Вероятно, что-то в ее лице изменилось, потому что Мариано Солер замолчал и пытливо взглянул на собеседницу, которая уставилась на него так, словно видела впервые.
– Мне не следовало рассказывать? – растерянно спросил он.
– Постойте-постойте! Вы сказали, что сразу после того, как моя сестра появилась в доме, она захотела учиться верховой езде, но врач и альд Ристон пытались ей запретить, поскольку… Но ведь они поженились только в Бранстейне, не в столице! Так, значит… Рона ждала ребенка еще до свадьбы?
– Простите, если шокировал, но я думал, что вы знаете, – пробормотал мужчина, на шаг отступая и пряча глаза.
Когда он, еще раз извинившись, ушел, Али не стала его задерживать. Ей хотелось как следует обдумать услышанное, но мысли путались и разбегались, точно затеяли игру в чехарду. Снова вспомнился тот прощальный визит старшей сестры в академию, где тогда еще обучалась младшая. О ребенке не было сказано ни единого слова! Ни тогда, в их последнюю встречу, ни в письмах из Бранстейна.
Может быть, Рона просто стыдилась добрачной беременности? Однако ее ведь не постигла печальная участь одной из тех бедняжек – брошенных в деликатном положении девушек, опозоренных и всеми презираемых! Нет, сестра вышла замуж за богатого и уважаемого человека, еще и мага, поселилась в роскошном особняке и на несколько месяцев стала в нем полновластной хозяйкой!
Уж тогда-то могла бы и рассказать! Порадовать младшую сестру вестью о будущем племяннике или племяннице! Но, возможно, старшая просто хотела подождать с такой новостью до рождения младенца, ведь каждому известно, что роды – крайне опасный процесс, ежегодно становящийся причиной множества смертей?
Или же…
Алита закусила губу и стиснула руки, боясь мысленно произнести до конца вертевшуюся в голове фразу.
Или Рона ей не доверяла.
Она услышала, как кто-то приблизился к ней, но не сразу подняла глаза, чувствуя себя опустошенной, как выжженная солнцем пустыня. Тяжесть потери снова навалилась подобно могильной плите. Сестра умерла, а вместе с ней ребенок, у которого даже имени еще не появилось. Неизвестно, был ли тот мальчиком или девочкой, но Али полюбила бы этого невинного малыша в любом случае. И все равно, на кого бы он родился похожим – на Рону или на безнравственного типа Киллиана Ристона…
– Вот ты где! – произнес безнравственный тип. – А я тебя повсюду ищу. Что-то случилось?
– Случилось слишком давно, чтобы что-то изменить, – ответила она. – Но… Так что, мы едем?
– Карета готова. А насчет платья… Когда у тебя день рождения?
– Через три недели, а что?
– Считай, что наряд для свадьбы будет преподнесенным заранее подарком.
– Не нужны мне ваши подарки!
– Тогда ты попросту не пойдешь на свадьбу, потому что тебе нечего на нее надеть. И с кем же мне тогда идти? Хм, может быть, с Джайной?
– О высшие силы! – вздохнула Алита. – Хорошо, я приму от вас платье, но выберу его сама. Надеюсь, покупка не займет много времени.
– Впервые вижу женщину, которой не хочется задержаться в лавке, полной шелка, кружев и лент.
– Вот и поглядите.
В карете Ристон изучал свежую прессу, доставленную в особняк рано утром, и Али тоже не удержалась от желания заглянуть в газетный лист. Новости из столицы, как обычно, не содержали ничего особенного. Очередной принятый закон, который сочинили исключительно для того, чтобы содрать с населения побольше налогов, пышный бал в королевском дворце, устроенный в честь юбилея чьего-то там дядюшки… Алита рассеянно перевернула страницу и на мгновение застыла, наткнувшись взглядом на некролог. Сидящий напротив Киллиан перегнулся через газету и тоже заглянул в нее, интересуясь, чем именно вызвана такая реакция спутницы.
– Ты знала этого человека?
– Да… – Язык, казалось, стал неповоротливым и не слушался. – Мы работали в одной конторе.
– Хороший был маг?
– Нет… Нет, – повторила она твердо. – Игберт Фрим не был ни хорошим магом, ни хорошим человеком.
Должно быть, что-то в ее голосе сказало собеседнику больше, чем ей хотелось, потому что он больше ни о чем не спрашивал.
Семейный врач Ристонов не выглядел довольным неожиданным визитом, но стоило ему узнать причину, как его настрой тут же изменился к лучшему. Уступив Киллиану право сдать кровь первым, Али осталась дожидаться в чистенькой приемной с картинами на стенах. Те изображали умиротворяющие пейзажи, очевидно, для того, чтобы снижать нервозность больных.
Когда Киллиан Ристон вышел, Алита перешагнула порог врачебного кабинета и тщательно прикрыла за собой дверь, чтобы до градоправителя не долетело ни слова.
– Думается мне, я понял вашу затею, – хмыкнул доктор Глоу. – Можете не беспокоиться, крови альда Ристона вполне хватит и для необходимого исследования, и для других опытов. Теперь ваша очередь.
