А Лихачевым и всем прочим «Сикорски» нужно просто помочь вовремя уйти. Для этого крайне необходимо, чтобы сторонники решительных перемен объединились в единую силу. В единый разящий кулак. И чем скорее такое объединение свершится, тем будет лучше для всех. И для огромной страны тоже.
После разговора в кабинете у Лихачева на Старой площади Ян Генрихович провел бессонную ночь. А утром был уже в приемной у Полозова.
Второй секретарь принял полковника Лациуса и очень внимательно его выслушал. Потом снял очки и принялся неторопливо протирать стекла носовым платком. Закончив процедуру, вернул очки на нос и только после этого осведомился:
- Ну, и чего же вы хотите, товарищ полковник?
- Решительных действий, - Лациус чуть наклонил свою бритую налысо голову.
- Вы и в самом деле намерены встать на пути у Кузьмы Егоровича Лихачева, полковник? - На лице Ивана Демьяновича появилась снисходительная улыбка. Он смерил Лациуса скептическим взглядом серо-стальных глаз. - Можете не сомневаться, даже если вы вдруг доберетесь до уровня Политбюро с вашей информацией о готовящемся с ведома Лихачева побеге клюфистов из тюрьмы, члены ЦК партии единодушно примут сторону Кузьмы Егоровича. Таковы уж принципы политической власти в нашей стране, товарищ полковник. Начальник не может ошибаться, пока он начальник.
- Я знаю, - Лациус чуть прищурил глаза, изучая выражение лица собеседника. - Я не настолько наивен, чтобы идти с сообщением об измене Лихачева к вашим товарищам, Иван Демьянович. Лихачев сейчас неуязвим.
- Гм... Тогда я не понимаю цель вашего прихода ко мне, полковник, - около рта Полозова залегли жесткие складки.
- При теперешнем политическом раскладе Лихачева нельзя свалить изнутри Политбюро, - с готовностью пояснил Лациус. - Однако он весьма уязвим для внешнего воздействия.
- То есть? - левая бровь Полозова вопросительно изогнулась.
- Я думаю, что в наших интересах дать возможность событиям развиваться естественным образом. Мы подготовим и проведем всю операцию строго по планам Лихачева и Ведерникова. И действительно выпустим всех этих писак за рубеж.
- Не понимаю, - Полозов тряхнул головой. - Я что-то пока не улавливаю суть вашего замысла, полковник. Выражайтесь конкретнее и яснее!
- После побега фантастов в Финляндию, мы переправим на Запад аудио- и видеозаписи всей подготовительной части операции. Съемки тренировок клюфистов на секретной базе ПГБ в Подмосковье, задушевные беседы Лихачева и моего шефа о ходе подготовки всей этой акции, видеоотчет о разыгранном нападении на тюремный конвой... Все это непременно попадет в буржуазные средства массовой информации. С нашими комментариями, конечно. Лихачев будет представлен как тайный либерал в Политбюро. Как сторонник самого тесного сотрудничества с капиталистическими странами. И одновременно, как политический интриган самого низкого и дешевого пошиба. Это будет грандиозный публичный скандал, Иван Демьянович. Скандал, который обязательно бумерангом вернется обратно в нашу страну – такую информацию невозможно скрыть...
- Да, это будет хороший скандал… - Полозов отвел взгляд от лица собеседника и задумался. - И, конечно, после такого скандала позиции Лихачева в партии и государстве существенно пошатнутся...
- Разумеется, - Лациус энергично кивнул. - Даже те ваши товарищи по ЦК и Политбюро, которые сегодня стоят на позициях Лихачева, неминуемо придут к выводу, что выживший из ума человек, грязный интриган и наполовину уже изменник Родины не может руководить крупнейшей в мире ядерной державой. Вам, Иван Демьянович, – или людям, уполномоченным вами, - останется только выступить с инициативой кадровых перемен.
- Занятно, занятно... - Полозов нервно постучал пальцами по поверхности стола и снова поднял на Лациуса холодный и колючий взгляд. - Ну, а что вы хотите для себя, полковник? Что-то мне не очень верится, в то, что вы числитесь по разряду бескорыстных служителей наших партийных идеалов. Или я не прав?
- Я хочу приложить все свои силы, чтобы работать под вашим непосредственным руководством, Иван Демьянович, - Лациус снова склонил голову в легком поклоне. - Нашей стране нужен новый порядок.
- Да, стране нужно обновление, - Полозов широко улыбнулся. - Но обновление невозможно без новых и хорошо проверенных в деле кадров. Не так ли, товарищ Лациус? В частности, без нового, решительного и умного человека на посту руководителя ПГБ...
Колесо подготовки операции стремительно завертелось. «Каммерер» - Лациус прилагал теперь все силы, чтобы оказать и Лихачеву, и Ведерникову-Сикорски максимальную помощь в предстоящем деле. Буквально из кожи лез, стараясь предусмотреть и спланировать малейшие детали операции.
