— Еще как можешь, бери-бери! — просияла Мэй, сорвала платье с вешалки и вручила мне. — Зря я его покупала, что ли? Меряй!
Я моментально примерила и… И ахнула от восторга. В зеркале была я. Но какая! Солнечно-желтое платье и меня делало солнечной, светлой, нежной. Кожа приобрела теплый оттенок, и даже в обычных голубых глазах появились крохотные золотистые искорки. При этом создавалось ощущение, что не платье украшает меня, а я его… И туфли под него обычные подойдут, и с макияжами-прическами ничего эдакого выдумывать не надо. Я крутилась перед зеркалом, порозовев от удовольствия.
— Тебе идет, — отметила Сианти без особой радости. Ну, не святая же она, в конце концов. — Хватай, пока дают! Расскажешь потом, как все прошло.
Я благодарно обняла ее, потом Мэй и, не переодеваясь, унеслась к себе. У меня было целых полдня, чтобы подготовиться.
На прическу я потратила часа два. Ярушка заинтересованно обнюхивал бигуди и заколки, зачем-то лизнул лак и сморщился. Завитые пряди красиво ложились друг на друга. Дис насмешливо фыркал и косо поглядывал в мою сторону каждый раз, когда проходил мимо. Не сиделось ему на своей половине за ширмой! Красилась я недолго, выбрав макияж поестественнее. Необходимо выглядеть красиво, но не так, словно я приложила к этому все усилия. Снятую на ночь связку защитных амулетов надевать обратно не стала. Под платьем их не спрячешь, а организатору ни к чему знать, что я чего-то опасаюсь. К тому же со мной будет Кеннет. Рядом с ним ничего не страшно! К обеду, в назначенный час, я бросила финальный взгляд в зеркало. Оттуда смотрела хорошенькая девушка в жизнерадостно желтом платье, с самодельными бусами в тон и слегка подчеркнутыми помадой губами. Долго ли она на них продержится, м-м-м?
— Вот это сборы, — язвительно протянул Дис. — К захвату соседнего государства и то меньше готовятся.
— Тебе виднее. — Я показала ему язык и забрала у Ярушки заколку, которую он задумчиво тащил под кровать. — А тебя твой поклонник на открытие не приглашал?
— Приглашал… — прошипел Дис, враз перестав веселиться. — Четырежды. В последний раз в стихах.
— Упорный…
— Более чем. Единственный способ избавиться от некоторых — это убить.
Надеюсь, он про поклонника, а не про меня… В углу комнаты заголосил о полученном сообщении пейджер-единорог.
— Пойду уже… — Я попятилась к двери. — Встречу Кеннета в холле, чтобы к нам не поднимался.
Добраться до холла не успела. Едва двери лифта распахнулись, я встретилась взглядом с обладателем самых черных на свете глаз. Вокруг моей талии обвилась настойчивая рука, затягивая в кабину. Сопротивляться и не подумала, двери закрылись. Кеннет обнял меня, подгребая к себе, и скомандовал лифту: «На первый. Медленно». Кожа под теплыми ладонями покрылась мурашками, внутри сладко екнуло. Пока доехали, от помады не осталось и следа…
Когда голова перестала кружиться, мы были уже на улице. Я постаралась стереть с лица блаженную улыбку и ухватилась за Кеннета. Вокруг были взгляды — много, отовсюду. Казалось, что на нас пялятся все, даже птичка-навигатор с механического насеста. «Плевать, плевать, плевать», — повторяла я себе и смотрела не по сторонам, а на Кеннета. Красивый, как всегда. В любимом черном, но не в студенческой форме, хотя похоже. Везет ему — ни многочасовых приготовлений, ни мучительного выбора перед шкафом. Одежда других цветов у него почти не водится. При этом она вся разная, я лично видела полки!
