Поэтому, вылив на клуб любителей фантастики огромную бадью политических помоев, некто Шпаковский завершает свой опус идеологически обтекаемой формулировкой, втулив в нее обязательную цитату из речи недавно избранного генсека:
«Исчерпывающий ответ на вопросы идеологической и воспитательной работы в целом следует искать в решениях июньского (1983 года) Пленума ЦК КПСС. А в данном случае надо обратиться и к другому партийному документу большом глубины и силы - речи товарища К.У.Черненко на Всеармейском совещании секретарей комсомольских организаций. Константин Устинович подчеркнул: «Формы работы не могут быть застывшими, окостенелыми. Они нуждаются в постоянном развитии. Нельзя к тому же не учитывать и присущего молодежи стремления к новому».
Конечно, гневные филиппики и истерические выпады партийных «шпаковских» попортили нервы участникам николаевского КЛФ, а Андрею Черткову едва вообще не сломали жизнь.
Но, пожалуй, наиболее трагически закончился «наезд» партийно-комсомольских органов на клуб любителей фантастики в Омске. Вспоминает писатель и журналист Андрей Коломиец:
«В восемьдесят третьем году при областной юношеской библиотеке был создан клуб «Алькор». Помещение помогла тогда выделить Лидия Васильевна Щербакова (директор областной библиотеки детской и юношеской книги – С.Ч.). Первым председателем клуба был писатель Дмитрий Войцик. В составе «Алькора» были заметные личности: Екатерина Маркова – зав. отдела читального зала, Евгений Новицкий, Борис Нартов, Сергей Павлов-младший. Но вышло постановление ЦК, посвящённое неформальным объединениям… В «верхах» было решено фактически уничтожить клубы фантастов и самодеятельной песни.
Первого председателя омского КЛФ «Алькор» Диму Войцика летом 1984-го вызвали в областное управление Комитета государственной безопасности и объяснили, что «Алькор» нужно закрыть. Параллельно это объяснили директору областной юношеской библиотеки, при которой он существовал. Дима объявил о роспуске клуба, после чего вышел на крыльцо покурить, ему стало плохо с сердцем, «скорая» приехала поздно. Ему было всего 30 лет....
Свидетелями его смерти были все члены «Алькора». А я, спустя несколько месяцев, спросил после написания очередной объяснительной у куратора из КГБ о Диме Войцике, так он ответил, что типа парень не понимал, так начальник отдела жестко объяснил ему, что к чему. Дима о подробностях беседы не рассказывал, просто объяснил, что надо клуб закрывать...»
К счастью, до уголовных дел и политических репрессий в этой атаке на клубы любителей фантастики со стороны комсомольско-партийной своры не дошло, но организационно КЛФ были практически раздавлены и взяты под плотный контроль органами ВЛКСМ и КПСС. Материалы же по ответной реакции «с мест» по-прежнему аккумулировались в Отделе по агитации и пропаганде и лично просматривались его руководителем Борисом Стукалиным. Для чего? Не только с целью контроля надлежащего исполнения местными партийными организациями решений ЦК КПСС, но и в качестве материала для нового витка партийных интриг. Константин Черненко был неизлечимо болен, и вот-вот должна была начаться решающая схватка за верховную власть в стране. В декабре 1984 года планировалось проведение всесоюзной партийной конференции по вопросам идеологии, на которой умело препарированная и рассортированная информация о росте «идеологически чуждых влияний» в Советском Союзе должна была серьезно пошатнуть – если не вообще торпедировать – претензии Михаила Горбачева на верховную власть и в партии, и в СССР в целом. Одним из примеров такого роста «чуждых социализму явлений» «под носом» у идеолога Горбачева должна была стать информация о фактически «антисоветской» и «антисоциалистической» деятельности широкой сети клубов любителей фантастики – опасного вольнодумства, от которого якобы рукой подать до создания массовой политической оппозиции. Призрак аналога польской «Солидарности», но под знаменами КЛФ, казалось бы, готов был вот-вот родиться на необъятных просторах Советского Союза. Понятно, что в таких условиях «осажденной врагом крепости, в которой завелся еще и внутренний враг», путь к власти «либералу» Горбачеву был бы заказан. Ситуация требовала «сильной руки». Такой сильной рукой и должен был стать «партайгеноссе» Григорий Романов.
Горбачев и его сторонники, напротив, рассматривали предстоящую идеологическую конференцию как возможность впервые презентовать на общественном уровне «прогрессивные идеи» протоперестроечной политики.
Схватка за власть двух политических бульдогов была неотвратима. Вся система клубов любителей фантастики сделалась всего лишь пешкой в большой политической шахматной игре двух кланов внутри КПСС.
