Перед дверью комнаты было слышно, как грохочет музыка, а стоило отворить, как уши и вовсе свернулись в трубочку. Бодро прошагав через комнату, я обогнула ширму и прошла на соседскую половину. Что тут у нас? Хмурый Дис за письменным столом, заставленный коробочками шкаф, статуя единорога, она же пейджер, и орущая коробочка с кнопками. Я щелкнула по ней, музыка стихла.
— Какого… — процедил Дис. — Это не твоя часть комнаты.
— И что? — Я невозмутимо положила сумку на его стол. — Ты же на мою ходишь. Ну, или эти твои ростки. Без разницы.
— Есть разница! — оскорбленно возразил он, будто я нарушила какую-то неизвестную мне этику.
— Я подумала над твоим предложением перестать быть соседями и поняла, что ты прав, — сладким голосом произнесла я, поймав злорадно победоносный взгляд. — Можешь съезжать, разрешаю.
— Чего?..
— У меня появился новый сосед!
Я торжественно расстегнула молнию на сумке. Оттуда, сопя и фыркая, выбрался Ярушка. И тут же по-хозяйски плюхнулся пыльной попой на лист с королевскими записями. Надеюсь, важными. Дис ошалело шарахнулся вместе со стулом, буркнув нечто непереводимое и вряд ли цензурное. Ханик полоснул лапой по листу, оторвав от края кусок, и, затолкав его в пасть обеими лапами, принялся смачно жевать.
— Ты-ы-ы… — уважаемый принц вспомнил вдруг другие слова, — зачем принесла его обратно?!
— Он будет меня охранять, — объявила я, — чтобы всякая магическая гадость ко мне не ползала и вещи не трогала.
Ярушка вжал когти в лапку и угрожающе покачал получившимся кулаком.
— Не смешно, — не оценил Дис.
— Никто и не шутит. Я же сказала, — улыбка получилась что надо, — что пыталась по-хорошему.
— Хватит быть такой упрямой! Дуй в свою отдельную комнату и оставь меня в покое!
— Сам туда дуй, если тебе что-то не нравится.
— И заново столько охранных заклинаний развешивать? Нет уж.
— Значит, оставайся, — милостиво разрешила я. — Ты мне не мешаешь.
Забрала сумку, сгребла Ярушку в охапку и зашагала к себе. Напоследок остановившись у ширмы, бросила:
— Помнишь слухи о покусанной заднице Гатиуса?
— Помню… — прищурился Дис.
— Так вот, это не слухи.
— Ащ-ащ-ащ! — подтвердил Ярушка и клацнул зубами, выронив изрядно пожеванный кусок листа.
Брови принца красиво уползли на лоб, я завернула за ширму, довольная собой как никогда. Знай наших, да! Спустя секунду вновь заорала музыка с намеком, что война продолжается. Ему же хуже… Буду беспощадна! Обтерев вяло сопротивляющегося ханика влажной тряпочкой, я сгрузила его на кровать, разобрала сумку, заодно отчистив испачканные обложки книг. Когда закончила, Ярушки на покрывале уже не было. Осваивается, мой лапушка!
Я уселась за задание по магической теории. Нужно было зарисовать схемы базовых магических пассов. Едва справилась с первой, как в грохочущей песне к «гр-р-р» и «вж-ж-ж» прибавились странные звуки скрежета и хруста. Будто щепки летели в режиме нон-стоп. Музыка оборвалась, а хруст остался. Ой, это же…
— Уйми свое скребущееся чудовище, — донеслось с соседской половины. — И убери из-под моей кровати!
— Зачем? — деловито поинтересовалась я, не отрываясь от схемы.
— А тебе что, не мешает?..
— Не больше, чем твоя музыка. Да и под нее почти незаметно. Привыкла.
Из-за ширмы высунулось сердитое лицо.
— Успокой его!
— Завтра, — я с крайне занятым видом перелистнула учебник, — возможно. Посмотрю на твое поведение. А сегодня оно было не ахти, так что нет.
Взгляд мне прилетел столь яростный, что впору было собой гордиться. Все это даже лучше, чем я себе представляла! Наверняка жалеет уже, что отказался со мной дружить. Музыка включилась вновь, но значительно тише, к сборному аккомпанементу примешалось подозрительное тонкое рычание. После — грохот, чавканье и отрывистая ругань. Э-э-э… Скрежет и хруст стихли. Я оторвалась от тетради, из-за ширмы просеменил Ярушка. С гордо поднятой головой, таща в зубах безжизненное зеленое щупальце. Сложил его, изрядно обкусанное и пожеванное, к моим ногам и доложил:
— Воть!
— Умница моя, — восхитилась я, — добытчик, защитник, прелесть плюшевая.
Тот зарделся и сиганул обратно. Вскоре заскрежетало с новой силой, от хруста аж пробрало.
— Знаешь, — прошипел Дис, — это ведь вопрос времени — понять, как его прибить.
— Только тронь! — невозмутимо отозвалась я. — У меня таких целая коллекция. И новых всегда сшить могу. Побольше и покогтистее!
В ответ посыпались непереводимые выражения, я сосредоточилась на схемах, потом на заданном для чтения параграфе учебника по стихийной магии и формулах по энергоемкости. Закончила, когда за окном была темнота, а притомившийся Ярушка вернулся ко мне на кровать. Я улеглась спать, наказав ему хранить бдительность, он ответственно устроился рядом на подушке. Уи-и-и! Прямо как в старые добрые времена.
Проснулась под звуки будильника. Ярушка самозабвенно чуфанил угол подушки, заговорщицки щуря один глаз. Ванная была занята. Десять минут, двадцать, тридцать.
