— Я не об этом, Райс. И мы друзья. Можешь распоряжаться своим этим… — она указала пальчиком на столешницу, намекая на мой член, — как тебе заблагорассудится. Я о том, что после того, что случилось прошлой ночи, ты привел сюда вампиршу. Да еще говоришь, что она — твоя женщина! А как же память о Талонэль, которую убили эти вампиры⁈ Как твой ученик, который чудом остался жив и проклинает их даже в бреду⁈
— Причем здесь Флэйрин? Я же тебе немного рассказывал о ней. Мы познакомились с ней, когда я прогуливался с Ольвией и у нас возникла взаимная симпатия… — начал было я.
— Я помню. Ты упомянул несколько раз вампиршу. Но у меня в мыслях не было, что ты можешь всерьез связаться с этими кровопийцами после того, что случилось с твоими друзьями! Я очень зла на тебя, Райс! Мне обидно! — она шлепнула ладошкой по столешнице.
— Послушай меня внимательно, моя девочка, — я прижал ее руку к стойке, мягко, с теплом. — Если бы человек убил какого-нибудь вампира, то разве это означает, что вампирам нужно ненавидеть весь человеческий род?
— Это совсем другое! — Флайма мотнула головой, разбрасывая огненные волосы.
— Моя бывшая женщина-эльфийка охотилась на оборотней, убивала их. Разве это означает, что оборотни должны ненавидеть всех эльфов? — Флай было открыла ротик, чтобы ответить на мой вопрос, но я продолжил: — Часа два назад я был в подземельях под крепостью Алкур — оттуда пришли вампиры, убившие Талонэль. Я искал именно тех вампиров и не хотел при этом навредить другим. Знаешь, кто мне помог в том? Флэйрин — вампирша, с которой я пришел сюда. Она помогла мне несмотря на то, что у нее могут быть большие неприятности с собственным кланом.
— Ты нашел тех… — глаза Флаймы стали еще более взволнованные.
— Да. Нашел и убил двоих. Третий ранен, но я не уверен в его виновности. Главный зачинщик случившегося — Зейрон, сгорел — я исполнил обещание. Талонэль отомщена. И в этом мне помогла Флэйрин. Так что не суди о ней и моей близости с ней так строго. Все? Вопрос закрыт? — я отпустил ее руку.
— Это все правда? Ты только что убил их? — Флайма казалась растерянной, ее взгляд метнулся к лестнице, потом ко мне, снова к лестнице.
— Флай, разве я когда-то тебя обманывал? Все, что я сказал — правда. Надеюсь, ты не сердишься больше на меня? — я улыбнулся ей.
— Нет. Но… — она замерла в нерешительности.
— Что «но»? — я все еще улыбался ей. Огонек вспыхнула на пустом месте и, кажется, угасла.
— Я тебя к ней ревную, — наконец выдохнула она.
— Вот это делать не надо. Мы же договорились, правда?
— Да, Райс. Прости. Я не должна это делать. Мы просто друзья, — она кивнула и попыталась улыбнуться мне в ответ.
— Может переспим как-нибудь еще по-дружески? — прошептал я, наклонившись к ней.
— Может быть, — щеки Флаймы тут же покраснели, глаза стали озорными.
Я поманил ее пальцем, заставляя приблизиться ко мне через стойку. И когда она наклонилась, легла на столешницу грудью, верх которой был усеян веснушками, сказал:
— В постели ты просто огонь! — и поцеловал ее в губы.
Наверное, это было некрасиво по отношению к Флэйрин, и может быть, с Флай у меня уже никогда не будет того, что было. Но так вышло — сказал на волне эмоций.
— Дашь ключи от новой комнаты Салгора? — спросил я, любуясь ее залитым румянцем лицом.
— Да, мастер Райс. Вы умеете удивить, — она зазвенела ключами, перебирая из в выдвижном ящике. — Умеете отомстить. Причем так стремительно и показательно просто, будто речь шла не о вампирах, а о котятах, от которых надо избавиться. И соблазнить тоже умеете. Как истинные друзья мы будем тайно встречаться в постели. Я правильно понимаю?
— Флай, ты очень остра на язычок. А еще он у тебя бывает очень шаловливым, щекотным, — шутливо ответил я, понимая, что не имею права слишком заигрываться с этой девочкой.
— Мастер Райс, — она остановила меня за руку, вложив в ладонь ключи. — Я бы не хотела, чтобы со мной случилось то, что вышло с Талонэль. Твоя вампирша тебя же привяжет, да? Я знаю, что они умеют опутать человека чем-то таким, вроде сердечной привязанности, потребности в них. Это как бы считается любовью. А потом они такого привязанного человека считают своей собственностью. Я правильно все понимаю?
На долгий разговор с моей рыжей подругой не было времени: я опасался, что Флэйрин не понравится моя задержка и столь длительное общение с девушкой, к которой вампирша относилась настороженно. Но оставить ее слова без ответа я не мог, и сказал так:
— Дорогая моя, все почти верно, но не забывай я маг. И даже в ментальных практиках я хороший маг, хотя владение менталом — не основное мое достоинство. Ввести меня в зависимость без моего согласия очень сложно. Скорее, даже невозможно. Да, я влюблялся много раз — это тоже зависимость. Но моя любовь всегда начинается с моего желания любить, а не с чьего-то стороннего желания получить меня в любовники. Кроме того, я могу легко выйти из любой зависимости, которая становится угрозой.
