно победило.
В себя ее привели резкий запах, бесцеремонные прикосновения и знакомые голоса.
– Почему вы расстегиваете ее платье?
– Ей нужен воздух!
– Но она ведь не утопленница!
«Пока еще нет», – подумала Алита и неловко попыталась принять сидячее положение. Первым, что она увидела, оказался встревоженный взгляд Киллиана Ристона. Нет, должно быть, ей почудилось. Не стал бы он беспокоиться за нее. Да и альд Нодор тоже…