Открытие проходило в парке, на просторной поляне с ровным газончиком. Сейчас посреди нее стоял шатер — огромный и высокий, будто купол цирка. Широкий вход пестрел разноцветными вывесками, лентами и воздушными шарами. Доносилась музыка, народ шумел, смеялся и неизменно таращился на нас. Не знала, куда себя деть, пальцы то и дело принимались поправлять прическу. А ведь вечеринка еще не началась… Кеннет весело с кем-то поздоровался, ему ответили тем же, и мы прошли внутрь, в таинственный полумрак шатра. Словно в сказку попала! Страшную. Мрачный коридор, вращающийся осветительный шар под потолком, отсветы и блики на тканевых стенах. Близилась арка прохода в залитый светом зал, от волнения тянуло икать.
— А что там будет? — напряженно спросила я.
— Узнаешь, — усмехнулся Кеннет, — не бойся, кровавых жертвоприношений в программе вечера нет.
— Я вовсе не их боюсь…
— Если кто решится напасть, — не понял меня он, — сразу и огребет, нам же лучше.
— Я амулеты сняла…
— Заметил, — чуть хрипло сказал Кеннет.
Взгляд его остановился на моей шее, скользнул ниже — туда, где под платье ныряла цепочка, — и замер. В глубине черных глаз на долю секунды жарко полыхнуло что-то. Я сглотнула. Живот свело, каждый волосок на теле встал дыбом. Ой-ой… После таких вот взглядов обычно говорят: «Ну ее нафиг, эту вечеринку!» — и быстро бегут домой. Но он не сказал ничего подобного. Наоборот, как ни в чем не бывало продолжил:
— Амулеты не пригодятся. Уж что тебе сегодня не грозит, так это остаться одной.
Отлично, мне нравится! Жаль только, что нельзя остаться вдвоем. И лучше прямо сейчас. И лучше не здесь… От мелькнувшей перед глазами заманчивой картинки дыхание перехватило, ноги предательски ослабли. Я вцепилась в руку Кеннета еще сильнее и покосилась по сторонам. Увиденное мгновенно отрезвило. Свет впереди стал ярче, над нами нависла арка, а за ней… Шумно, многолюдно, многоглазно и пестро до безумия. Я глубоко вдохнула, нацепила отрепетированную улыбку и шагнула внутрь. Вокруг теснились мини-шатры и палатки, какие-то странные аттракционы и карусели, мерцали фонарики, пахло сдобой и сладостями. Словно ярмарка в крытом павильоне, где вместо неба — складки небесно-голубой ткани. Всюду гуляли парочки: болтали, жевали, катались на качелях, а некоторые еще и магичили что-то сияющее. То там, то здесь мелькали присматривающие за порядком преподаватели. Казалось, весь университет собрался. Кроме первокурсников. Ну да, толком ничего не умеют, свою школу магии не знают. Страшно подумать, что они могут наколдовать в паре… Сюда только таких, как я, пускать безопасно.
Резво рванул ветер — прямо в лицо, из прически выбилась прядь и упала на лоб. Блондинка в розовом платье убрала руки за спину и извинилась за «улетевшее далеко заклинание обдувания», ее спутник громко поприветствовал Кеннета. Секунда, и множество взглядов обратились к нам. Пристальных, любопытных, изучающих. Я облизала пересохшие губы, заправила прядь мимо уха. Кеннет невозмутимо кивнул толпе и повернул к ветродуйной паре. Через минуту присоединилось еще две пары. Они расспрашивали Кеннета о восстановлении в университете, тот довольно подробно им отвечал и шутил в своем отнюдь не безобидном стиле. Все смеялись, я улыбалась, ужасно боясь встать как-нибудь не так или — не дай бог! — сказать не то. Поэтому молчала. Со второй попытки я все же поправила выбившуюся прядь, глаза бестолково шарили по шатру в поисках неизвестно чего. Многие парни косились на меня с интересом, а их спутницы… Кто с ревностью, кто с завистью, а кто и вовсе равнодушно. Чувствовала себя ужасно неуютно, по идеально ровной спине то и дело прокатывался холодок страха, скулы сводило от улыбки. Вокруг было красиво и интересно, доносились смех, сладкие запахи и приятная музыка. Кажется, я должна получать удовольствие. Почему этого не происходит?..