— Если ты такой мастер даже в сердечных вопросах, то почему так вышло у тебя с Ольвией? Да и с той красивой эльфийкой не очень? — с легкой подковыркой спросила моя рыженькая подруга. — Почему тогда, мастер Райс, ты пребывал в таком горестном состоянии, что мне стало тебя жалко настолько…
— Что ты решила переспать со мной? — я рассмеялся. — Флай, моя дорогая, все потому, что я люблю чувствовать. Я хочу чувствовать. Это делает мою жизнь насыщенной, интересной. Именно наши чувства делают жизнь самой жизнью. И скажу тебе как другу, неприятные переживания так же важны. Только благодаря им мы можем познать и приятные.
— Райс! — услышал со второго этажа голос Флэйрин.
— Извини! — бросил я Флайме и, сжав в кулаке ключи, побежал к лестнице.
С эльфийкой Малгар решил повременить, хотя она его за этот вечер порядком раздразнила. В ней словно сидел какой-то зверь, хотя она не могла быть оборотнем. И хотя эта дрянь убила его брата и, скорее всего, еще ни одного оборотная, Малгара она привлекала, словно крылась в ней особая женская магия. Во многом эта остроухая дрянь была прямой противоположностью Ольвии. Быть может своей невероятной силой, не только физической, но и силой духа, решимостью, отвагой, которой могли бы позавидовать большинство его воинов. Пока граф, поглядывая на клетку с ней и ждал, когда же наконец лекарь разберется с непростыми ранами его друга — виконта Кагиара, Малгару подумалось, что принести ее в жертву на алтаре Калифы — дело, конечно, полезное и важное, но может стоит придумать ей какое-то иное наказание. На подобные выдумки был горазд Кагиар, однако виконту сейчас было точно не до подобных фантазий.
— Так что там? — спросил Малгар, приближаясь лекарю, смешавшему в двух чашках снадобья.
— Сильно его задело, ваше сиятельство! — седоватый старичок, тут же вскочил, скорбно глянув на Кагиара, распростертого на покрывале ближе к костру. — Реберные кости переломаны. Вывих руки и ноги, мышцы порваны когтями.
— Сука! — выругался Малгар. — Скорее бы ее сюда притащили! — он глянул на дорогу, по которой унеслась карета с Дерхлексом, а вскоре за ней всадники, посланные найти Ольвию.
Граф Арэнт сожалел, что пришлось отправить магистра в Вестейм. Лучше Гархема никто не знает Ольвию и только он мог бы рассказать о ней больше правды, если на него как следует надавить. Еще Ольвию хорошо знал дворецкий Шолан, но душа того давно отлетела — так она отблагодарила за долгую службу роду.
— Старайся! Кагиар должен выздороветь поскорее. Если нужно что-то из снадобий, скажи — пошлю человека в Речное или в Вестейм, — и тут же прикинул, что до Торгата поближе, хотя там нет столь прославленных алхимиков как в Вестейме. — Эй, Дорхас, давай эльфийку ко мне в шатер. Пора преподать ей урок.
Приказ графа исполнили незамедлительно. Хотя Ионэль сопротивлялась и выкрикивала злые эльфийские проклятия, ее вытянули из клетки, в цепях потащили в шатер графа. Когда Малгар вошел, она стояла на четвереньках, в ошейнике, пристегнутом к стальному столбу. Дорхас и еще один из слуг, имя которого граф не помнил, держали ее, не давая шевельнуться.
— Выйдите отсюда, — распорядился господин Арэнт.
— Ваше сиятельство. Она же сумасшедшая. Очень опасно с ней наедине, — предостерег Дорхас.
— Выйдите! — резко сказал Малгар.
Оба слуги вылетели из шатра после его сердитого рыка.
— Ты, сука, голодная? — граф Арэнт подошел к эльфийке, схватил ее за волосы и рыком поверну голову к себе.
— Наелась твоею рукой. Напилась твоей кровью, — огрызнулась она, зверем глядя на него.
— Истинная волчица! — усмехнулся господин Арэнт, мельком глянул на свою руку — кровь из раны, нанесенной зубами эльфийки, уже не текла. — Когда женщина сыта, ее чрево готово к удовольствиям. Ты же хочешь этого?
Иона оскалилась и плюнула в его сторону. Во рту было сухо — вышел лишь звук похожий на плевок.
— Люблю дерзких. Люблю непокорных. Мне нравится их усмирять. Это одна из причин, почему меня не слишком тянет к Ольвии. Видишь, дрянь, я тебя даже посвящаю в наши семейные тайны. Таких людей очень немного. Считай, что это благодарность за то, что ты тоже посвятила меня в мои же семейные тайны. И надо было сказать об этом раньше, — отпустив ее волосы, он подошел к эльфийке сзади, смял в пальцах ее разорванную юбку, потом сильным рывком сдернул ее.
— Калифа тебя покарает! Придет время — за все ответишь! — глухо произнесла Тетива Ночи. Что ее будут насиловать, она не сомневалась. И теперь, перед лицом скорой смерти, это вряд ли имело значение.
— Вот как? Какое ты имеешь отношение к нашей богине? — Малгар продолжил срывать с эльфийки остатки одежды, вернее ее клочки, обнажая исполосованную плетью спину и зад пленницы.
— Не твое дело! — сквозь зубы процедила Ионэль, но в следующий миг решила сказать: — Я отреклась от эльфийских богов! Видимо они мне отомстили, отдав в твои лапы! Пусть так! Пусть моей богиней станет Калифа!