льшой кусок пирога для одного рта?
- Да, это официальная версия, - согласился писатель. – Растянутые коммуникации, обескровленный тыл… Ну, а если предположить, например, что Сталин загодя узнал о разработке в Штатах атомного оружия и решил от греха подальше все-таки пойти на мировую?
Мы по очереди передвигали фигуры по шахматной доске и вполголоса беседовали. Я чуть-чуть подстегивал Бориленко вопросами, но, в общем-то, это было не особенно нужно: он сам достаточно откровенно говорил о писательской кухне и о том, что меня интересовало. Постепенно я свернул разговор от тематики его книг к писательскому семинару.
- Вам шах. – Мой ферзь оказался на одной линии с черным королем. – Николай, а зачем вы участвуете в семинарах Строгицкого? Сами же говорили, что у вас уже вышло несколько собственных романов. Семинар – это, как мне кажется, что-то для неофитов, нет?
- Шах, говорите? А я закроюсь вот этим коником… Насчет семинара… Видите ли, Георгий, Борислав Аркадьевич не столько нас, лбов здоровенных, учит писательскому мастерству, сколько всякие идейки подбрасывает, иногда даже целые сюжеты. Ну, и реально помогает издаваться в московских и ленинградских издательствах.
- Как я понимаю, в ваших книгах многое основывается на военных событиях. Вы симпатизируете армейской жизни даже в фантастике?
- Я бывший офицер. Был ранен и списан, - горькая улыбка обозначилась на его губах. – Войнушка с Индией в две тысячи восьмом, трансафганская наступательная операция… Ну, армия – это на всю жизнь. Я так считаю… Поэтому и пишу боевую фантастику. И еще: военная тема дисциплинирует самого автора…
- Гм, дисциплинирует, говорите? – Я ловлю его на слове и с ехидцей спрашиваю:
- А что же вы опоздали вчера на семинар с обеда? Минут на двадцать – я вас видел.
Врать, так врать!
- Было дело, - он усмехнулся. – Накануне вечером ездил к армейскому другу, он неподалеку здесь живет, свой дом в селе построил. Посидели хорошо, ребят наших помянули… Я даже чуток перебрал… Решил с утра немного опохмелиться в нашем баре, потом пошел пройтись на свежем воздухе – вот и загулялся.
- Сандро тоже вчера гулял, - вздохнул я. – Догулялся…
Бориленко сделал ход конем и кивнул:
- Я его встретил. Уже когда обратно к гостинице шел… Гляжу, Саня Степанков навстречу идет. Хмурый какой-то. Молча рукой мне махнул, и пошел дальше, к реке. А я зыркнул на часы – мама дорогая! – семинар уже давно начался! Так-с, а мы сюда ладьей – и теперь вам шах!
Доблестно продув писателю Бориленко две партии из пяти, еще две сведя в ничью и одну выиграв, я вернулся к себе в номер.
Мое дилетантское расследование окончательно зашло в тупик. Никто из писателей не мог быть убийцей.
Сандро был убит на прогулочной дорожке, которая протянулась от входа в гостиницу мимо реки и до внутреннего КПП. Через пропускной пункт никто не проходил, со стороны гостиницы тоже никто не шел – это подтверждают и Бар-Бор, и Бориленко. Если идти от «Дружбы» к реке, справа на двести метров тянутся густые и жесткие кусты, переходящие в парковую зону. Отсюда к дорожке, на которой был убит Сандро, убийце никак не подобраться.
Со стороны реки он тоже появиться не мог. Река - метров двадцать пять в ширину. Дорожка проходит по самому краю крутого спуска. Из леса с той стороны до места убийства – метров пятьдесят, если не больше.
Стоп! А если стреляли из-за реки? Возможен такой вариант? Вполне. Пистолетный выстрел с полсотни метров – чего уж проще.
Но кто стрелял?
Если не гостиничный персонал и не писатели, то…
То выстрелить мог только тот, кого не было на территории зоны отдыха!
Какой-нибудь случайный придурок-маньяк, раздобывший где-то пистолет и решивший проверить его на случайном человеке, идущем по дорожке у реки? Маловероятно…
А вот тот, кто назначил Сандро встречу, но так и не появился, вполне мог стрелять. Но…
Но тогда это мог быть только кто-то из экскурсантов, которые ездили в Свято-Преображенский храм. Как-то улизнул во время экскурсии. А потом каким-то образом успел вернуться до обратного отъезда группы в санаторий – вот никто и не заметил его отсутствия.
Другие версии в моем арсенале не вырисовывались, и на следующее утро на рейсовом автобусе я отправился к храму.
Во дворе при обители было пусто. Службы церковной сегодня не намечалось, туристов – тоже. Лишь на деревянной лавочке под растущим вдоль стены рядом лип нежился на свежем воздухе средних лет мужчина – кареглазый, с чуть тронутыми сединой аккуратно подстриженными усиками. Голову его покрывала бежевого цвета панама, на желтой футболке красовалась эмблема прошлогоднего фестиваля фантастики в Партените, а новенькие светло-коричневые штиблеты на длинных ногах хорошо сочетались с видавшими виды джинсами от Джаспера Конрана. Он мало походил на занятого делами служителя церкви, да еще и рассматривал меня, как мне показалось, заинтересованным взглядом. Поэтому я направился прямиком к нему.