Учесть нужно было все возможные факторы воздействия. В том числе и личные, человеческие качества. Каммерер самым внимательным образом изучил агентурные досье и персональные дела всех участников операции. Чуть ли не на месяц зарылся в подробное чтение уголовных дел сидящих в камерах на Лубянке фантастов. Потом взялся за чтение их книг. Но в отличие от Ведерникова, потратил на них не половину дня, а почти целых две недели. И к своему удивлению, обнаружил в этих книгах кое-что весьма и весьма любопытное. То, что вполне могло быть перенесено на почву реальной советской действительности и стать серьезным подспорьем в политической модернизации страны.
Вот, например, придуманный Строгановыми КОМКОН-2. Комитет по контролю за развитием науки и технического прогресса. А ведь какая богатая идея, если распорядиться ею с толком! Следить за перспективным развитием науки не только в нашей стране, но и во всем мире. Следить, чтобы вовремя отсекать все то, что не нужно, все то, что сегодня или завтра может оказаться вредным. Так, а если пойти чуть дальше в наших мечтах и планах и следить не только за наукой? А литература? А музыка? А изобразительное искусство? Поклонников разных «попов-артов» и «рэпов-роков» в стране просто не возникнет, если они не возникнут и на самом Западе. Это будет уже даже не идеологическая оборона. Это будет наше развернутое идеологическое наступление. Наш идейный триумф во всем мире.
А башни - психоизлучатели из «Островной обители»? «Противобаллистическая защита», ха-ха... Разве не прелесть сам замысел такого дистанционного воздействия на население? Да, пока нет еще в нашем распоряжении таких вот башенок, чтобы за один присест выворачивать наизнанку мозги разных там идеологических выродков. Но есть ведь обычные радио и телевидение, кино и пресса. Разве важно, чем промывать головы человеческому быдлу? Главное - это результат. А он будет одинаков в обоих случаях.
Или вот идея использования «Бойцовых котят» из «Адского парнишки»... Гм, а почему бы и вправду не посылать наших курсантов из военных училищ в Афганистан? Для стажировки в условиях реальных боевых действий. Польза для дела укрепления армии будет несомненная. Молодежь возмужает, поднаберется жизненного опыта.
Так что у этих Строгановых и их учеников можно даже кое-чему подучиться. Кое-что перенять и творчески домыслить, а затем воплотить. С учетом наших советских реалий, конечно.
- ...Приготовьтесь к стрельбе, товарищ полковник, - напомнил о себе инструктор.
Мишени в конце стрелкового зала уже сменились. Ян Генрихович закрыл левый глаз, прицелился и начал стрелять.
Ему показалось, что вспышки выстрелов, которые отражались в боковых зеркальных витражах, чем-то напоминают вспыхивающие звезды.
Вспыхивающие звезды его счастливой судьбы.
...Эх, пожрать бы чего-нибудь!
Нет, все-таки Петрович скотина. «Особый режим содержания, особый режим содержания»... Какой там, к хренам собачим, он особый, если кормят по-прежнему три раза в день? И пайки... Гм, ну, пайки, конечно, все-таки стали чуть больше. Тут кто бы и спорил. Но все как-то пресно. Слишком уж обычно, что ли... Могли бы и расстараться для своего агента, козлы пэгэбэшные. Нет, экзотики, пожалуй, не надо. Зачем, например, омары в винном соусе в тюремной камере? Глупость... Но вот обычную еду из ресторана, салатики там всякие, витаминчики... Вот этого ассортиментика могли бы и подкинуть, сволочи. А так... Двойная порция еды с тюремной кухни. Большое спасибо, дорогой Павел Петрович за вашу заботу о своих новоиспеченных кадрах!
И с выпивкой, кстати, тоже могли бы посодействовать. Коньячок там какой-нибудь… Ну, ладно, пусть импортные – это шик, да еще по нынешним безалкогольным временам. Но хотя бы обычный армянский... Или винца бы бутылочку подкинули... Да любой алкоголь пошел бы за милую душу после почти полугодового воздержания в этом каземате! Так нет же. Зажилили. Экономят. Козлы они и есть козлы. Шкуры! «Особый режим содержания», твою мать!
Нет, но с другой стороны, конечно, лучше все-таки стало. Тут Павел Петрович свое слово сдержал. Вот в одиночную камеру перевели... Гм, хотя когда я об этом попросил, у бедняги Петровича прямо глаза на лоб полезли. Сидит, воззрился на меня немигающим совиным взглядом и похохатывает тихонько. Будто сдвинулся маленько.
- В чем дело? - недовольным тоном осведомился я.
Что приятного в том, когда над тобой смеются? Да и Пал Петрович просто так хихикать не станет. Это я уже успел прочно усвоить за время нашего общения.
- Ах, Николай Львович, рассмешили, - Петрович взмахнул рукой, тряхнул головой. - У нас в тюрьме зэки наоборот в общие камеры просятся. В одиночке сидеть ой как не сладко. И не поговоришь ведь ни с кем...
Ха, не поговоришь... А шесть месяцев подряд видеть перед собой только щекастую перелыгинскую рожу - это как? Слушать его высокоумные рассуждения на политические темы. Ах, этот злодей Лихачев! Ах, этот тоталитарный режим! Свихнуться же можно!
- Ну, да ладно, - Павел Петрович улыбнулся, пожал плечами. – Распоряжусь, вас переселят на оставшееся до начала операции время в камеру-одиночку. Это же, слава Богу, не надолго. Дней через десять вас уже отправят на поселение.