— А где об этом написано? Я что-то не видел никаких табличек, — заметил Максим.
— Нормальный человек и без табличек не будет мусорить! — тощий «санитар» продолжал говорить на повышенных тонах. — А троглодиты платят штраф!
— Да мы вроде и не мусорим.
По логике вещей здесь можно было закончить разговор, но нервный «санитар» не унимался:
— А если бы вы мусорили и мы это увидели, то вы заплатили бы штраф!
— А если бы мы отказались платить штраф? Ты бы проткнул меня своим копьем? — спокойно и очень ядовито поинтересовался Максим.
— Вас бы задержали. До тех пор, пока…
— Что ты сказал? — со смехом оборвал Максим. — Задержали? А кто ты такой, чтобы меня задерживать? Вроде бы у дворников нет такого права.
— Мы не дворники! Мы «санитары города»!
— Да ты че?!
— Все, пойдем, — шепнул первый «санитар», тронув своего разволновавшегося коллегу за плечо. Кивнул парню с девушкой: — Отдыхайте.
— Разрешаешь, да? — хмыкнул Максим.
«Санитары» удалились. Тот, нервный, на ходу обернулся и бросил недовольный взгляд в сторону парочки. Элла в ответ показала ему средний палец.
— Пойдем и мы отсюда, а?
— Что случилось? — она обняла его и положила голову на плечо. — Расстроился?
— Да ну… ненавижу, когда докапываются.
…Банку из-под коктейля и пустые пакетики Элла выкинула под первый же куст, предварительно оглядевшись — нет ли в поле зрения «санитаров».
Борис быстро прошагал мимо Сани, сердито бормоча под нос одно-единственное слово: «Троглодиты… троглодиты…» Может, и еще чего хотел сказать, но не говорил. За матерную ругань у «санитаров» вычитали из зарплаты.
Следом неторопливо шел десятник Никита с неизменной улыбкой на лице.
— Чего это с ним? — спросил Саня, кивнув в сторону Бориса, который вернулся к собиранию мусора, — при этом делал такие резкие выпады, будто не бумажки с земли поднимал, а добивал ненавистного врага.
Улыбка десятника стала чуть шире, еле заметно:
— Мальчик с девочкой отдыхали с пивом, Боря хотел им свою власть показать, а мальчик его слегка осадил. И правильно сделал.
— Почему?
— Боря у нас уже два месяца, но до сих многого не понимает. Импульсивный слишком. У него есть достоинство: он уважает компанию. Может, даже больше, чем я. И есть недостаток: если ты уважаешь компанию, то необязательно орать об этом во все горло. И тем более не надо требовать того же уважения к компании от других людей. Хочешь, чтобы компанию уважали, — делай свою работу. Вот увидишь, Боря у нас долго не продержится.
Десятник Никита завораживал Саню своей манерой говорить, своим исключительно правильным русским языком, тем, что никогда не делал длинных пауз между словами, не использовал сорных «ну», «эммм», «вот», и тем более никогда не ругался. И голос у него был приятный: не строгий, но веский, не громкий, но четкий.
Именно благодаря Никите Саня, работавший всего второй день, не чувствовал себя чужим в бригаде «санитаров» — точнее, в «десятке». Во время каждого перерыва десятник подходил к нему, клал тяжелую руку на плечо, спрашивал: «Все в порядке?», «Есть какие-то вопросы?». Саня сперва пугался такого внимания к своей персоне, но довольно быстро понял, в чем дело. Из всего десятка он был единственным новичком, прочие работали «санитарами» не первый месяц, а некоторые даже не первое лето.
Вчера Никита после работы предложил Сане:
— Я в кофейню. Ты со мной?
— Можно… — нерешительно согласился тот. Гораздо сильнее, чем это неожиданное предложение, его удивила метаморфоза Никиты: вместо желтого комбинезона на нем были безупречно отглаженные черные брюки, белая рубашка с коротким рукавом и даже галстук. В таком виде десятник выглядел так солидно, что сошел бы за личного секретаря какого-нибудь преуспевающего бизнесмена.
— Ну, как тебе у нас? — первым делом спросил он, усевшись за столик в прохладной от кондиционеров кофейне.
— Ну че… нормально.
— Нет, ты скажи как есть.
— Здорово.
— Все устраивает?
— Ну.
— Признайся: еще вчера ты думал, что будешь обычным дворником?
— Ну… да. Есть такая тема.
— Если кто-то скажет тебе, что ты дворник, — поправляй: не дворник, а санитар города, — произнес Никита каким-то особенно значительным голосом. — В чем принципиальная разница? Как ты сам думаешь?
Саня не знал, что ответить.
— Ну, в дворники берут разных стариков и алкашей, потому что больше желающих нет… — начал он.
Десятник рассмеялся:
— Нет, конечно. Но ты на верном пути. Почему нет желающих работать дворниками?
— Мало платят.
