– Ничего страшного, переживу, – сказала я.
Тогда Миша, сматерившись, отшвырнул мятую пачку сигарет, которую нервно крутил в руках.
Я молча смотрела на парня.
– Все сказал? – наконец спросила я.
– Нет! – Матвеев покачал головой. – Возвращайся домой к обычной жизни и забудь эту историю как страшный сон, поняла? Я был просто твоим самым главным кошмаром.
Миша рассмеялся, и мурашки снова пробежали по моей спине.
– И вот еще! – Матвеев пнул ногой свой рюкзак. – Можешь забрать эти деньги. Они были на Лехино лечение. Теперь они мне ни к чему. С собой на тот свет не заберешь.
Рюкзак прикатился к моим ногам по скользкому ламинату. Тогда я с силой пнула его назад.
– Мне твои деньги тоже не сдались.
Миша не смотрел на рюкзак – он не сводил с меня взгляда. Мое сердце стучало громко, болезненно, мучительно: в сердце, в горле, в ушах… Тук-тук-тук-тук-тук-тук.
– Миша, пожалуйста, – все-таки всхлипнула я. Слезы обиды и горечи хлынули из глаз. – Перестань, прошу! У меня сердце сейчас разорвется.
– Ты ведь понимаешь, что даже если меня оставят в живых, я не приду? – спросил Миша. – Мне жаль, что я во все это тебя втянул.
Я даже не шелохнулась и продолжала смотреть в родные карие глаза. А жгучие злые слезы ползли по щекам…
– Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я, – проговорил Матвеев.
– Может быть, – кивнула я. Голос снова предательски дрогнул. В голове все поплыло… – Но люблю-то я тебя.
– Прости, – словно совсем обессилев, одними губами проговорил Миша.
Все так же пошатываясь, парень пошел к выходу. Дернул ручку. Дверь за ним закрылась почти бесшумно. Рюкзак с вещами так и остался лежать в номере. Я подумала, что сейчас он за ним вернется. Обязательно вернется.
Я легла на край кровати, поджав ноги. Не может все закончиться вот так быстро и глупо… Резко оборваться и похоронить мои чувства заживо.
Я прислушивалась к каждому шороху, еще надеясь, что Миша вот-вот вернется. Багровый закат уступил место черному звездному небу, и в номере стало совсем темно. Лоджия была открыта, с улицы постоянно доносились какие-то звуки. В ночном воздухе растворился далекий вой сирены. Время от времени я слышала шаги в коридоре. Спать совершенно не хотелось. Глаза жгло от слез, которые тихо падали на подушку.
Из головы все еще не выходили Мишины слова: «Дура, ты пойми, что я уже давно ходячий труп! Это только дело времени… Что я могу тебе предложить? Взять с собой в бега? Разве достойна ты такой жизни?..» И это ядовитое: «Не люблю».
Внезапно из рюкзака Матвеева послышалось жужжание. Я тут же вскочила на ноги и подбежала к сумке. Миша оставил свой телефон в номере? В кромешной темноте я вертела рюкзак в руках, пытаясь отыскать, с какой стороны застежка… Раскрыв сумку, перевернула и стала с силой трясти, пока смартфон не выпал на пол. На дисплее горел незнакомый номер. Я дрожащими руками приняла вызов, приложила трубку к уху и молча слушала. Вскоре раздался глухой Мишин голос, будто парень был далеко-далеко отсюда:
– Алло?
– Миша! – выкрикнула я. В тяжелой тишине мой голос звенел. – Мишенька, ты где?
В трубке раздалось какое-то странное шуршание.
– Кто это? – спросил Мишин голос в трубке.
– А это кто? – почему-то жутко перепугалась я. Нет, звонил не Миша.
– Как тебя зовут? С кем я говорю?
– Это Ульяна, – тихо проговорила я.
– Ульяна… – повторил мужской мягкий голос. Точно такой же, как у Матвеева. Даже с той же интонацией, с которой обращался ко мне Миша. Я закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы, которые снова начали безжалостно душить.
– А это кто? – откашлявшись, взволнованно прохрипела я. Хотя уже прекрасно знала ответ на свой вопрос.
– Это Леша, – известила меня трубка, – а я только сейчас добрался до Михиных сообщений. До этого… Хм. Ну как тебе сказать? – Леша смущенно замолчал. – Немного не до того было. Не в том состоянии… В больничке телефон не давали.
Я слушала этот родной голос в трубке, а по щекам бежали слезы.
– Ульяна, ты тут? – поинтересовался Леша. Мое молчание явно затянулось.
– Тут, – сдавленно отозвалась я, – я тут, да.
– А передай Михе-то трубку? С ним все в порядке?
Тогда уж я громко всхлипнула.
– Нет, ты опоздал.
– В смысле? – озадачился Леша.
– Мы поругались, и он ушел, – проговорила я, глотая слезы. – Леша, я просто не знаю, что теперь делать! Он решил все им рассказать…
– Кому? Что рассказать? – заволновался Леша. – Ты в курсе всего?
– В курсе, – вздохнула я.
Пришлось вкратце рассказать Леше, что произошло, пока он не брал трубку.
– Что теперь делать? – плакала я.
– Может, передумает и вернется? – предположил Леша. – Он псих. С ним такое бывает. Скажи ему, чтобы срочно перезвонил мне!
– Не вернется. Он сказал, что ко мне точно не вернется…
– Хорошо, погоди! Я все понял. Не переживай! Что-нибудь придумаем…
Телефон издал предупреждающий сигнал о том, что вот-вот разрядится…
– Ой, нет! Нет! Нет! Нет! – закричала я, подскочив к рюкзаку в поисках зарядного устройства.
