к я не взял, и не время было сейчас за ним бегать, но аютанец кивнул и его быстрые шаги зазвучали в коридоре. — Давно это случилось? Не знаете, куда утащили девушку, что была здесь? — я повернулся к плачущей женщине.
За нее ответил северянин:
— Ей уже не поможешь — убили. Увы. Там она… — Ромир махнул рукой куда-то в сторону окна, на противоположную сторону улицы.
Я мрачно кивнул и поспешил заняться Салгором. Из меня очень скверный лекарь. Свое тело я могу вырвать у смерти даже в безнадежной ситуации, но тело другого человека мне мало подвластно. Тем не менее я старался как мог, вытянув руки над своим учеником, спешно сканируя его жизненно важные центры, давая ему часть своей силы. Энергетические потоки Салгора мне категорически не нравились — были в них серьезные искажения. Даже с учетом серьезности его ран, они не должны быть такими. Причину из-за спешки я пока не мог понять. Стилет, торчавший из его правого бока, трогать пока не стал — лучше это оставить лекарю, но постарался остановить кровотечение — сейчас это было самое важное. Над Салгором я провозился минут двадцать, под конец он даже открыл глаза. Увидел меня, встрепенулся и едва слышно произнес:
— Мастер, это Зейрон! Подлый ублюдок! Он унес Тали! Я ничего не мог сделать из было трое! Мастер, спаси Тали! Умоляю, брось меня — ее спаси!
Я не стал говорить, что эльфийку уже не спасти. И, если честно, для меня важнее был Салгор. Да, нельзя так рассуждать, человеческие жизни одинаково ценны, но иногда приходится выбирать. Сделав с учеником все, что мог, я поспешил из таверны, к месту, где должна быть Талонэль — его мне описал северянин и седоватая женщина, до сих пор наблюдавшие за моими магическими усилиями.
Эльфийку я нашел на клумбе среди, сломанных, измятых цветов. Талонэль любила цветы, и смерть застала ее среди них. Только очень жестокая смерть. Опустившись возле эльфийки на колени, я понял, что ее насиловали и беспощадно истязали. Рука Талонэль оказалась сломанной в двух местах; по всему телу под обрывками окровавленной туники виделись глубокие рваные раны от когтей; левая грудь девушки была почти оторвана, будто кто-то неумело пытался вырвать ее сердце.
Когда я вернулся в «Вечернюю Звезду», Валилу кто-то перенес из-за стойки распорядителя. Ее и положили на пол посреди зала, свернув ковер, чтобы не испачкать кровью. Валила тоже была мертва, и стенания какой-то незнакомой мне женщины, воззвания к Волгарту и Алеиде не могли ей помочь.
К сожалению, лекаря, за которым бегал аютанец, не было больше часа. Уже пришел хозяин таверны — господин Антагол, заохал, завозмущался, хлопая себя по выпуклому животу, а лекарь не появлялся. Каждые пять минут я проверял состояние Салгора: парень был без сознания, но держался. И когда я уже хотел подняться к себе, чтобы разбудить Флайму и отправить ее за другим целителем, появился какой-то важный с виду гусь, с большим кожаным саквояжем.
— Постарайтесь! Парень не должен умереть! — сурово и настоятельно сказал я ему и, когда я понял, лицо его морщится от нищенской обстановки в комнате Салгора, добавил: — Деньги у меня есть — делаете свою работу!
— Вообще, раны серьезные. Понимаете, это же зубы и когти вампиров — раны от них особо опасны! — бегло оглядев моего ученика, сообщил он начал выкладывать зелья и всякую лечебную всячину из саквояжа. Остановился, поглядывая на правый бок Салгора: — Еще и кинжал в печени! Он мне особо не нравится.
Пока он занимался Салгором, я сбегал к себе, разбудил Флайму и кратко сообщил ей о случившемся. Взял кошелек, посох и спустился вниз. Еще надо было определиться как поступить с телом Талонэль. Я очень надеялся, что Салгор выкарабкается, и будет сожалеть, что я похоронил эльфийку без него. Но, с другой стороны, Салгор встанет на ноги явно не скоро, поэтому я решил потратиться на бальзамировщика.
— Господин Ирринд, — обратился ко мне лекарь, когда наложил на тело Салгора повязки с какими-то вонючими мазями. — Я сделал все возможное. Лучше могут сделать только боги. Так что, если вам этот парень дорог, молитесь неустанно за его жизнь — она в нем едва держится. Что будет дальше, не могу знать. С вас 350 гинар — я дал ему дорогое лекарство и мази недешевые.
— Может есть какое-то зелье у алхимиков, которое помимо помощи богов будет полезно? — спросил я, развязав кошелек и отсчитав ему 350 золотом.
— Да, есть такие. Например, «Капли Роххе» или «Жизненная Сила Луму». Есть и другие. Рекомендую обратиться к Ирдемсу. Думаю, он лучший в Вестейме и лавка его не так далеко, — взяв деньги, лекарь принялся собирать саквояж. — Еще, если парень выживет, рекомендую вам через день снова потратиться на мои услуги — они будут стоить дешевле. Парню обязательно нужна правильная перевязка.
— Хорошо, тогда попрошу вас прийти послезавтра, желательно пораньше с утра, — согласился я, и сказал в какой комнате меня искать, потому как собирался перенести Салгора к себе.