— «Санитарам» тоже платят немного, хотя это смотря с чем сравнивать. Принципиальная разница — в том, что в компании «Третья планета» ты можешь прийти к успеху, начав откуда угодно. Хорошо поработал «санитаром», зарекомендовал себя — стал «десятником». — Никита приподнял левую ладонь, держа ее параллельно крышке стола. — Еще поработал — стал координатором. — Он поднял ладонь чуть выше. — Руководишь «санитарами» из кабинета, составляешь план работы на месяц… И так далее. — Он переместил ладонь еще на несколько сантиметров вверх, а потом положил ее обратно на стол. — Всегда есть куда двигаться. Знаешь, что отличает «Третью планету» от всех остальных компаний? Для нас главное не деньги, а люди. Развивается человек — развивается компания.
— Так, наверное, везде так… во всех преуспевающих компаниях…
Никита сперва усмехнулся, а потом быстро произнес:
— Хорошо. Назови любую другую преуспевающую компанию в нашем городе. Такого же масштаба, как «Третья планета».
— Ну… не знаю.
— Потому что их нет. Вопрос считаю закрытым.
— А давно ты работаешь?
— Второй год. Мне еще в прошлом году предлагали пойти на повышение, но я пока отказался. Карьерой займусь, когда закончу учебу. А пока мне нравится работать с живыми людьми, а не с компьютерами. В кабинете еще успею насидеться.
…Саня весь день вспоминал этот вчерашний разговор. Он бешено завидовал Никите, чего скрывать. Его спокойствию, уверенному виду, манере разговаривать, умению флиртовать — расплачиваясь, он завел разговор с официанткой и довольно быстро получил номер ее телефона.
Десятник хлопнул Саню по плечу:
— Дело есть. Не желаешь ли завтра поработать сверхурочно?
— Завтра же выходной?
— У тех, кто хочет. Для остальных есть специальное предложение. Работы на два часа, даже меньше. Платят, как за целую смену. Ты заинтересован?
— Ну, если как за целую смену — то да, конечно… Что за работа?
— Подробности — завтра. Подходи к Центру развития. В 22.00.
— Так поздно?
— Да, так поздно. Я же говорю: предложение специальное.
— Так что делать-то надо?
— Завтра все узнаешь.
Никита посмотрел на часы и вынул из кармана свисток. Звук корпоративного свистка был громким, но не таким противным, как у физкультурного. «Санитары» сбрелись на небольшую полянку, где стояли Саня с Никитой. Десятник вышел в центр, воткнул пику в землю. Десять его подчиненных выстроились вокруг него, образовав правильный круг. Саня участвовал в этом ритуале уже в четвертый раз, потому успел к нему привыкнуть: рабочий день «санитаров» начинался и заканчивался таким вот образом.
— Мы сегодня отлично потрудились, — сказал Никита. — Давайте похлопаем сами себе!
Подчиненные зааплодировали.
— Кто мы? — воскликнул десятник.
— «Санитары города»! — хором ответили парни.
— Наша задача?
— Очищать и улучшать!
— Наша сила?
— В команде!
— Наш успех?..
— …Это успех компании!
— А успех компании?!
— …Это наш успех!
Никита запел:
В твоей руке — моя рука,
В груди огонь горит.
Гордится нами вся страна,
Весь мир у ног дрожит!
И все его люди подхватили припев, взявшись за руки:
Сила и смелость, воля к победе
Пусть нам помогут в пути.
«Третья планета», «Третья планета» —
Та, что всегда впереди!
Саня вернулся домой в шесть вечера. Разулся, напевая: «Третья планета», «Третья планета»… В своей комнате, за компьютером, обнаружил сестру.
— Карик, привет. Ты надолго?
— Да, — сухо ответила Карина, не оборачиваясь. — Надо кое-что найти в Интернете.
— Что-то конкретное?
— Да. Надо по работе.
— Ты наконец-то на работу устроилась?
У него был такой ехидный голос, что Карина развернулась на вращающемся кресле и спросила:
— Ты что себе позволяешь, тунеядец?
— Уже нет, — сказал он и с победными интонациями отчеканил:
— Количество дней, отработанных Александром, — два. Количество дней, отработанных Кариной, — НОЛЬ!
В руках он держал какую-то книгу в потрепанной обложке — наверное, библиотечную.
— Да что у тебя за работа? Ты же дворник!
— «Санитар города», — снисходительно поправил Саня.
Какой ребенок, подумала Карина. Кажется, думает, что раз он помахал метлой два дня, то теперь он настоящий мужчина. Саньку бы в деревню к тете Вале, и не в сене валяться, а вкалывать, как деревенские парни вкалывают, которых с детства приучают к физическому труду. Быстро бы понял, какое он ничтожество.
— И сколько тебе платят, санитар?
— Пятьсот рублей в день.
— Не многовато за такую работу? Ты сам-то в это веришь?
— А чего «веришь»? Мне уже заплатили. У нас каждый день платят, в конце рабочего дня.
«Все против меня», — с отчаянием подумала Карина, которая если что-то и заработала в своей жизни, то какие-то совсем жалкие копейки за публикации в местных газетах. Нужно пробиваться в крупные журналы, но там все места давно поделены. А еще лучше — в столицу, в большие издания.
Но последнее слово она попыталась оставить за собой:
— А чего-нибудь поинтеллектуальнее ты не смог найти? Охота тебе тереться с разными алкашами и чурками?
Саня с довольным видом рассмеялся:
— Нет там ни алкашей, ни чурок. В «Санитары» берут только студентов. У нашей компании такое правило: работу имеет тот, кто этого достоин.