– Что там? – еще больше испугался Леша.
– Телефон! Он сейчас разрядится. Как мне с тобой связаться? – Я была в панике. – Тут нет зарядки. Не могу найти! Черррт!
Снова предупреждающий сигнал.
– Леша, ты сейчас отключишься!
– Понял, – отозвался парень. – Не переживай, я что-нибудь придумаю. Что ж, приятно было познакомиться с девушкой, в которую влюбился мой брат…
– Влюбился? – эхом отозвалась я. Сердце болезненно сжалось.
– Шутишь? Да он по тебе с ума сходит.
– Откуда ты знаешь? – заволновалась я. Будто сейчас это было самым важным. Главное, чтобы Миша был жив. – Он тебе в разговорах что-то про меня говорил, да? Леш, ответь?
Тишина. Я посмотрела на потухший экран. В сердцах швырнула разряженный телефон на кровать, а потом и сама на нее рухнула в слезах. Где мне теперь искать Мишу? Стоит ли это делать, если парень дал мне понять, что между нами ничего не может быть? Бежать в полицию? Здесь такой маленький город, что наверняка в органах сидят «свои» люди, которые в лучшем случае пошлют меня куда подальше, в худшем же – сами сдадут кому-нибудь с потрохами. Страшно! Куда мне одной с ними тягаться? Да я, если честно, не знаю никаких подробностей, кроме имени отчима Миши…
Эта страшная фраза, брошенная Матвеевым по поводу денег: «На тот свет их с собой не заберешь». Значит, он все-таки уверен, что его не оставят в живых? Или найдут, как с его помощью отомстить отчиму за подставу? А если Мише удастся выйти сухим из воды, то мстить, в свою очередь, станет уже отчим… Господи, это просто замкнутый круг! И почему именно мы с Матвеевым стали главными героями этой жуткой истории? Я подумала, что было бы, если б мы встретились в обычных условиях, где-нибудь в ночном клубе… Но вряд ли бы мы вообще там пересеклись – слишком разные у нас жизни… были. Я снова горько заплакала.
Попыталась уснуть. Ночью я ничего не смогу предпринять. Кажется, проспала всего минут двадцать, когда мне начали сниться какие-то странные сны. И снова я то и дело слышала шаги в коридоре. А потом жалобный скрип двери… «Наверное, это вернулся Миша», – подумала я, но не могла разлепить уставшие от слез глаза. Я слышала, как кто-то подошел к кровати и склонился надо мной. И вдруг в номере замигал свет.
– А что с электричеством? – сонно пробормотала я. – Миш, ты не знаешь?
Свет мигнул снова, озарив на пару секунд просторную комнату, и погас. Я резко открыла глаза, понимая, что мне не хватает воздуха. Вокруг темно, и сердце колотится как сумасшедшее. А у постели никого нет… Мне все это приснилось.
Я проворочалась, пока на улице не начало светать. Вышла на лоджию, глядя на утреннее хмурое небо. Этот незнакомый город уже не казался мне таким приветливым и милым, как накануне. Было свежо, и из труб валил серый дым. Отсюда нужно как-то выбираться… А если Миша все-таки надумает вернуться? Подождать еще немного, а потом, если он не придет, отправляться домой и уже оттуда бежать в полицию? А, может, рассказать все отцу?
Я снова уселась на пол и достала свой телефон, краем глаза косясь на пепельницу с оставшимся в ней Мишиным окурком. Чтобы хоть немного отвлечься, зашла в соцсети, пролистала ленту… Ната, оказывается, отдыхает в Турции… Вот фото, где она в обнимку с каким-то забавным коренастым парнем. У него сгорели плечи и выгорели на солнце рыжие брови. Подруга подписала фотографию: «Этим летом я нашла тебя и больше никуда не отпущу!» Если бы все было так просто…
Натка даже не говорила мне, что собирается в отпуск. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз выходила с ней на связь. Все время я проводила с Мишей, забыв о прежней жизни. Я зашла в личные сообщения… Тридцать непрочитанных, от Наты – больше всего. Представляю, как подруга обижена на меня. А мне сейчас так нужна чья-нибудь поддержка… И бабушка, и Геля думают, что в данный момент я в безопасности с Мишей. Стас вообще считает, что я веселюсь на дне рождения у подруги… Я просидела, не двигаясь, пока в руках не завибрировал телефон. Быстро взглянула на экран уставшими воспаленными глазами. Звонила Полина Ковалева.
– Да? – Это все, что я смогла сказать, почувствовав, как слезы снова наворачиваются на глаза.
– Ульяна? – настороженно отозвалась Полина.
Я не могла сказать ни слова, плача в трубку. Как хорошо услышать знакомый голос и понять, что ты не один.
– Уля, ты тут? – продолжила Полина. – Господи, Долгих, убавь ты свою шарманку! Ну и музыка! Неудивительно, что у тебя машина постоянно глохнет. Я сейчас тут сама откинусь от этой пацанской лирики.
– Поля, я тут, – тихо проговорила я, шмыгнув носом.
– Слава богу! – воскликнула Поля. – Я думала, телефон здесь совсем не ловит. Хрюки какие-то…
– Это я плачу.
– Плачешь? – явно озадачилась Ковалева. – А почему ты плачешь? Слушай, я все не могу перестать думать о тебе и Матвееве! Он ведь Матвеев? О вас, короче. Как вы? Не попались?