- Здравствуйте, - сказал приветливо, останавливаясь напротив лавочки. – Вы из местных жителей?
- Чеслав Сэмюэль Волянецкий, - он двумя пальцами слегка коснулся края панамы. – Почти местный. Отдыхаю в поселке.
- Георгий Луганцев, - я улыбнулся в ответ. – Военный космолетчик. Проездом.
- Чем могу быть полезен представителю нашей космической гвардии? – В его глазах блеснули лукавые искорки.
- Не подскажите, как можно отсюда добраться до санатория «Дружба»? Только чтобы не рейсовым автобусом – не хочу трястись в душном салоне.
- Как добраться? – Его брови взлетели вверх. - Да запросто - на такси! За церковными воротами повернете налево. Двести метров – и будет продуктовый магазин «Ракета». Там наверняка даже утром тусуется пара-тройка «грачей»!
Я простился с «почти местным отдыхающим» Волянецким и вышел с церковного подворья.
Остановку такси долго искать не пришлось. Как и нужного мне водителя – утром заказчиков было мало, и водители, собравшись в кружок, перекуривали и о чем-то болтали. На мой вопрос, не подвозил ли кто из них пассажира от храма до «Дружбы» и потом обратно, откликнулся невысокого роста, плотный мужчина лет пятидесяти. Я соврал, что расследую убийство в «Дружбе», быстро взмахнув в воздухе своим космовоенлетским удостоверением. Исполняя гражданский долг советского гражданина – помогать следствию, - водитель сообщил мне, что позавчера действительно возил в сторону «Дружбы» пассажира - пожилого человека, темноволосого, с широкой бородой, густыми усами, в очках. Доехал до кафе «Лесное», попросил подождать полчасика – у него встреча. Вернулся даже раньше. Снова велел отвезти его к храму.
От кафе «Лесное» до берега реки – всего метров сто лесом. А на той стороне находится та самая лавочка, около которой был найден убитым Сандро. Прогулочная дорожка в этом месте петлей выгибалась к реке, и лавочка была не видна ни со стороны внутреннего КПП, ни со стороны «Дружбы». Идеальное место для расправы.
Гм, кажется, моя версия о стрелке «из-за реки» может подтвердиться!
Есть только одно «но». Среди постояльцев в «Дружбе» нет никого, кто бы соответствовал описанию возможного убийцы, которое дал водитель такси. А если убийца из «Сталинца»?
Не откладывая дело в долгий ящик, я сходил в соседний санаторий и навел справки. Увы, никаких длинноволосых пожилых бородачей в «Сталинце» не значилось. Снова тупик…
Уже смеркалось, когда я вернулся в «Дружбу». Поднялся в бар. Присел на высокий табурет около стойки, взял бокал пива и принялся размышлять. Но ничего не шло в голову.
- Днем снова была милиция, - сообщил Бар-Бор, протирая стаканы. Ему, наверное, хотелось поболтать. – Расспрашивали персонал гостиницы. Но у всех есть алиби на время убийства.
Я молча пил пиво. Настроение было отвратным, и говорить совершенно не хотелось.
- А мне кажется, что этого писателя убил какой-то маньяк. У нас тут иногда такие психи бывают, ого-го! Или чудаки, – вдохновенно продолжал бармен. - Вот, например, вчера вечером случайно услышал разговорчик. Акустика зала здесь хорошая, из-за стойки хорошо слышно.
Бар-Бор начал рассказывать. Сначала я слушал вполуха. А потом сообразил, что разговор двух «чудаков» в баре имеет к смерти Сандро самое непосредственное отношение. И картина убийства стала постепенно складываться у меня в голове.
Когда Бар-Бор закончил рассказ, я уже знал, кто стрелял в Степанкова. Точнее, догадывался. Нужно было получить решающее доказательство - завтра в полдень.
Они встретились ровно в двенадцать. Около той самой лавочки на берегу, возле которой два дня назад нашли тело писателя Степанкова.
Как я и предполагал, первым пришел Строгицкий. Все правильно, сейчас, во время обеда, все постояльцы гостиницы в столовой, но, как известно, береженого и Бог бережет. Убийце не зачем долго светиться на месте будущего преступления
Он появился ровно в полдень. Шляпа сдвинута на затылок, плащ распахнут. Шел без трости, размеренным, бодрым шагом, совершенно не хромая. Наверное, его хромота, как и длинноволосый парик, накладные усы и борода, которые он использовал, когда ехал на такси, чтобы стрелять в Степанкова, были «домашними заготовками». А значит, к убийству Строгицкого он готовился загодя. И если бы не Сандро, то мэтр отечественной фантастики получил бы пулю в сердце еще несколько дней назад.
Я залег среди кустов за лавочкой с половины двенадцатого. Спинка длинной, почти двухметровой лавочки, собранной из деревянных толстых жердей, была высокой, да еще загибалась назад. Сквозь щели я хорошо видел встретившихся.
- Ну, как, у вас все в порядке? – поприветствовав Строгицкого, спросил убийца с легким смешком.
- Готовьте коньяк! – хохотнул в ответ писатель. – Я просидел всю ночь, но текст получился. Знаете, я уже, наверное, лет двадцать не писал ничего от руки
- Что, неужели исповедь смертника тоже написали?