– Сдурел? – вполголоса снова начала я. – Как это не едешь? Моему отцу непросто было достать билеты в СВ в сезон.
– Уля, я не могу так рисковать… – начал парень.
– Да чем ты рискуешь? – сердилась я.
– Тобой не могу рисковать, – упрямо проговорил Миша.
Я примолкла.
– Плохо дело, – вздохнул Матвеев. – Серого избили, он еле ноги волочит.
– Какого Серого? – растерялась я.
– Нашего барабанщика. Который мне шмотки передал.
– Избили из-за тебя?
– Из-за барабанов, – мрачно отшутился парень, – стучал громко в неположенное время.
– Миша! – нахмурилась я.
– Конечно, из-за меня!
Парень нервно взъерошил волосы.
– Я в такое дерьмо всех втянул…
– Так, может, просто стоит отдать вещь, которую ты украл? – резонно заметила я.
– Нет, не могу! Уля, не могу! – Миша растерянно посмотрел мне в глаза. В тусклом свете фонаря лицо парня казалось мне еще красивее.
– Не можешь так не можешь, – наконец проговорила я. – Но, раз они продолжают тебя искать, тем более нужно уежать…
– Они знают, что меня спасла какая-то девчонка. И знают, что я прятался в гараже.
– Откуда? Твой Серый все-таки раскололся?
– Сосед его по комнате в общаге меня сдал, – угрюмо ответил Миша. – Они и его припугнули, а он мне никто вообще… Вот и выдал. Он всегда уши греет и не в свои дела лезет… Сука!
Я только головой покачала.
– Без тебя никуда не уеду! – сказала я твердым голосом.
Миша с удивлением посмотрел на меня.
– Ты не понимаешь, – начал он, – при желании им или отчиму никакого труда не составит пробить информацию, куда я мог купить билет.
– Кому «им»? – насторожилась я.
– Уже неважно!
– Сразу они тебя не кинутся искать! – сбивчиво начала я. – Ты поедешь со мной и какое-то время будешь в безопасности…
– Да? А мои друзья будут в безопасности? – повысил голос Миша.
– Теперь они станут вести себя осторожнее! – горячо заверила я в ответ. – Ты сейчас им не можешь помочь. А там хотя бы у тебя будет время спокойно обдумать, как поступить дальше…
С тополя, возле которого мы стояли, летел пух. И ветер гонял его по асфальту, трепал Мишины волосы…
– Без тебя никуда не уеду! – упрямо повторила я.
– Зачем тебе это? – искренне удивился Миша.
Я пожала плечами.
– Как ты уже успел заметить, у меня всегда все правильно, четко и по расписанию… Захотелось выйти из зоны комфорта. Я всю жизнь летаю, почему бы разок не приложиться о землю.
– Смотри, не расшибись, – посоветовал Миша.
– Постараюсь, – кивнула я.
Мы замолчали. Пух, словно снег, продолжал падать на землю.
– Мне даже ночевать до отъезда теперь негде, – проговорил Миша.
Я задрала голову и посмотрела на окна десятого этажа. В одном из них зажегся яркий желтый свет.
Я взяла Мишу за руку и потянула его к крыльцу.
– Пойдем! Есть у меня одна идея.
Глава шестая
– Ты опять не берешь трубку… Получил мое последнее сообщение и не перезвонил. Он тебя там до смерти запугал? Или ты просто невменоз? Меня достала эта неизвестность… (Вздох.) Ты в состоянии хотя бы эсэмэс написать?
Я пока уезжаю из города. Прослушаешь это сообщение и сразу сотрешь, хорошо? Вообще не знаю, понимаешь ли ты, о чем я тебе толкую… Ощущение, будто говорю в пустоту. Все так же одновременно ненавижу и люблю тебя, придурка. Надеюсь, скоро этот кошмар закончится. Пока!
Утром перрон гудел от многочисленных отъезжающих и провожающих. Не люблю вокзальную суматоху, она нагоняет тоску.
Миша нес мой чемодан, а я воровато оглядывалась по сторонам. Что ж, пока никаких головорезов на горизонте не обнаружено. На пути мне попалась только группа школьников, собравшихся в летний лагерь. Рыжеволосая женщина, уже уставшая пересчитывать подростков по головам, то и дело выкрикивала:
– Конюхова, встань на место! Вебер, это что у тебя за ухом? Нет, ты серьезно? Сигарета? Немедленно выбрось!..
– Ты ведешь себя подозрительно, – наклонившись ко мне, шепнул Матвеев, – не верти так головой.
– Миша, я боюсь! – призналась я. Скорее бы сесть в поезд.
– Ты же сама сказала, что они не сразу хватятся, что я уехал из города. На вокзале мы в безопасности. Смотри, сколько вокруг ментов.
– Надеюсь, ты никому не проговорился, что собираешься уезжать.
Миша нахмурился и ничего не ответил, только зашагал быстрее.
– Что? – задохнулась я от возмущения. – Проболтался? Кому?
– Да никому я не проболтался, – поморщился Миша. – Все будет хорошо! Перестань нагнетать. Ты что, дрожишь?
Да! Как осиновый лист на ветру. Миша остановился, поставил чемодан на асфальт, развернул меня к себе и заглянул в глаза:
– Успокойся! Ты такая дерганая. Нас заподозрят и на досмотр отправят.
– И что? – настороженно спросила я. Чемодан мы собирали с Мишей по очереди. Сначала я, потом – он…
– А то, что у меня там украденный у отчима пакет белого запретного порошка.
