– Это ж надо было так втюхаться! – продолжала Геля.
– Ты можешь не орать об этом? – зашипела я на сестру.
Теперь мы обе примолкли и уставились на Мишу, который с отстраненным видом пялился на спешащих к перрону пассажиров…
– О-фи-геть! – наконец проговорила Геля. – Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит?
– Что? – вяло поинтересовалась я.
– Исторический момент!
– Ну?
– Впервые ты втягиваешь нас в неприятности, а не я…
– Так уж и неприятности! – Впрочем, мой голос прозвучал не совсем уверенно.
– Наша умница и красавица Ульянушка, голубоглазый ангелочек, папочкина гордость…
– Слушай, не хочешь помогать – не надо! – взорвалась я. – Сама со всем справлюсь.
Ангелина, не привыкшая к тому, что я могу повысить голос, удивленно покосилась на меня. А затем просияла:
– Ха! Да ты чего? Ну уж нет, я такое веселье не пропущу. Просто удивительно, что и твоя балетная задница готова к приключениям!
Я только тяжело вздохнула. Из-за сессии и всех событий моя балетная задница совсем забросила танцевальный зал.
– И если твой обман обнаружится, все шишки полетят в твою сторону, не в мою. Ну просто аллилуйя! – улыбаясь, восторженно продолжила Геля. На ее щеках появились озорные ямочки. – Идем!
Сестра первой двинулась навстречу заскучавшему Матвееву.
– Ну что, Мишаня! – гаркнула Ангелина. – Вперед и с песней?
– Куда? – растерялся Миша. – К морю?
– Он не видел моря, – шепнула я Геле на ухо.
– Что? Никогда? – удивилась сестра.
– Не-а, – ответил Миша.
– Тогда идем через городской пляж, – кивнула Геля. – Если ты не надорвешься с Ульянкиным чемоданом. А там поймаем машину… Водителя, как ты и просила, Уля, я не брала.
– Водителя? – переспросил Миша, следуя за нами.
– Ну да, – отозвалась Ангелина, не оборачиваясь. – Предупреждаю, Мишаня! Хоть дом у нас и большой, но постарайся сделать так, чтобы бабуленька тебя не видела.
– Что? – совсем ошалел Матвеев. Парень растерянно посмотрел на меня. Я только кивнула.
– Еще старайся не попадаться на глаза Вере Кирилловне.
– А это кто?
– Экономка, горничная, – пояснила Геля.
– Вы кто, блин, такие? – вопросил Миша.
– Лично мы никто. Надеюсь, пока что, – встряла я.
– Ага! – кивнула Геля. – А у папы сеть гостиниц на побережье.
– А-а-а… – начал Миша.
– Бэ-э! – передразнила Геля, из-за чего мне пришлось послать сестре укоризненный взгляд. Ангелина проигнорировала меня, и мы молча продолжили путь.
Пока брели по узким светлым улочкам, я изредка поглядывала на Мишу, и если раньше парень казался мне невозмутимым и самоуверенным, сейчас он был таким растерянным. Захотелось подбежать к нему и погладить по голове или взять за руку… Я отогнала от себя эти мысли. Выглянуло солнце, я стащила с себя кардиган. Впереди в паре сотен метров за стволами каштанов блеснуло море.
– Ну вот в принципе и оно, – проговорила я, – знакомься!
Геля первой сорвалась с места.
– Кто последний добежит, тот беременный мужик! – звонко прокричала сестра.
– Дурочка ты, у нас чемодан! – выкрикнула я. Не у нас, конечно, а у Миши. Но парень тут же рванул вслед за сестрой вместе с багажом.
Тогда и мне пришлось со смехом погнаться за ними.
Глава седьмая
Здравствуй, море! Я всегда с ним здороваюсь. Только про себя, чтобы остальные не сочли меня сумасшедшей. На ходу сбрасывая босоножки, я побежала к воде, по которой, задрав подол платья, носилась Геля. Миша, стянув через голову ветровку вместе с футболкой и оставшись в одних шортах, тут же бросился в прохладное утреннее море. Чемодан сиротливо валялся на песке. На пляже в этот ранний час почти никого не было и море такое свободное. Только вдалеке на волнах покачивалась рыбацкая яхта. Над головой с криком разрезали небо чайки.
Поносившись вместе с сестрой по волнам, я первой вышла из воды. Геля последовала за мной. Вдвоем мы расположились на песке и уставились в даль. Миша к тому времени уже доплыл до оранжевых ярких буйков.
– Ни разу не был на море! С ума сойти! – задумчиво проговорила Геля.
– Знаешь, мне кажется, у него вообще жизнь не сахар.
– С чего такие выводы? – посмотрела на меня сестра.
– Не знаю… Он очень замкнутый.
– Интроверт, – вздохнула Ангелина, снова обращая взгляд к морю. – Интроверсия, экстраверсия – мы это в лицее проходили.
Я взглянула на сестру и улыбнулась.
К дому мы подъехали спустя час. Миша, выйдя из машины, которую Ангелина поймала в городе, оглядел высокий забор. За кованой калиткой виднелась черепичная крыша и большие окна мансарды.
– Как и положено, ты живешь в домике для Барби, – хмыкнул Матвеев.
– У нее еще и Кен есть, – известила Геля, поглядев на меня. Это она Пашу Долгих имеет в виду.
Я смущенно потупила взгляд.
– Короче! – громко начала Ангелина, когда машина отъехала от дома. – Я отвлекаю Кирилловну, а вы пробираетесь на второй этаж. Ба до вечера не будет дома… Она на теннисе.