Али послушно завернула рукав платья, позволила медику повязать на руку тугой жгут и сжала кулак. После чего отвела взгляд, не желая смотреть, как кровь перетекает из ее тела в тонкую стеклянную пробирку. Неприятная процедура заняла на редкость мало времени и оказалась почти безболезненной – доктор Глоу знал свое дело.
– Теперь вам придется только подождать.
– Долго? – спросила Алита.
– Я постараюсь не затягивать, – ответил врач. – Не волнуйтесь, все останется между нами. У вас есть еще вопросы?
– Да. Это касается Карин. Вчера я совсем упустила из виду и не спросила, удалось ли вам установить точное время ее убийства?
– К сожалению, нет. Видите ли, будь она найдена в другом месте… Но тело обнаружили в шахте, где значительно холоднее, чем за ее пределами, потому естественные процессы, описанные специалистами в области судебной медицины, несколько замедлились, понимаете?
– То есть наверняка определить нельзя?
– Увы, лишь примерно. Поздно вечером или же ночью. Вот все, что я могу сказать.
– Но если она пришла в шахту еще до дождя… Выходит, Карин провела там несколько часов до того, как ее убили, – рассуждала вслух Али. – Странно.
– Сегодня с самого утра ко мне заглядывал альд Лекут, спрашивал, когда они смогут забрать и похоронить дочь.
– Думаю, альд Нодор разрешит сделать это как можно скорее. Благодарю, доктор Глоу, не смею больше вас задерживать, – произнесла она, поднимаясь и поправляя одежду. – До свидания!
Следующим пунктом в списке дел на сегодня у Киллиана значился поход в лавку готового платья, и Ристон даже слышать не пожелал о том, чтобы отложить запланированное. Едва войдя в дверь с яркой вывеской, Алита почувствовала себя серенькой птичкой, случайно залетевшей в царство колибри. Захотелось сбежать до того, как ее заметили, но к ней уже направлялась хозяйка со всех сторон увешанного пестрыми нарядами места – светловолосая женщина средних лет, облаченная в чересчур яркое платье из желтого атласа.
– Альд Ристон, какая честь для нас! – проворковала она высоким голосом. – Вижу, вы привели свою… Кем бы она ни являлась и ни приходилась вам, ей следует приодеться.
– Нам требуется платье, в котором можно пойти на свадьбу, – известил собеседницу градоправитель.
– Разумеется, разумеется! Прошу вас пройти вон в ту комнату, там вам нальют горячего чая с черничным пирогом и предложат уютное кресло! А вы, милочка, ступайте за мной!
Оглянувшись на Киллиана, который свернул в другую сторону, Али вынуждена была последовать в комнатку, отведенную для примерок нарядов. Там находилось несколько зеркал, позволяющих рассматривать себя со всех сторон, а также табурет, куда уселась владелица лавки, оценивающе оглядывая новоприбывшую. Затем, повинуясь негромкому, но властному оклику, прибежали две девушки, похожие друг на друга не только одинаковой одеждой, но также лицами и прическами.
– Разденьте ее до нижнего белья! – повелела хозяйка.
Приказ выполнили в точности, причем с такой быстротой, что Алита даже сказать ничего не успела.
– Так-так… – прищелкнула языком женщина, поднимаясь с табуретки. – Грудь маловата, так что платье с глубоким декольте смотреться не будет. Но можно прибегнуть к некоторым ухищрениям… Впрочем, талия хороша. Смотрите на меня, а не на пол, милочка, и прекратите уже стыдливо обнимать себя за плечи, что я, торчащих костей не видела?! Итак, скажите мне, известно ли вам, каково главное женское оружие? Самое сильное!
– Э… сковородка? – предположила Али.
– Нет, милочка! Обольщение! Женщина, если она настоящая женщина, всегда очаровывает, завораживает, прельщает! А кого вы можете обольстить в той тряпке, которую по недоразумению считаете одеждой? Ну уж нет, не будь я Кристель Алари, в таком виде я вас отсюда не выпущу!
Глава 26
Алита хотела было возразить и сообщить внушительной даме, что не собирается никого обольщать, но монолог, как выяснилось, еще не закончился. Та обошла кругом попавшуюся в ее цепкие руки жертву, продолжая критиковать, как выражалась хозяйка лавки, материал. Две ее прислужницы смирно стояли рядом, готовые незамедлительно выполнить любое данное им поручение.
– Женщина, милочка моя, должна быть похожа на дивный цветок! Прекрасный, благоухающий! А не на колючий кактус!
– Он тоже цветет, – буркнула Али, отметив про себя, что с чертополоха ее понизили до кактуса. Что дальше? Сорная трава?
– Да какая разница! Ни один мужчина не уложит к себе в постель опунцию! То будет просто нонсенс, милочка! Ах, вы еще и краснеете? Вам не нравится, что я смею говорить на такие темы? Что за ханжество?! Даже королева… впрочем, не будем об этом…
Кристель Алари подбоченилась, как заправская прима на сцене.
– Я создаю одежду не для тех, кто заворачивается в унылое рубище и называет его платьем! Я создаю одежду для ярких и смелых женщин, которых преображают кружева, ленты и прочие незаменимые мелкие штрихи! Для тех, кто способен вскружить голову любому альду даже с самым взыскательным вкусом! Вот ваши панталоны… Где вы вообще умудрились откопать панталоны фасона, который не носят уже лет десять, если не пятнадцать?