Вадим Андреевич Медведев (в 1984 году заведующий Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, с 1986 по 1990 год – секретарь ЦК КПСС – С.Ч.) в книге «В команде Горбачева: взгляд изнутри» делится своими воспоминаниями о событиях осени 1984 года:
«Пожалуй, крупнейшей вехой утробного процесса перестройки явились подготовка и проведение в декабре 1984 года Всесоюзной конференции по идеологической работе. Вначале она задумывалась как обобщение годичного опыта работы по выполнению постановлений июньского (1983 года) Пленума ЦК КПСС по вопросам идеологической работы, но затем, в процессе подготовки совещания, постепенно вылилась в самостоятельную, крупную общественно-политическую акцию.
Докладчиком утвердили Горбачева как второе лицо в партии, по традиции курирующее идеологическую сферу. По мысли Михаила Сергеевича Горбачева (и мы его в этом поддержали), в докладе должны были прозвучать новые, принципиально отличные от привычных, оценки общественно-политического развития страны, новые подходы к решению стоящих перед нею задач. Вокруг подготовки и проведения конференции развернулась, по сути дела, борьба между прогрессивной и консервативной тенденциями в партии, и как в зеркале отразилось неблагополучие в ее руководстве.
Проект доклада вобрал в себя достигнутые на тот момент результаты аналитической работы Горбачева и его группы. Это, по сути дела, был основной предперестроечный документ, хотя и не свободный от традиционных клише, иначе его просто бы не приняли. В то же время доклад отличался явной новизной. В нем давалась реалистичная и максимально критичная для того периода оценка развития страны и в обобщенном политическом виде сформулирована задача ускорения социально-экономического ее развития, в значительной мере по-новому были поставлены многие проблемы обществоведения.
Перспектива выступления Горбачева с таким докладом вызвала настороженность и ревность со стороны Черненко и группировавшихся вокруг него людей, таких как В.А.Печенев, Р.И.Косолапое, претендовавших на роль монопольных законодателей в идеологической сфере. Пользуясь беспомощностью Черненко в данных вопросах, они бесконтрольно влияли на выработку идеологических установок, расстановку кадров в этой сфере и т. д. Под их влиянием находился заведующий Отделом пропаганды ЦК Б.И.Стукалин. Их активно поддерживал и тогдашний секретарь ЦК по идеологии М.В.Зимянин.
Наконец, настал момент, когда Горбачев решил познакомить с проектом доклада более широкий круг людей. И тут началось... Косолапов, к которому Горбачев лично обратился, вернул текст не самому докладчику, а в его аппарат с несколькими незначительными, чисто стилистическими поправками. В ход пошла версия, что материал сырой, недостаточно продуманный и т. д. Об этом, в частности, мне сказал Зимянин, когда я по делам Отдела науки был у него.
По существу развернулась кампания дискредитации не только доклада, но и идеи самой конференции. В нее втянули и Черненко, которому внушили мысль, что якобы в докладе Горбачева недооцениваются июньский (1983 года) Пленум ЦК и доклад Черненко на нем. Предложили на открытии конференции выступить Черненко, но это оказалось нереалистичным, да Черненко, видимо, и сам понял, что его выступление рядом с Горбачевым высветило бы для всех, кто есть кто.
Поэтому по настоянию Черненко - и Горбачев, чтобы не обострять ситуацию, не возражал - в Серебряный бор (где работала «группа Горбачева» - С.Ч.) был направлен Стукалин для корректировки доклада.
Должен сказать, что его вклад выразился лишь в нескольких искусственно сконструированных ссылках на выступления Черненко. Появилось решение - предпослать докладу письменное приветствие со стороны Генерального секретаря.
Но дело этим не кончилось. Буквально накануне конференции Черненко позвонил Горбачеву и предложил ...отменить ее. Но на этот раз Горбачев решительно возразил. Ставились палки в колеса и дальше. Ввели ограничения на публикацию материалов конференции в прессе. «Коммунист», редактором которого был Косолапов, вообще отказался напечатать доклад, что было беспрецедентно для органа ЦК. Косолапов предложил Горбачеву написать на основе доклада статью, что, конечно, было отвергнуто. Та же линия проводилась и при издании сборника материалов конференции - ограничение объема, тиража и т. д.
Мы не раз в то время и позднее обсуждали, в чем же причина такого яростного противодействия, которое было оказано Горбачеву со стороны названных лиц?
… Они возомнили себя незаменимыми талантами, всесильными визирями при слабом правителе, почувствовали дурманящий вкус власти. Черненко или кто-то другой наподобие его их бы вполне устраивал, но не Горбачев.
На общественность же конференция произвела большое и глубокое впечатление. Горбачев заявил о себе как крупном политическом лидере, глубоко разбирающемся и в экономике, и в политической жизни, и в международных отношениях, владеющем методами научного мышления и научного подхода к актуальным проблемам общественного развития».
Разумеется, в докладе Горбачева на конференции о клубах любителей фантастики и «пятой колонне антисоциалистических элементов» не было ни слова. Необходимость активно давить клубы любителей фантастики отпала – это была уже ненужная мелочь по сравнению с предстоящей схваткой за власть.