– А если твоя Кирилловна нас все-таки заметит? – с улыбкой спросил Миша. Ситуация его забавляла. Устроили тут шпионские игры. – Будет стрелять?
– Ага, – не моргнув глазом отозвалась Геля, – солью в твою нахальную задницу.
– Чего это она нахальная? – оскорбился Миша. – Очень даже воспитанная и симпатичная.
– Народ, может, мы уже свалим с улицы? – предложила я, оглядывая огромные особняки по соседству.
– Задница в самом расцвете сил, – продолжал веселиться Миша.
Геля звонко захохотала, а я подтолкнула Матвеева в спину.
– Вперед же! Здесь везде камеры…
В дом мы пробрались без приключений. В светлом коридоре было тихо. Через открытые двери столовой сюда проникал яркий солнечный свет.
– Быстро! К лестнице! – обернувшись к нам, прошипела Геля. Ей только рации в руке не хватало. И камуфляжной банданы на голове.
Мы с Мишей осторожно крались к деревянной лестнице. Добравшись до нее, Матвеев развернулся ко мне и проговорил:
– Все это так тупо.
– Ага! Тупо.
– Но весело! В последний раз я тайком пробирался к своей первой девчонке, когда мне было четырнадцать.
– Давай-давай! – поморщившись, поторопила я парня. – Время!
Вдвоем мы бесшумно поднялись на второй этаж и остановились посреди коридора.
– Моя комната – первая дверь справа, – шепнула я.
Внизу раздался голос Веры Кирилловны:
– Ох, Ангелина, вы почему так долго?
– А мы это… на пляж заходили! – громко проговорила Геля.
– С чемоданом? А зачем? Море же через дорогу. Вы голодные?
Я схватила Мишу за руку и повела в свою комнату. Зайдя в нее, плотно закрыла за нами дверь.
– Ну вот, – выдохнула я, – располагайся. Помимо кровати здесь есть небольшой диванчик. Ноги с него, наверное, все-таки будут свисать…
– Почему эта комната такая розовая? – перебил меня Миша, выглядывая в окно, которое выходило на море.
– Ну простите! – возмутилась я. – Какая есть. Здесь если и делается ремонт, то из раза в раз один и тот же…
Миша подошел к шкафу, где стояли все мои кубки и грамоты.
– Тут осталось все как в далеком детстве. Я уже три года не живу дома, и отец сделал что-то вроде…
– …комнаты-музея? – усмехнулся Миша.
– Ну да, – промямлила я. Было неудобно. – Глупо, согласна.
– Родители так помешаны на тебе?
– Если только совсем немножко, – кисло улыбнулась я.
Миша с интересом читал все подписанные грамоты.
– А где за бокс?
– На бокс я записалась только в этом году.
– А зачем?
На самом деле в пику папе. Я знала, что он будет против. Тогда впервые в жизни захотелось сделать что-то такое, чего от меня не ждут, что противоречит родительским представлениям об идеальной дочери Ульяне.
– Самооборона, все дела… – неуверенно проговорила я.
Миша кивнул и сел на мою кровать, вытянув длинные ноги. Я расположилась рядом.
– На этом этаже есть отдельная ванная комната и уборная, – сообщила я. – Из жилых комнат – моя, Гели и Стаса…
– Стаса? – переспросил Миша.
– Да, это мой старший брат.
– Сколько вас? – растерялся Миша. – Я будто в сериале про богатых и знаменитых. Вы сицилийская мафия?
Я негромко рассмеялась.
– Нет, у отца вполне легальный бизнес. Стас сейчас в Ванкувере… Он там учился и после остался жить. Но на днях должен приехать в гости, пока мы с Гелей на каникулах. Стас – жуткий сноб, считает наш город деревней, где особо не потусуешься, и на каникулах целыми днями торчит преимущественно дома. Конечно, это проблема. Но, думаю, она все-таки решаема.
– А родители? – спросил Миша.
– Отец все лето в командировках, и мама чаще всего с ним. А мы – с бабушкой.
Впервые мне не хотелось что-то предпринимать здесь и сейчас. Оставить все заботы на завтра и жить сегодняшним днем. И хотя в сложившейся ситуации не было ничего веселого, то, что Мишу пришлось прятать в моей розовой комнате, показалось мне забавным. А произошедшее в следующие несколько минут веселья только добавило.
– А Ульяна, наверное, дверь закрыла! – заорала в коридоре Геля.
– Ты чего так кричишь? – послышался удивленный голос Веры Кирилловны. – Постучимся.
Я в панике вскочила с места и заметалась по комнате. Миша же, напротив, оставался спокойным и даже демонстративно закинул ногу на ногу. Не помня, закрыла ли за собой дверь на замок, я не нашла ничего умнее, чем повалить парня на кровать, накинуть на него плед и закидать подушками. Дверная ручка повернулась в тот момент, когда я приземлилась прямо на Мишу и распласталась звездочкой. Значит, дверь была не заперта… В следующий раз нужно быть внимательнее.
– Здравствуй, Ульянушка! – заглянула в комнату Вера Кирилловна.
– Здравствуйте, Вера Кирилловна! – приподняла я голову.
– Как доехала?
– Хорошо, спасибо…
Тут же в комнату просунулась русоволосая голова Гели.
– Лежит? – спросила сестра, внимательно осматривая комнату.
– Лежит, – кивнула Вера Кирилловна.