Я продолжала держаться за Кеннета и делать вид, что увлеченно изучаю окрестности. Мало что рассмотрела — пестрели чужие платья, мерцала магия, кружились карусели, совершенно не откладываясь в памяти. Вдох, выдох, расправленная оборка на юбке. Черт, в третий раз за минуту ее трогаю! Кеннет представил меня друзьям, а друзей — мне, я сумела лишь выдавить в ответ глупейшее: «Угу, привет». Получился какой-то мышиный писк. Одна надежда, что никто не расслышал. Кеннет внимательно взглянул на меня. Не знаю, что он там увидел, но сказал всем: «Мы скоро вернемся» — и отвел меня к… магическому автомату с сахарной ватой. Видимо, она была не очень, поскольку никого рядом больше не стояло.
— Тс-с-с, все под контролем. — Кеннет перехватил мою руку, потянувшуюся вновь расправлять юбку. — Если кто попытается тебе навредить — огребет тут же. В твою сторону магического воздействия не было. Кроме Холли с обдуванием, но за это мы ее, пожалуй, в бездну низвергать не будем. Честное слово, я за всем слежу.
Он решил, что я беспокоюсь из-за покушений… А что тут можно подумать? И раз магического воздействия не было, значит, холод по спине — родной, нервный, настоящий. Не признаваться же, что мое возможное убийство пугает меня намного меньше, чем толпа и вечеринка. Я опустила глаза и пробормотала:
— Зря я, наверное, амулеты не надела…
— Та связка все равно не сошла бы за часть образа, — усмехнулся Кеннет, — и они нужны, чтобы ты не осталась без защиты. Малыш, я же лучше амулетов?
— Карлсона цитируешь? — ахнула я и снова улыбнулась, на сей раз абсолютно искренне. — Ума не приложу, кто может желать мне смерти. Думаешь, он сейчас здесь?..
— Судя по заклинанию из коробки, это сильный маг, а такой вряд ли пропустит открытие. Но если он еще и умный маг, то лезть внаглую не будет. Есть шанс ничего о нем сегодня не услышать и просто хорошо провести время.
— Ну да, — согласилась я, — он ни разу не нападал сам. Ловушки подстраивал, причем старался подловить меня одну.
— Вот и расслабься, — подмигнул Кеннет и указал на ползущую в глубине купола тень. — Смотри туда. И слушай.
Я послушно задрала голову вверх. Тень увеличивалась в размерах, обретая очертания и форму… дракона?! Донесся дерзкий рык, из темноты выпорхнул зеленый ящер. С размашистыми перепончатыми крыльями, мощными лапами и двумя наездниками на чешуйчатой спине. Народ запрокидывал лица, с восторженным гулом таращась на дракона. Тот описал круг по шатру и приземлился в центре, у небольшой сцены. Кеннет его первым заметил! Внимательный, да. И вправду за всем следит!
Толпа захлопала в ладоши, я тоже. Когда делаешь то же, что и все, становится чуть менее страшно… Пара наездников прокричала нечто вроде: «Еху-у-у» — и спрыгнула с дракона точно на сцену. Хрупкая женщина и грузный лысый мужчина в одинаковых золотистых плащах поверх таких же костюмов. Шум и хлопки стихли, сцену обступили люди. Вскоре разглядеть что-либо за их спинами стало нереально. Зато это были спины, а не любопытные физиономии! А дракона и отсюда отлично видно. Вон какой большущий. И кокетливый: выгибает хвост половиной сердечка и с придыханием пыхтит, выпуская ноздрям