Лекарь ушел с куда более довольным видом, чем приходил в таверну. А меня ждало маленькое разочарование: в предстоящей беготне, которой сегодня предстояло быть особо много, Флайма не смогла мне помочь — Антагол поставил ее работать за стойку взамен убитой Валилы. Одно утешало: в эту роковую ночь, обслуживала постояльцев не Флай, иначе моя печаль могла бы стать еще мрачнее.
Первым делом я попросил двух парней, работавших при таверне, завернуть тело Талонэль в простыню и убрать в прохладное место на заднем дворе. Сам побежал к Ирдемсу. Увидев меня, алхимик явно занервничал и даже хотел уйти из-за прилавка под надуманным предлогом. Причина его волнений вскрылась чуть позже: сначала я сам догадался о ней, и потом мою догадку подтвердил Ирдемс, когда я его прижал.
— Скажите, уважаемый, граф Арэнт посещал вас перед отбытием из города? — спросил я, пронзительно глядя на него и говоря это с такой твердостью, словно мне было известно все дол мелочей.
— Да, заходил господин… э-э… — имени моего он не помнил, потому как с моего визита с Ионой здесь я больше не появлялся, и алхимик мог вполне забыть о том, как меня представляла эльфийка. Но он точно хорошо запомнил мое лицо и то, с кем из его важных клиентов оно связано.
— Райсмар Ирринд, — подсказал я ему, не сводя с него глаз. — И конечно он расспрашивал о том, кто продал вам сердце оборотня в тот вечером пятнадцатого дня месяца Диких Скакунов? — спросил я негромко, так чтобы нас не слышал его помощник, разбиравший склянки в длинном ящике.
— Да, господин Ирринд, — кивнул хозяин лавки и, потупив взгляд, пояснил: — Я всячески стараюсь держать в тайне имена своих клиентов, их запросы, и уж тем более имена поставщиков. Но в этот раз утаить было просто невозможно. Насколько я припоминаю по тому вечеру, вы знакомы не только с Ионэль, но с ее сиятельством графиней Арэнт, а раз так, то должны понимать, насколько серьезный человек ее муж. Я не мог сказать ему неправду. Тем более, ворвавшись ко мне он был чем-то очень разозлен. Даже взбешен.
— Что именно вы сказали ему? — с этой минуты подтвердились мои худшие опасения. Если последнее время мысли об Тетиве Ночи редко одолевали меня, то теперь, когда я понял, что Малгар точно вышел на ее след, захватили меня с новой силой.
— Пришлось признаться, что то сердце продала мне Ионэль с Яркусом, — поморщившись, словно глотая непотребное снадобье, признал он и поспешил добавить: — Про вас, господин Ирринд не сказал я ни слова! Клянусь перед Тованом*! — он сложил крестом руки на груди.
(*Тован — нубейский бог — бог загробного мира, наказания и болезней. Считается, что он имеет власть над алхимиками).
— Лучше бы ты указал ему на меня, и забыл про эльфийку! — сердито сказал я. Успокаивала лишь мысль, что Ионэль с Яркусом в скором времени после появления Малгара в Вестейме, уехали из города. А следом эта поначалу спокойная мысль превратилась в другую, от которой я громко выругался: «Странная работа с ненормально высокой оплатой!.. Уж не ловушка ли это от Малгара⁈». Ведь все невероятно совпадало! Яркус приходит ко мне и рассказывает о заказе подозрительно высокооплачиваемом, от торгатовского барона, который как бы не должен здесь искать исполнителей! Яркус спешит — заказ срочный! И в этот же день Малгар срочно уезжает из Вестейма, хотя до Двоелуния еще четыре дня!
— Что с вами, господин Ирринд? — забеспокоился алхимик, заметив, как я изменился в лице.
— Ничего… Если не считать, что последнее время меня атакуют крайне неприятные и трагические события, — ответил я, прислонив к стене посох, который до сир пол держал в руке.
— Могу вам предложить великолепное зелье удачи. Сделано из редких ингредиентов. Заговорено у алтаря Алеиды, — он попытался подсластить свою речь улыбкой.
— Я принимаю все то, что дает мне эта жизнь и боги. Нет нужны ничего менять, — ответил я и это на самом деле было моей твердой позицией. — Но все же зелье я у вас куплю, — кратко я рассказал ему, что случилось с моим учеником, назвал снадобья, упомянутые лекарем.
— Как хорошо, что с этим вопросом вы пришли ко мне! Все у меня есть! Графиня Арэнт и ее маг Дерхлекс закупаются исключительно у меня. И вас, господин Райсмар Ирринд, я огромным удовольствием добавлю в число своих самых уважаемых клиентов, — алхимик просиял, заулыбался во все зубы. — «Жизненная Сила Луму» — эликсир, без сомнений, неплохой, и он у меня есть. Вам, уважаемый Райсмар, отдам всего за 500 гинар, хотя он у меня идет по 650. Только в вашем случае я рекомендую «Калисорт» — это снадобье подороже, но в нем помимо улучшенной формулы исцеления добавлены особые травы, что растут лишь в труднодоступных областях нубейской пустыни и вытяжка из печени вампира, редкие минералы из Ледяного Блома. Почему особо рекомендую в вашем случае, — важно продолжил он, — именно потому, чтобы ваш ученик не подхватил вампиризм. Сам понимаете, если его так потрепали, то это не обычный укус, чтобы тихо попить кровушки. Здесь шансы стать кровососом очень велики.
— Хорошо, — согласился я, неприятно изумленный столь высокими ценами. — Сколько вы желаете за этот «Калисорт»?