— Он это нарочно! — с тяжелым вздохом доложила я ханику.
Тот выпустил замусоленную подушку, спрыгнул с кровати. Кинулся к вентиляционному отверстию, оттопырил решетку и юркнул внутрь. Только росчерк задних лап в воздухе и видела. Минута, и дверь ванной распахнулась, оттуда вылетел Дис в длинном халате до пола.
— Твое чудовище в душе было лишним! — выпалил он гневно.
— Наверное, ему нужно в ванную, — пожала я плечами, — кстати, мне тоже.
— Между прочим, — сказал Дис без намека на осознание своего ужасного поведения, — я еще по-плохому и не начинал.
— Да и мы только разминаемся. — Я прошла мимо него, захватив полотенце. — Будешь доставать меня на лекциях — вечером доест твою кровать!
Он хмыкнул, я просочилась в ванную. В душевой кабинке сидел промокший Ярушка, парилка вокруг стояла невыносимая. Включив проветривание, я кинулась выжимать друга и сушить полотенцем. А то рис прямо в попе сварится, нехорошо будет.
Добраться до университета оказалось непросто — в полной мере осознала, что чувствуют звезды, атакуемые всеми подряд. Даже корреспондент «Вестника Междумирья» привязался, требуя комментариев для статьи. Жаль, нельзя было Ярушку взять с собой и отбиваться вдвоем. Лекции проходили не лучше, никакого Диса не требовалось, чтобы довести меня до белого каления. От взглядов, перешептываний и ежесекундного внимания сосредоточиться на учебе не выходило. В библиотеке заниматься гораздо продуктивнее. Может, тут есть заочное отделение? Я переведусь! Кое-как дотянув до обеда, я вновь набрала компенсирующих стресс вкусняшек и села с Мэй и Сианти за маленький столик, за который никто лишний не втиснулся бы при всем старании.
— Выглядит вкусно-превкусно, безумно аппетитно, так бы и съела, — вздохнула Мэй, покосившись на содержимое моей тарелки, и уныло зачерпнула свой диетический суп. Посмотрела на ложку и грустно отложила. — Вот я хотела сесть на диету буквально пять минут назад, и десять минут назад хотела, а сейчас, кажется, уже не хочу…
— Возьми у меня что-нибудь, — предложила я. — Все равно одна столько не осилю.
— Я только недавно узнала, — Сианти задумчиво тряхнула одуванчиковой шевелюрой и указала на котлету в ее тарелке, — что с детства сидела на диете. И что мясо, вопреки заявлениям моих родителей, на самом деле съедобное. Кстати, а ты будешь подавать заявку на вступление в женское сообщество?
— Нет, — открестилась я, прекрасно помня, кто там председатель. Чем меньше в моей жизни Марисы, тем лучше. — Не рискну.
— Да, туда тяжело попасть, очень и очень, конкурс огромный, три сложных тура, — понимающе покивала Мэй, уплетая стащенный у меня рогалик. — Но мы попробуем, попытаемся, это наш с Си шанс остаться вместе.
— Члены студенческих сообществ, независимо от факультетов, живут вместе. У каждого сообщества свой дом! — та мечтательно закатила глаза. — У женского, например, шикарное здание. Правда, количество мест сильно ограничено, а первокурсниц берут редко.
— Женское сообщество наверняка не единственное, — предположила я. — Вступите в то, куда конкурс скромнее.
— В мужское нас точно не возьмут, не примут, — пригорюнилась Мэй, — а к спортсменам или отличникам можно лишь со второго семестра, да и, честно говоря, только никому не говорите, пожалуйста, не признавайтесь, спортсменка из меня не ахти, и отличница тоже, вот Си бы взяли, она у-у-умная…
Интересно, а где обитал Кеннет?.. В том готическом черном общежитии факультета оккультных наук? Или в уютном домике какого-нибудь сообщества? Я так мало о нем знаю. Надо это исправить. Наверняка в Междумирье полно следов его пребывания. За целых пять лет-то! Он здесь учился, ходил, жил…
— Все-таки попробуй с нами заявку подать, — сбила с мысли Сианти. — Землянам и аулинцам льготы при рассмотрении. Потому что они в меньшинстве.
— Ну да, — протянула я, — в немагических мирах негусто с магами.
— Не только в этом дело, — она понизила голос. — Мой дядя работал в комиссии по зачислению. Говорил, что сканировать Землю и Аулин на наличие людей с даром — ужасно затратно. Поисковое заклинание проходит еле-еле, и мороки потом провожающим с объяснениями — у-у-у… Поэтому проверяют оба мира из рук вон плохо.
То есть, возможно, на Земле куда больше потенциальных магов? Но они никогда не станут таковыми, потому что их не особо тщательно ищут. Печально!
— Тебе трижды повезло, подфартило, — вдохновленно подытожила Мэй, — и с даром, и под поисковое заклинание угодить, и с Кеннетом познакомиться.
— Я вообще везучая, — буркнула я и срочно заняла рот куском торта.
Остаток дня прошел неплохо: на лекции по энергоемкости не было ничего непонятного, а на спецкурсе по теории рождения магии Зерана Шелана я от души повеселилась. Мысленно, конечно. Фигня все их расшифровки! И близко к истине не подобрались. Впрочем, до меня тоже не с первого раза дошло, что легендарный создатель миров и поэт имел в виду творчество как путь к изменению реальности. У него это действительно работало! И у меня работает. Я бы и дальше училась его применять, если бы не сдерживающий артефакт. Он очень мешал. А еще под пиджаком давило кольцо, которое я опрометчиво повесила на ту же цепочку. Знала бы, что она не расстегивается и не снимается…