– Чего? – задохнулась я. – Это шутка такая?
Миша продолжал серьезно смотреть на меня. Тогда мне показалось, что мы молчим и сверлим друг друга взглядами целую вечность. Потом парень рассмеялся.
– Конечно, шутка! Мы ведь уже прошли досмотр на входе, дурында.
Я ударила парня по плечу.
– Безумно смешно! Шутник. Я и так сейчас от страха в обморок упаду!
Мы двинулись дальше вдоль состава, отыскивая номер своего вагона.
– Ты туда кирпичи сложила? – поинтересовался Миша, ставя чемодан на подножку.
Я поспешно достала из рюкзака наши документы и билеты. Натянуто улыбнулась проводнице, которая встречала пассажиров у входа в вагон.
– Там теплые вещи, – промямлила я. Про пакет с наркотиками шутить при персонале РЖД, разумеется, не стала.
– Мы едем на море, зачем тебе теплые вещи?
– В августе ночи холодные, – проговорила я. – Ты, может, скоро уедешь обратно, а я планирую остаться дома до конца лета.
Мы шли по узкому коридору к своему купе, которое располагалось в конце вагона. По пути я поглядывала на перрон через окна. Любопытно следить за провожающими… Кто с улыбками, кто со слезами на глазах.
Открыв дверь, мы прошли в купе. Поезд громко лязгнул, резко дернулся, и я уткнулась Мише в грудь.
– В тесноте, да не в обиде, – смущенно пробормотала я. – Ты еще жаловался, что в последние дни не можешь выспаться.
– Это да, – Миша сладко потянулся, – у Александры Марковны жутко неудобный узкий диван на кухне.
Несколько дней перед отъездом Мише пришлось перекантоваться у моей соседки. На удивление, Александра Марковна с радостью приняла парня. Я рассказала, что Миша – иногородний, у него жуткие проблемы с родителями, поэтому ему пришлось сбежать из дома. Суровая тетка против наших отношений, ну а мы, как Ромео и Джульетта, жить друг без друга не можем. Хотим уехать к морю. Кажется, впервые в жизни я врала человеку, старше меня в несколько раз…
– Миша попросит руки у моего отца, – сообщила я Александре Марковне, когда одинокая старушка пригласила нас в тот вечер на кухню. Знала, что такой финт произведет впечатление на пожилую женщину.
– Неужели? – воскликнула радостно соседка.
– Неужели? – сбоку поглядел на меня Миша. – Зачем мне его рука?
Я пропустила слова Матвеева мимо ушей и с придыханием продолжила:
– Ага! На колено встанет и все такое…
– А отец твой как будет без руки? – не унимался Миша.
– Заткнись! – прошипела я, сама подивившись своей резкости. Привязался же с этой рукой!
– И старая карга тогда пускай от вас съезжает, освобождает квартиру. Счастье молодой семье! – закивала соседка, которая терпеть не могла мою тетку. – Миленькие мои! Наверное, вдвоем побыть хочется, да?
Мы с Мишей растерянно переглянулись.
– Насытиться друг другом, – снова покачала головой Александра Марковна.
Я, поперхнувшись чаем, только смущенно закашлялась. А Миша откровенно развеселился.
– Ох, не говорите! – со смехом проговорил он, по-свойски положив ладонь на мое колено. Я проследила за ним и нахмурилась.
– Мне на ночь глядя и сходить некуда, – обреченно проговорила старушка, посматривая в черное окно, – чтобы вас наедине оставить.
– Не беспокойтесь, – наконец проговорила я. – Потерпим!
Тем временем ладонь парня уверенно скользнула выше, практически под подол платья. Это движение вызвало во мне негодование и целый табун мурашек. Я округлила глаза от такого бесцеремонного отношения и ткнула Мишу пальцем под ребра. Матвеев, дернувшись, негромко рассмеялся и быстро убрал руку.
– Ох, я в ваши годы… – покачала головой Александра Марковна. – Был у меня один жеребец… – начала соседка. – Миша, тебе еще кипяточку в заварку долить?
– Да, пожалуйста, – улыбнулся парень, пододвигая к ней кружку.
– Так вот, был у меня один жеребец… – предавшись воспоминаниям, продолжила старушка.
Вспомнив о тех разговорах, я негромко рассмеялась. Миша, возившийся в это время с постельным бельем, покосился на меня.
– Будешь скучать по Александре Марковне? – спросила я.
– Она мне здорово помогла, – кивнул парень.
– Это да…
– И холодцом кормила, – улыбнувшись, Миша посмотрел мне в глаза.
– Кошмар! – скривилась я. – Гадость какая.
– И пирожками с ливером, – не унимался Матвеев.
– Прекрати!
Миша рассмеялся и уселся на нижнюю полку.
– А про жеребцов еще рассказывала? – спросила я, скрестив руки на груди.
– У нее их было больше, чем оленей в упряжке Санты, – покачал головой Миша.
Я тоже рассмеялась, подошла ближе и присела на край полки рядом с парнем. Вдвоем мы уставились в окно. Поезд снова дернулся и наконец бесшумно тронулся с места, неспешно набирая ход. Постепенно многочисленные пригородные постройки, заборы и склады спрятались за деревьями.
– Куда я еду? – задумчиво задал скорее риторический вопрос Миша.
– На море, – негромко подсказала я, глядя на мелькающие сосны и высокие столбы.